Драконы никогда не спят (сборник)

Через Пойло, бухая казенными, не по размеру, сапожищами, к ним торопился гонец. Над зеленой шляпой полоскался по ветру линялый вымпел с гербом Блезуа. Кроме шляпы и сапог, гонец был облачен в расстегнутую пажескую курточку на голое тело и холщовые штаны с пузырями на коленях.

«Жарко сегодня!» – ясно говорил его наряд.

На краю болота гонец остановился, пыхтя от усердия.

– Чего тебе? – сварливо поинтересовался Фитюк.

– Его величество… Король… Король Серджио…

– Ну?

– Велел…

– Да рожай быстрей, что ты телишься!

– Велел, чтобы колдун Сильвестр Фитюк немедля явился в замок. Вот!

Гонец стащил шляпу, попытался отереть рукавом пот со лба, но оцарапался галуном и, зашипев, вытер чело ладонью.

– С чего бы это мне такая честь, елки-метелки? Не видишь, я делом занят?

– Делом он занят! – немедленно образовалась рядом Янька, пылая праведным гневом. – Понял, скакун драный?! Не слушай его, Сильвеструшка, спасай мою ласточку!

Гонец обернулся к Яньке, намереваясь дать дерзкой достойную отповедь. Увы, взгляд его сразу прилип к двум тугим округлостям, бесстыдно выпиравшим сквозь тонкую ткань Янькиного сарафана. В итоге гонец издал горлом невнятный сиплый звук, судорожно сглотнул и облизнулся.

– Спасать? – выдавил он наконец. – Кого это вы на болоте спасаете? Пиявку?

– Лупоглазку. В пятый раз уже, – встрял в разговор конопатый ученик Филька.

– Корова, что ли?

– Эх, если б корова… – вздохнул колдун. – Ладно, а я-то королю зачем понадобился?

– Его величество зовет вас на пир! – ухмыльнулся гонец.

Колдуну ухмылка гонца не понравилась. Сроду Серджио Романтик не делил пиры с Сильвестром Фитюком. Однако отказать августейшей особе никак нельзя. Надо идти. Фитюк скреб грязным ногтем щеку, делая вид, что размышляет. Хорошо бы и Фильку с собой взять. А что? Колдун явился со своим учеником. На пир мальца, конечно, не пустят, зато на кухне наверняка покормят. Пусть королевских харчей отведает. Когда еще такой случай представится?

И на обеде сэкономим.

– Благодарствую за приглашение. Беги обратно, скажи: колдун следом будет. Вот Лупоглазку вызволю – и приду.

– Ой, Сильвестрик! Ой, родненький! Ой, спасибо! – бросилась Фитюку на шею Янька.

И, не стесняясь зрителей, жарко зашептала на ухо:

– А я в долгу не останусь! Ты вечером как, незанятый? Отдохнувший?

Сильвестр Фитюк довольно усмехнулся, глядя, с какой завистью пялится на него гонец.

– Вечером я, пожалуй, сыт, пьян и нос в табаке. Чай, не в корчму, к королю зван. Ты заходи, потолкуем. А ты, Филька, домой беги. Рубаху чистую надень и обуйся. На пир идем, елки-метелки!

Обалдевший от свалившегося на него счастья Филька пискнул, кивнул так рьяно, что едва голова не оторвалась, и припустил со всех ног по Куликовому Пойлу. А колдун опять двинулся по гати, осторожно щупая посохом дорогу. Ну, где тут эта злосчастная Лупоглазка?

«Верно говорят: сапоги надеть – к дороге аль случится что», – думал Сильвестр Фитюк.

II

– Сильвестр Фитюк из Малой Катахрезы!

Агафон Красавец, по скудости лейб-бюджета совмещавший обязанности барда и мажордома, ударил посохом об пол. Посох скользнул острым концом по плитке из ложного мрамора и больно ушиб лодыжку Фитюка.

– Чтоб тебя, ирода! – тихо, но внятно пожелал колдун барду.

Не суеверный, но опытный Агафон на всякий случай сделал знак от сглаза, и Фитюку пришлось второй раз уворачиваться от кровожадного посоха. Впрочем, нет худа без добра: собравшиеся за столом восприняли это как церемонный поклон и зааплодировали.

– Рады, искренне рады!

Их королевское величество Серджио Романтик после третьего бокала кларета приходил в наилучшее расположение духа, утверждая, что мир создан для юных душой. А сейчас нос короля цветом напоминал закат над Кузькиным лугом, свидетельствуя по меньшей мере о пятом бокале.

Рядом с королем благосклонно улыбалась его августейшая супруга, надев в честь пира второй из своих «выходных» чепцов, с золоченой сеткой и лентами. По непроверенным слухам, чепец сильно молодил Терезу Блезуа. На головном уборе, доставшемся королеве в наследство от бабушки Лукреции, лежало заклятие миловидности, наложенное чуть ли не самим Нихоном Седовласцем в память о знойных ночах юности.

С годами заклятие выветрилось, а чепец остался.

Помимо королевской четы за столом присутствовали их высочество принцесса Мария-Анна с мужем, рыцарем Арчибальдом Тюхпеном, Потрошителем Драконов, и барон фон Кайзеринг, случайно проезжавший утром мимо замка. Барон всегда случайно проезжал там, где намечалась попойка или драка.

Драки он уважал без повода, а попойки – на дармовщинку.

Подслеповато щурясь, Фитюк не сразу разглядел незнакомого молодца, разряженного в пух и прах по столичной моде. Молодец втерся между бароном и принцессой, умудряясь вести светскую беседу сразу на два фронта.

– Агафон, проведи гостя!

– Стоять! – грозно велел колдун оживившемуся барду, видя, что Агафон берет посох наперевес. – Не извольте, елки-метелки, беспокоиться…

Присев на лавку – кресла полагались только коронованным особам, – он придвинул поближе тарель с куропатками, маринованными в уксусном меду. Надо быстрее урвать кусок, пока не выгнали. Знаем мы эти высочайшие приглашения…

В углу скулили любимые борзые Серджио Романтика, тщетно ожидая подачки.

– Так вот, ваше очаровательное высочество, я и говорю Кольрауну: «Милейший Просперо! Душевно признателен, но в этом деле я не нуждаюсь в помощи! Сами посудите: мелкий демонишко, даже без статуса…» А он мне: «Полно скромничать, дружище Тиль! Как же без статуса, если реестр Клазуевича-Ряшки ясно гласит…»

– Вы дружны с самим Просперо Кольрауном? – ахнула принцесса, теснее прижимаясь к собеседнику. – Боевым магом трона? О мэтр, это так пикантно…

Синие глаза ее высочества лучились восторгом.

Нечасто в Блезуа появлялись такие гости.

– Не стану хвалиться, ваше прелестное…

– О нет, сударь! Хвалитесь! Умоляю вас, хвалитесь! Если бы вы знали, как скучна жизнь принцесс в провинции…

– Да уж! – не пойми к чему добавил барон фон Кайзеринг, обгладывая баранью ногу.

– Ну, если вы настаиваете… В сущности, мы с боевым магом накоротке: я его зову Альрауном, по-свойски, а он меня…

– А он вас, сударик, и вовсе, должно быть, не зовет, – не сдержался Фитюк. – Вы сами небось, елки-метелки, приходите. Без спросу.

Задним числом колдун укорил себя за длинный язык. Точно, выгонят. Взашей. И поесть как следует не дадут. Но очень уж бахвал-фертик пришелся Фитюку не по сердцу. Милейший, значит, Просперо. Полно, значит, скромничать. Накоротке они.

А принцесса и уши развесила, дурища.

Колдун ухватил жирный шмат кулебяки с тресковыми мозгами, надеясь, если таки выгонят, унести добычу с собой. Хорошо бы Филька не зевал на кухне – все экономия средств. Тащись к этим величествам, ноги по жаре бей…