Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG)

– Тревогу бьют только потому, что на небе появились летающие машины! – сообщила из своей камеры Йитка. – Я вижу их в окно, летят с юга. Это я их сюда вызвала!

– Что? – не поверил Кшиштоф. – Это каким же чудом?

– Несколько раз в день я напевала псалмы и размышляла, как научил меня Талаз. Мы так договорились. Тот из нас, кто отделится от остальных, должен был делать так, чтобы привлечь к себе внимание врага и обмануть его таким образом. Благодаря этому, они и прилетели сюда, считая, будто бы я и есть Талаз. И это позволит нашей армии безопасно добраться до цели, - пояснила девушка.

– Ты притянула их сюда молитвами и мыслями? С ума сошла? Ведь такое невозможно, - сказал Кшиштоф.

– Возможно! – отозвался из своей камеры Якуб. – Мне она тоже приказала так делать. Нужно очистить мысли, а потом повторять последовательности слов и мыслей в соответствии с расписанием, которому научил ее Талаз. Это похоже на молитву, во всяком случае – в какой-то степени. Якобы, это характерные для Талаза мысли и идеи, которые оставляют след в духовной плоскости. Гончие псы чужих вынюхивают мысли жертвы, на которую они ведут охоту, ищут оставляемый такими мыслями след. Йитка научилась оставлять им фальшивый след, изображая чужие мысли. Мы стянули их сюда вместе. Беги, кузен, сейчас они здесь будут.

– Да что вы такое говорите?! – возмутился Кшиштоф. – С ума сошли, что ли?

На лестнице появился запыхавшийся Семен. Поручик был сам, в руке вместо ключей он держал пистолет. Он глянул на Кшиштофа и покачал головой.

– Комендант уже шел в башню, когда начал бить колокол. Тогда он развернулся, бросил корзину с едой и помчался к артиллерийским постам, - со злостью сообщил он. – Придется справляться без ключей. Пороховница у тебя есть?

За окном раздалось громкое жужжание приводов летающих машин. Прозвучал выстрел из пистолета, люди орали от страха, звали друг друга. Кшиштоф вытащил из своего балахона пистолет и пороховницу, вторую передал поручику. Тот взвесил в руке металлический рог с порохом.

– Острым концом можно сунуть в скважину и взорвать, выстрелив из пистолета, - сказал он. – Имеется шанс, что замок разорвет.

– Пороховница у нас только одна, - сглотнул слюну Кшиштоф. – Кого станем вызволять?

– Ее! Спасайте Йитку, умоляю вас! – крикнул Якуб, который прислушивался к разговору, прижав ухо к двери.

– Из летающих машин выскакивают чудища, - сообщила Йитка, которая, в свою очередь, оставалась возле окна. – Они похожи на котов, но на них черные панцири. С ними имеются и одержимые, воины-люди с бандолетами, что мечут молнии. Пан Туркул выступает против них со своими солдатами и с казаками! Слышите! Это бандолеты грохочут! Это что-то ужасное!...

Семен колебался, крутя рог с порохом в руке. Кшиштоф потащил его к другой двери.

– Потурчанку оставим, это же только язычница. Спасать будем моего кузена, - потребовал он. – Девка нужна только той курве из гарема, как ее там… Фаляк. А кроме нее по этой никто и не заплачет, а вот храброго рыцаря жалко.

Поручик перебросил рог с порохом в другую руку, лицо исказила гримаса. Он явно вел внутреннюю битву, к сожалению, в принятии решения ему никак не помогали доносящиеся снаружи звуки. Схие трески разрядов и крики сжигаемых живьем людей. Прозвучало и несколько пистолетных выстрелов, один раз даже шмиговница грохнула. Похоже, пьяным казакам удалось обслужить ее, не смотря на свое состояние.

– Пан Туркул рубанул одну из бестий саблей по роже, но тут же попал в лапы остальных. Ему разорвали горло когтями и распороли живот, - сообщала Йитка. – У литвинов нет ни малейшего шанса, вскоре все умрут. Поспешите! Нам нужно бежать! Они сейчас будут тут! Они считают, что Талаз в камере.

Кшиштоф вырвал рог с порохом их рук окаменевшего Семена и воткнул его в замочную скважину камеры своего родственника. Тут же он нацелил в эту импровизированную бомбу пистолет и выстрелил практически вплотную. Семен лишь успел прикрыть локтем лицо. Раздался оглушительный грохот выстрела, горячая пуля пробила металл пороховницы и воспламенила заряд. Но тот не взорвался, а лишь загорелся с шипением, плюясь огнем и белым дымом. Башня мгновенно заполнилась едкими клубами.

– Черт!... – рявкнул Кшиштоф. – Не получилось.

Семен заслонил рот рукавом, удерживая дыхание. Глаза наполнились слезами, он двинулся прямо, но споткнулся и грохнулся на пол. Правда, он не упал с лестницы, но в самый последний миг уклонился от залпа, отданного вслепую агрессорами в клубы дыма. Похожие на которв чудища ворвались в башню, стреляя из плазмометов. Семен увидел белые молнии, рассекающие дым и бьющие в стены. Камни от жары взрывались, повсюду летали осколки. Все так же стоявший возле двери Кшиштоф получил импульсный заряд прямиком в голову. Его череп разорвало на мелкие обломки, на стену за ним брызнула кипящая кровь. Молодой рыцарь еще мгновение постоял, потом колени подломились, и он упал на бок.

Семен понял, что это конец. Он очутился в ловушке, без каких-либо шансов на бегство или возможности победить врага. Разум подсказывал ему съежиться где-нибудь в уголке, изображая из себя мертвеца, и переждать опасность, только все это было вопреки его характеру. Тогда он присел за лестницей, с трудом сдерживая кашель. Долго ждать не пришлось. Уже вскоре коты побежали наверх, двое с оружием, а один, идущий сзади не столь быстро, выглядел невооруженным.

Поручик сжал в руках пистолеты, после чего пошел в наступление. Он знал, что панцири защитят бестий от пуль, так что стрелять можно было в незащищенные части тел. Гусар сделал пару шагов и приставил стволы к кошачьим головам. Потянул за оба спусковых крючка вместе. Оружие загрохотало, выбрасывая две раскаленные свинцовые пули. Оба чудища полетели вперед, с дырами в разбитых затылках. Гусар развернулся, метнул пистолеты в третьего противника и тут же извлек саблю. Рубанул, как только мог быстрее, превращая клинок в стальную молнию. Металл зазвенел на панцире кота, бестия взбешенно зашипела и обнажила игольчатые клыки.

Семен знал, что противник через мгновение прыгнет на него – кот уже выпустил длинные, блестящие металлические когти и собрался атаковать. Гусар сам продолжил наступление, рубанув изо всех сил из-за головы, целясь в морду врага. Чудище заслонилось лапой, и сабля рассекла ее кожу и мышцы, громко заскрежетав по кости предплечья. Чужой фыркнул и прыгнул на человека, брызгая кровью из глубокой раны. Он рухнул всем телом, с разгона на Семена, чтобы ударить в грудь своим активным панцирем. Блонский полетел назад, чловно небрежно брошенная игрушка, с грохотом ударился о стену, бессильно свалившись под ноги бестии.

a a a

Демиург охватил лапой обильно кровоточащую рану. Что за фатальная случайность – этот человек чуть не зарубил его куском заостренной стали. Командующий десятков баталий и сотен битв пал бы в клубах дыма, рассеченный неразумным дикарем. А кроме боли он испытывал жгучий стыд и смущение. Подобные вещи случались редко, но в любой операции имелась вероятность ранений или даже смерти. И что с того, что этот мир находился в дотехнологической эпохе? Как видно, даже простейшее оружие способно нанести вред.

Он глянул на лежащего оборванца в лохмотьях. Тот выглядел никак не примечательно, не грозно, в особенности, если сравнить с мускулистыми телами двух гвардейцев, которых он так умело подстрелил из примитивного оружия. Даже жаль, что не было времени использовать личность этого воина, чтобы объединить ее с каким-то сознанием из базы Мультиличности. Демиург был способен оценить военное искусство и мужество, даже у презренного противника.

Демиург подошел к двум соседствующим дверям. Итак, за ними находилось его второе "я". Тот самый неудачный разум, объединенный с человеческим стратегом, взбунтовавшийся и проклятый Мультиличностью. При известии, что был выявлен его личностный след, оставленный в инфополе, нашлось много желающих отправиться на охоту. Все офицеры заявили о желании принять участие в поимке и жестоком уничтожении взбунтовавшегося демиурга, называемого Талазом Тайяром. Проблема будила беспокойство, но она же пробуждала в демиурге нечто вроде гордости. Раз он был способен пробуждать уж прямо такую нелюбовь и зависть, а к тому же так долго водил за нос всю армию Мультиличности, он и вправду был силен!