Драконовы сны

Золтан уже хотел ему ответить, но в этот миг дверь распахнулась и в комнату буквально ворвалась Агата. Жуга впервые видел хозяйку корчмы в таком смятении.

— Золтан! — выпалила та с порога. — Там, в комнате, Линора…

— Что? — травник вскочил.

— Я сейчас проверить пошла, как она. Бульону ей принесла…

— Да что с ней, наконец?!

— Нет ее!

Золтан переменился в лице, затем, пораженный внезапной догадкой, сорвался с места и выскочил в коридор. Через секунду хлопнула дверь комнаты, в которой спал Арнольд. Травник опрометью кинулся за ним, Яльмар с гномами — за травником. В итоге все застали Хагга стоящим посредине комнаты над грудой свернутых вещей, с которой он только что сдернул одеяло.

Арнольд исчез.

— Так вот отчего он так долго не вставал… — пробормотал Вильям.

Золтан разразился проклятиями.

— Нет, каково? — он отшвырнул одеяло и принялся нервно ходить из угла в угол. — Удрал! И девчонку с собой уволок. Ладно, — он сорвал с гвоздя свой плащ и обернулся на пороге. — Ждите здесь, я скоро вернусь. Быть может, мы их еще найдем.

Яльмар нахмурился.

— Может мне кто-нибудь объяснить, что тут происходит? А, Жуга?

Травник потер лоб с такой силой, что на коже осталось красное пятно. Взгляд, брошенный им на викинга, был усталым и каким-то беспомощным.

— Не сейчас, — сказал он. — Чуть попозже. Черт, как голова болит… Мне срочно нужно протрезветь.

Викинг хмыкнул.

— Будь мы в море, я бы посоветовал тебе сесть погрести.

— Я знаю способ не хуже.

— Резче, Тил, резче! Замах короче, ладонь… Я те' понагибаю голову, я те' понагибаю! На меня смотри! Ладонь свободней, пальцы крепче сжимай. Серединой палки отбивайся, концом… бей… вот… так.

— Ай!

— Что, не нравится? Уж если вертишься, так спину прикрывай. Так. Хорошо! Хоро… Гм!

Ладонь мальчишки вывернулась, посох звонко загремел по мерзлой земле.

— У, ч-черт… не успел. Посох дальше не двигается…

— А он и не двинется. Тил, не должно быть остановок. Ты бьешь, потом уходишь в сторону, делаешь отскок, а посох убираешь за плечо. Приходится вертеть его обратно, ты теряешь время. Смотри сюда: шаг правой, разворот и дальше на перехват, только не через плечо, а через голову… Следи за ногами! А дальше — или перехватом снизу, или сбоку, или с разворота, если нужно трахнуть посильней.

Тил шмыгнул носом. Потер ушибленный локоть.

— А если левая?

— Что — левая?

— Нога. Если я с левой ноги начну?

— Все так же, но в другую сторону, а то тебя занесет. И двигайся спокойней, ты теряешь равновесие.

— Да это… Палка в сторону ведет.

— Тил, не мели чепухи! Сто раз тебе говорил: бьет не дубинка, а рука, посох лишь ее продолжение. Держи за середину — два конца уравновесят друг дружку. Удар получится слабее, зато быстрее и короче.

В морозной тишине раннего утра слышался отрывистый стук палок — кружась, подскакивая и скользя в застывших лужах, травник и мальчишка разминались в узком промежутке заднего двора. По мнению Жуги, лучшего средства от похмелья не существовало, вдобавок, Телли не мешало вспомнить кое-что из пройденного. На заиндевелых веревках, натянутых с забора до стены, парусами задубели простыни и наволочки. Тил подозревал, что травник нарочно выбрал для тренировки это место, ибо Агата пригрозила им всеми карами, если они запачкают белье, а грязная палка, которую он умудрился уронить уже раз пять, то и дело норовила засветить поперек висящего полотнища.

— Легко тебе говорить, — буркнул Тил, лизнул разбитые костяшки пальцев и перехватил палку поудобнее. — Сам так, вон, мечом рубишься…

— Умеешь посохом, сумеешь и мечом, — сказал Жуга. — А впрочем, в чем-то ты прав… Но меч — это всегда вызов, а враг не должен знать заранее, на что ты способен. У нас в горах говорят так: «Умеешь считать до десяти — остановись на восьми». Клинок для тебя пришлось бы делать на заказ, а подходящую палку ты найдешь где угодно. К тому же, меч не игрушка…

— Им убивают, — сказал Золтан, подойдя так тихо, что оба вздрогнули от неожиданности. — Кончайте прыгать и идемте со мной.

— Дай хоть обсохнуть. Ты нашел Арнольда?

— Нет, но это подождет. Сейчас есть дело поважнее.

— Тилу тоже надо идти?

— Ему — тем более.

Ходить по городу с драконом было бы слишком опрометчиво. Поразмыслив, Рика оставили в «Пляшущем Лисе» под присмотром Орге и его приятелей, и вскоре уже шагали вверх по узким улочкам, направляясь к окраине города. Телли нервничал, но Золтан заверил его, что все будет в порядке. Яльмар идти не захотел, сославшись на неотложные дела.

— Напрасно ты затеял поселиться в Лиссе, — рассуждал вслух Золтан. — «Городской воздух делает свободным» — это только поговорка. Ты не еврей, чтобы тебе позволили жить в еврейской общине, не купец и не имеешь земельного надела… На что ты вообще надеялся?

— Я купил там дом, — напомнил ему Жуга. — А по закону жителем города считается тот, кто владеет там хотя бы восьмой частью городского дома.

Золтан покачал головой:

— Это всего лишь закон, он ничего не меняет. Нормального бюргера из тебя бы все равно не вышло: в гильдию мастеров тебя не приняли, пошлину ты тоже не платил… Напрасно улыбаешься, Жуга, цех — большая сила. Они повязаны с патрициатом * и монастырями, устанавливают цены, арендуют склады, дома. Нецеховой ремесленник не сможет выжить в городе, а чтобы постороннему вступить в цех, одних денег недостаточно — нужна еще хорошая родословная. Даже если бы тебе это удалось, ты все равно считался бы поденщиком без права заводить собственный очаг, «вечным» подмастерьем… В общем, дурацкая была затея.

10

«Они повязаны с патрициатом…» — Патрициат — в средневековых городах — своего рода совет, собрание знатных горожан.

— Знаю, — отмахнулся травник. — Мне Рудольф об этом тоже говорил. Хм… — он с интересом огляделся. — Здесь я еще не бывал. Куда мы идем?

— К одной гадалке. У нее здесь дом.

— К гадалке? — переспросил Вильям, который, прослышав о походе в город, таки увязался за ними следом. — Зачем нам к гадалке?

— Это только так зовется, — рассеянно ответил Золтан. — На самом деле она занимается всем помаленьку — волшебством, гаданьем, собирает редкости, морские раковины, книги… Ее зовут Герта, ее здесь многие знают. У меня с ней давнее знакомство.

— Она нам сможет чем-нибудь помочь?

— Надеюсь, что сможет. Она очень много знает.

С этими словами Золтан остановился возле кирпичной ограды, проход в которой закрывала маленькая дверца, и разговор прервался сам собой. Золтан ухватил массивное железное кольцо, с усилием потянул его и дверца со скрипом отворилась. Травник с удивленьем поднял бровь:

— Она не запирает дверь?

— Нас ждут.

Дома на северной окраине Цурбаагена стояли не так плотно, как в центре или около порта. Улицы здесь были шире, иногда попадались деревья. Кабаки и постоялые дворы остались далеко внизу. Здешние жители предпочитали уединение — каждый дом был окружен забором или каменной стеной, кое-где были даже небольшие сады. У Герты тоже был не особняк, но маленький, вполне приличный двухэтажный дом с разбитым подле цветником с дорожками и небольшой беседкой из камней, похожей издали на грот. Взгляд травника с любопытством скользнул по беспорядочной мозаике цветных квадратных плиток под ногами и задержался на крашеной под бронзу скамейке. Рядом возвышалась мраморная тумба солнечных часов с торчащим кверху треугольником гномона. Увядший и присыпанный снежком, цветник выглядел однообразно и уныло, но летом, наверное, был довольно уютен. Телли больше всего заинтересовали часы, Вильям тоже был не прочь их рассмотреть поближе, но Золтан уже стучался в дверь, да и небо было слишком серое, чтоб время узнавать.

Послышались шаги, звякнула щеколда. Жуга в душе ожидал чего-то необычного — что дверь откроется сама или чего-то в этом роде, но открыла им хозяйка дома. Это была высокая — почти с Золтана ростом, темноволосая женщина лет тридцати, совершенно не походившая на привычных рыночных гадалок из цыган. Одета она была небрежно, можно даже сказать, неряшливо — какая-то накидка с широкими рукавами и теплый платок поверх ночной рубашки. На шее в три петли свивалась нить речного жемчуга. Травник принял бы ее за служанку, не заговори с ней Золтан.