Драконова Академия. Книга 4

— Хорошо, — коротко ответил он, хотя ничего хорошего не было. — Утром мы познакомимся со всеми, после завтрака.

Последнее уже относилось к управляющему, который склонил голову. Слуги отправились по своим делам, а Сезар — в парк. Искать Софию.

Небольшое (по меркам тэрн-арха) поместье представляло собой белоснежный каменный особняк в три этажа. Окруженный парком, он располагался в предместьях Хэвенсграда: так же, как и дворец, загородная резиденция правителей Даррании, разве что чуть подальше от города.

В парке было множество развилок, уютные беседки, ухоженные дорожки, красиво оформленные деревья и аккуратные газоны. Стоило ему шагнуть на одну из таких дорожек, тут же вспыхивали светлячки магических фонарей. Сезар был бы счастлив пройтись здесь вместе с Софией. В такой вот сгущающейся легкой прохладе, накинуть ей на плечи платок, чтобы не замерзла, возможно, погасить фонари, чтобы вместе смотреть на звезды. Посидеть в беседке.

Или прогуляться к озеру. Оно сейчас проглядывалось вдалеке, между расходящимися аллеями и деревьями. Темнело черным пятном.

До этого дня Сезар не бывал здесь ни разу, но подарок отца не стал для него случайностью. Он знал, что Ферган захочет от него избавиться, и знал, что во дворце тэрн-арха их не оставят. Он не испытывал по этому поводу разочарования и был даже рад, что сможет строить свою жизнь с Софией вдали ото всех. Ото всего постороннего влияния, ото всего, что может ей навредить, от косых взглядов. На нее даже на свадьбе уже смотрели кто снисходительно, кто-то — с завистью и непониманием: и чего такого особенного в этой девице, что ее выдают замуж за самого тэрн-ара?

Все такие взгляды Сезар пресекал ледяными и жесткими, и под его взглядами эти же самые «поздравляющие» тушевались и начинали еще милее улыбаться, и еще громче поздравлять. Но да, он наверняка знал, что попытки уколоть и задеть ее будут, так что отца стоило поблагодарить за такую возможность. Побыть вдали от всего этого. Позволить ей привыкнуть. София и так через многое прошла по его милости.

На дорожках ее не было. Он попетлял по центральным, заглядывал в беседки, звал ее по имени — не особо, впрочем, надеясь услышать ответ, и направился к озеру. Быстрым шагом, потому что судя по всему, если София где-то и была, то именно там. Чем быстрее он шел, тем сильнее колотилось сердце. Но не от скорого шага, а от предчувствия встречи.

Что он сказал или сделал не так? Сегодня.

Ведь зная Софию, он понимал, что она вышла за него по своей воле. А стало быть, тоже хотела дать им второй шанс. Возможность начать все заново, с самого начала.

Он шел все быстрее и быстрее, и, наконец, увидел ее.

София сидела на берегу озера: невероятно хрупкая и бесконечно прекрасная. Платье расстелилось по земле, словно впитав цвет плавающих по воде цветов. Ярко-фиолетовые, с такими же фиолетовыми пластами листьев, словно парящими над водой, они едва уловимо мерцали под огоньками магических фонарей. На темном небе застыли три луны: Арана — наполовину надкушенная сверху, Тьеха — чуть снизу, и полная Ланти. В этом бесконечном смешении света и магии София казалась далекой и нереальной. Тонкие нити украшений платья сверкали на плечах и груди, искорками мерцали серьги, полосками — браслеты, под которыми прятался брачный узор. У него защемило сердце от ее красоты. От того чувства, которое спиралью раскручивалось в груди, мешая дышать. Это и была самая настоящая магия, истинное волшебство — смотреть на нее и знать, что она твоя.

В этот краткий миг, когда любовался сидящей на берегу женой, Сезар был бесконечно счастлив, а потом…

Потом София вскинула голову, и волшебство исчезло.

Потому что в глазах ее застыло самое что ни на есть настоящее отчаяние. И слезы.

— София, что… — Он запнулся, споткнувшись о корнецвет под ногами. Впрочем, уже в следующий момент перешагнул мощные, взросшие над землей корни и оказался рядом с женой. — Что происходит? Что случилось?

— Что случилось? — слезы в ее глазах стали злыми. —Тыспрашиваешьменя,что случилось?

Сезар протянул ей руку, но она ее не приняла. Просто вскочила, отряхивая платье.

— Да. Я спрашиваю тебя, что случилось. Мы теперь муж и жена…

— Только для остальных, — выдохнула София. — Или ты думал, что я подпущу тебя к себе после всего?

Сезар предполагал, что просто не будет, но сейчас просто опешил от обрушившихся на него ярости и боли. От ненависти, что засверкала в ее глазах вместе со льдинками слез. От того, как она на него смотрела: как на самый свой страшный, ненавистный кошмар.

— Ты дала свое согласие на этот брак, — произнес он. — Зачем, если я тебе настолько не нужен?

Возможно, не стоило этого говорить, но он тоже устал. Устал чувствовать себя виноватым, устал пытаться справиться с этим каждый свой день. Каждую минуту. Сезар правда надеялся, что их союз все исправит: не сразу, но со временем, станет новым для них началом, и сейчас искренне не мог понять, что случилось. Что еще случилось помимо того, что натворил он?!

— Я дала свое согласие на этот брак, — София обхватила себя руками, — потому что мне важна моя репутация. Мне важна репутация моей семьи. Это ты у нас… тэрн-ар.

Последнее она произнесла как ругательство.

— А я — дочь Ивана Драконова, у которой свои обстоятельства. Куда нам до вас, до вашего невероятного величия.

— Подожди. Постой. Ты сейчас о чем? Мы же говорили перед помолвкой…

— Говорили, — лицо Софии исказилось, она обхватила себя руками, — но я тогда была под зельем. Мне пришлось его принять, чтобы не плюнуть тебе в лицо, чтобы согласиться, чтобы не сойти с ума после той ночи! А потом мне пришлось принять еще и тот факт, что мы с тобой связаны на всю оставшуюся жизнь. Брачными узами. К счастью, ничем кроме них!

Она говорила, задыхаясь, и в каждом слове сквозила такая боль, что становилось не по себе. Настолько не по себе, что хотелось ударить в ответ: ударить тем же холодом, такими же жестокими речами, но Сезар глубоко вздохнул и глубоко выдохнул. Ей больно, и это понятно. Ей очень больно. Ему самому было больно. И больно до сих пор. Вдвойне больнее от того, что он причинил эту боль ей — той, кого хотел оберегать и защищать, той, что для него была важнее всего, дороже жизни.

— София, — негромко произнес он. — Я знаю, что совершил непоправимую ошибку. Я знаю, что ответственность за все, что произошло, на мне, и мне нести ее до конца дней. Но я уже говорил, и я повторюсь: я правда хочу сделать тебя счастливой. Я хочу подарить тебе весь этот мир и гораздо больше. Я люблю тебя.

София дернулась, как от удара. Отпрянула, глаза сверкнули теперь уже гневом.

— Любишь? — прошептала она. — И давно, Сезар? С тех пор, как вынужден был отказаться от помолвки с Женевьев Анадоррской? По той же причине, что и я — просто не мог иначе? Потому что Иван Драконов хоть и человек, но скандал мог устроить знатный, мог основательно пошатнуть ваше светлое золотое величие.

Он глубоко вздохнул. Прикрыл глаза — лишь на мгновение, потом продолжил:

— Я никогда не любил Женевьев, София. Ты это прекрасно знаешь. Мы должны были сочетаться браком по династическим соображениям, из-за политики. У нее ко мне тоже не было чувств. Я имею в виду тех чувств, как у нас с тобой…