Драконовы сны

— Ашедук, — медленно проговорил травник. — Меня зовут Жуга.

Гном взглянул травнику в глаза.

— Тордион, сын Лаутира, — сказал он. — Государь Свободных тангаров.

— Вот, значит, как, — нахмурился Жуга. — Не ожидал… Теперь я вспоминаю, где мог видеть твое лицо. А ты похож на своего отца.

— Все мы похожи на своих отцов.

— Знал бы Вильям, с кем он плывет на одном корабле… А кстати, — травник огляделся, — где Вильям?

— Куда-то вышел. Минут пять тому назад. Вместе с Гертой.

— С Гертой? — Жуга вскочил. — Ч-черт! Извини, мне срочно…

Он рванулся к двери, однако ему пришлось задержаться, ибо Ашедук ухватил его за руку. Травник обернулся. Опустил глаза.

В руках у гнома был кинжал. И очень острый.

— Ты зря ушел без меча, — спокойным голосом сказал двараг. — Это чужой город и гораздо более опасный, чем ты думаешь. Не могу тебе дать свой топор, но и не хочу, чтобы ты шел безоружным. Возьми вот это. Просто так, на всякий случай. И будь осторожен.

Травник помедлил и сжал в ладони оплетенную проволокой рукоять. Потрогал пальцем лезвие в едва заметных холодновато-синих муаровых разводах. Поднял взгляд.

— Спасибо, — сказал он. — Я знаю, сколько стоит гномья сталь. Аой.

— Аой.

После теплых запахов таверны ледяные зубы холода вонзались особенно глубоко. Жуга передернул плечами, поежился. Огляделся окрест. Улица была пуста, туман сливался с темнотой. Фонарь над входом качало. Если не считать бледной, едва видимой луны, это был единственный источник света на улице. Травнику, конечно, это не было помехой — он прекрасно видел в темноте.

Но не в тумане.

— Вильям! — позвал он. — Герта!

Ответом ему была тишина. Одна из собак поднялась и неторопливой трусцой перебежала на другую сторону улицы. Когти негромко цокали по грязному булыжнику мостовой.

— Вильям, где ты, черт тебя дери?!

В сточной канаве напротив таверны возникло какое-то шевеление, собака фыркнула и отбежала в сторону. Травник поспешил туда.

Вильям лежал на спине, нелепо, как младенец, двигая руками и ногами. Все его попытки выбраться из канавы неизменно терпели неудачу — бард был жутко пьян и совершенно потерял ориентировку. Вдобавок ко всему на лбу его набухала шишка. Жуга помог Вильяму вылезти, поставил на ноги и похлопал по щекам, пытаясь привести его в себя.

— Где Герта? — рявкнул он. — Герта где?!

Вильям попытался закрыться руками. Замычал, мотая головой. Плащ его был в грязи, берет потерялся, одной перчатки не было. Башмак на левой ноге порвался и теперь просил каши, хищно ощетинившись гвоздями. Про себя Жуга подумал, что Вильяму еще повезло — не будь сегодня так холодно, в канаве было бы куда грязнее.

— Что ты тут делал? — травник снова встряхнул его, огляделся и прислонил барда к стене. — Ты меня слышишь?

— Я это… — пробормотал тот, мешая пьяным языком английские и голландские слова. — Чтоб сказать ей это, значит… you understand me? Объяснить… А они ее забрали… they come to take her away… а потом я… это… Ик!

Бард согнулся, схватился за живот и ткнулся головою в стену. Его вырвало.

Травник застонал и сжал кулаки от бессилия. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Здесь явно что-то случилось, но Вильям был пока не в силах ничего объяснить. В принципе, Жуга уже все понял, оставалось только выяснить, кто увел Гертруду и куда. А главное — зачем она туда пошла. Время уходило и Жуга опять потряс Вильяма за плечо.

— Где они? Ты можешь внятно рассказать?

Судя по всему, Вильяму полегчало. Он уже мог стоять сам, глаза его приобрели осмысленное выражение. Он сел на ступеньку и с силой потер лоб.

— Мы вышли, — пробормотал он, не зная, куда спрятать руки. — Я хотел сказать ей… Я написал сонет, я думал…

— Я понял. Дальше что?

— Они напали сзади, стукнули меня. Я упал… А ее тоже ударили и уволокли…

Спохватившись, бард торопливо зашарил на поясе. Кошелька не было. Он беспомощно взглянул на травника.

— Нету? — сочувственно спросил тот.

— Нету…

Жуга кивнул и вдруг без предупреждения ударил барда в грудь. Отброшенный к стене, тот растерянно замигал.

— Ты идиот, Вильям! — рявкнул травник. — Какого черта ты так налакался? Для храбрости? Нашел время строить шашни! Где она? Куда ее понесли? Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь путное?

— Там был этот… — запинаясь, выдавил бард. — Спал который на лавке… Ну, когда мы вошли, он еще вышел. Я ж не знал… Зачем ты меня ударил?

— Вильям, — Жуга схватил его за ворот куртки и притянул к себе, — я не говорил тебе, но хочу, чтоб ты знал: обычно я — само совершенство, но у меня есть один недостаток.

— К-какой? — тупо спросил тот.

— Я очень нетерпелив.

Отшвырнув Вильяма, травник быстро огляделся, обошел таверну и нашарил дверь черного хода. Распахнул ее и оказался в коротком коридоре, две двери которого вели одна в кухню, другая в кладовку. Слышался приглушенный стук и шкворчание горячего масла. Из-под неплотно затворенной двери сочились облачка горячего пара. Жуга помедлил, сунул кинжал за пояс сзади и неслышно вошел в кухню.

Здесь было не то что тепло, но даже жарко. В плите гудел огонь. Хозяин (он же, видимо, и повар) склонился над кастрюлей, что-то помешивая. Девчонка, которая в углу сбивала масло, при появлении травника вытаращила глаза; Жуга сделал ей знак молчать и продолжать работу, а сам приблизился к хозяину. Похлопал его по плечу. Тот обернулся так резко, что чуть не сел на плиту.

— Что… Что вам нужно? — он сглотнул. Вспомнил, что говорить нужно по-норвежски и повторил свой вопрос. Впрочем, Жуга понял и так.

— У меня избили друга, — медленно подбирая слова, сказал он. — Обокрали. Увели женщину.

— Мне очень жаль, но…

— Я видел, как ты строил рожи этому оборванцу у камина, — перебил его травник. — Мой друг узнал его. Где он?

— Я не знаю…

Жуга глубоко вздохнул, затем вдруг ухватил Блэк Джека за руку, мгновенно, резко развернулся и замер. Хозяин «Якоря» бухнулся на колени, его вывернутая ладонь оказалась в каких-нибудь двух дюймах от раскаленной плиты.

— Послушай, ты, — сказал Жуга, наклонясь к нему. — У меня нет времени, чтоб тебя упрашивать. Так что — говори.

Травник пригнул его руку чуть ниже. Джек побледнел от ужаса, глаза его вылезли из орбит.

— Не надо! О господи, пожалуйста, нет! — закричал он.

— Его имя? Где его найти? Быстро!

— Его зовут Чендлер… Дик Чендлер, у его ребят нора где-то в Ист-Энде, у Блумсбери-сквер… Я не знаю, где, он мне не говорит. Я правда больше ничего не знаю, клянусь вам, нет! Пустите мою руку!

Травник отпустил хозяина, и в тот же миг его ударили по голове. Ошеломленный, он развернулся, краем глаза успев увидеть вторично занесенную над ним ручку от маслобойки. Увернулся, перехватил, вырвал скользкую палку из девчоночьих рук и отшвырнул в угол. Смерил девушку взглядом. Та медленно отступала к стене. Жуга не двинулся. Удар был слаб, но требовалась недюжинная смелость, чтоб напасть на взрослого мужчину. Девчонка или приходилась хозяину таверны родственницей или слишком крепко держалась за свое место и не хотела его потерять. Жуга спросил себя, смог бы он на самом деле прижечь ему руку, и решил, что вряд ли. Скорее всего, корчмарь и так уже сказал все, что знал.