Драконы Новы

— Мы позволим Фентри управлять собой. Петра никогда не хотела быть Доно Лума. За всю нашу великую историю Дом Син никогда не управлял нижним миром. Наши цели полностью совпадают с целями Новы. Нам не нужно пачкать себя… — Кварех прервал свой монолог про то, что Каин не любит Лум, когда Арианна резко вздохнула. Он прислонился к двери, внимательно прислушиваясь и затаив дыхание, ожидая услышать звуки ее трудов.

— Петра должна стать Доно нижнего и верхнего мира. — Преданность Каина была непоколебима.

— Она не станет Доно никакого из миров, если мы не добьемся преимущества над Домом Рок. — Кварех провел слишком много бесед с сестрой, чтобы рассматривать альтернативные варианты. Они перебирали цифры, гипотезы, заговоры и планы на все возможные исходы. Если только Доно не совершит какую-нибудь грубую ошибку — а Ивеун не был известен этим, — набрать силу у Лума было единственным способом склонить чашу весов и заставить Дом Там принять решение.

— Я доверяю вам обоим. — В этом Кварех не сомневался. — Но мне нелегко. — Каин указал на дверь. — Ты отдал ей руки своего брата. Из всех, кто готов принести эту жертву ради Дома, она будет обладать магией прямой крови Оджи.

— И это был выбор Оджи. — Кварех забыл упомянуть, что у нее уже была прямая кровь Оджи, когда она пила от него.

Каин вздохнул.

— Думаю, это тебя обрадует, ведь тебе больше не придется тратить время на ее иллюзии.

— Рад ли я освободиться от этого бремени? Да. — Каин даже не потрудился отрицать это. — Но это значит, что она будет свободно ходить среди нас. Ты дал ей возможность проходить среди наших братьев и сестер, смешиваться с ними, пока сохраняется иллюзия. Я не доверяю ей в своем доме.

— Тогда доверься мне и тому, что я доверю ей.

Глаза Каина, почти отражение глаз самого Квареха, изучали его. Он держал себя в руках и не дрогнул. Если бы он это сделал, слабость отравила бы воды его авторитета. А этого Кварех допустить не мог. Несмотря на то что Каин был ему как брат, дистанцию, которую Кварех держал с Рю, необходимо было сохранять. Петра приложила слишком много усилий, чтобы создать его; он не мог подвести сестру.

— В конце концов, все должно быть замечательно, Кварех. — Мужчина оттолкнулся от стены, к которой прислонился. — Потому что ты прокладываешь опасный курс. — Каин положил руку на плечо Квареха — фамильярное движение, свидетельствующее об искренности его намерений. — Не спускай глаз с этой женщины. Она выпотрошит тебя живьем, если ей это выгодно.

— Никто не знает этого лучше меня. — Он не раз убеждался в безжалостности Арианны на собственном опыте. — Я единственный из нас, кто по-настоящему видит ее. Я единственный в Нове, кто хоть что-то знает об этой женщине.

Кварех посмотрел на Каина с немым вызовом. Неужели тот решил, что время, проведенное с Арианной, дало ему больше понимания этой женщины, чем он сам? Каин слегка сузил глаза, но с легким поклоном головы отошел в сторону, не соглашаясь с мнением Квареха.

Каин исчез в темноте, его фигура растворилась в слабеющем свете масляных фонарей, освещавших зал. Как бы ни хотелось Квареху защищать Арианну дальше, он знал, что не сможет. Каин оценил ситуацию, как и положено опытному тактику. Но Кварех все еще удивлялся, как ему удалось так много узнать из, казалось бы, коротких и бурных отношений с Арианной.

К нему подкралось необычное чувство — ревность к неожиданной осведомленности Каина об Арианне, хотя это было решение Квареха, чтобы он присматривал за ней в первую очередь. Каин был единственным, кому Кварех доверял в том, что он не будет полностью поглощен манерами Арианны, и, похоже, это было правдой. Кварех думал, что ему нужно побыть с ней, чтобы проветрить голову, но теперь сожаление о решении позволить кому-то еще остаться рядом с ней стало внезапным и быстрым.

Некоторое время женщина молчала, но резкое шипение боли вернуло внимание Квареха к двери. Она продолжила путь. Его часы продолжали идти рядом с ней.

Он сидел, упираясь затылком в дверь, отгораживающую его от нее. Он закрыл глаза и прислушался к звукам ее борьбы. Он вспомнил, как впервые наблюдал за работой ее рук на корабле, который они вели, чтобы пересечь внутреннее море между Тер.4 и Тер.5. Они двигались ловко, устраняя неполадки в двигателе с бесстрашной точностью.

Эти руки исчезнут, а на их месте появится что-то новое. Кварех никогда не задумывался об этом при подобных обстоятельствах, но Фентри обладали способностью меняться, расти. Став Химерой, они обзавелись новыми органами и превратились в нечто большее. Он родился в своей коже, и она останется с ним до самой смерти.

Но сейчас она была чем-то большим, чем всего несколько часов назад.

Она всегда была чем-то большим.

Его воспоминания звучали, как тихая колыбельная, в темной гармонии со звуками ее трудов. Звуки, которые, несмотря на всю их жуткую правду, говорили ему, что она все еще жива. В ожидании ночи его охватил нездоровый покой.

Толчки вывели Квареха из неожиданного сна. Он моргнул, открывая глаза и удивляясь, как и когда заснул. В ушах звучали отголоски трудов Арианны, и Кварех пытался понять, когда они стихли настолько, что он смог задремать.

Коридор был освещен ярким рассветным светом, окна пробивали лучи света в тихий уголок поместья. Как раз в тот момент, когда его сознание начало избавляться от дымки сна, дверь позади него распахнулась. Кварех отшатнулся назад и в последнюю секунду успел подхватить себя под локоть, едва не столкнувшись с парой ног, которые ждали его с внутренней стороны двери.

Они были бледно-голубого цвета, не похожего на его собственные. Кожаные шорты, похожие на те, что носила Петра, обтягивали почти голые бедра. Полоски перекрещивающейся ткани облегали ее грудь, темно-винный цвет компенсировал оттенок ее обнаженной кожи так, как Кварех никогда бы не сделал. И все же он должен был похвалить ее за это, поскольку в этом цветовом контрасте было нечто поразительное. Ее глаза были того же фиолетового цвета, но волосы приобрели более золотистый оттенок, и это было единственное, что было знакомо в женщине, смотрящей на него сверху вниз.

— Раз уж ты так настойчиво желаешь составить мне компанию, то, возможно, именно ты заберешь меня отсюда.

Голос принадлежал Арианне. Ничто не могло изменить ее тон и манеру речи. Но было странно видеть, как это звучит из уст Дракона.

— С тобой. — Она подтолкнула его ногой. — Я хочу увидеть этот остров Руана.

15. Ивеун

Ивеун бездумно постукивал пером по столу, глядя на широкий балкон слева от себя.

Мир был тих, почти тих настолько, что создавалось впечатление, будто в нем все в порядке. Но Ивеун знал лучше. Ему не нравилось молчание советников его гильдии на Луме. И уж тем более он не считал, что относительное молчание Петры означает, что она отказалась от своих безрассудно грандиозных амбиций.

Но это были две области, над которыми он не имел никакого контроля. Его советники в Луме делали все, что могли, учитывая нынешнюю обстановку в гильдиях. Тот, кого он послал навести справки об Алхимиках, то и дело откладывался, так что Ивеун уже почти решился применить силу. Ивеун никогда не мог похвастаться контролем над Петрой, и это было частью проблемы.