Драконы севера
Шрифт:
Наконец-то жезлоносец удар жезлом и объявил выход короля.
— Его величество, повелитель и хранитель Севера и Юга — король Руперт!
Король двинулся по широкому, проходу озирая согбенные спины и наклоненные головы. За ним шли два гвардейских офицера с короткими алебардами в руках. А за ними шли члены большого королевского совета, во главе с регентом–архиепископом Михаилом. Судя по вытянутым лицам этих господ, ничего радостного они от короля не услышали.
Я с любопытством рассматривал архиепископа. Осанистый мужчина, грузный, средних лет, в парадной сутане с длинным
Король дошел до помоста и уселся в свое кресло под вышитым золотыми львами балдахином красного бархата. По бокам встали офицеры с алебардами.
Члены королевского совета встали рядом с помостом. В зале было тихо.
Архиепископ обернулся к королю и, увидев его одобряющий кивок, произнес густым басом:
— Большой королевский совет принял решение о прекращении полномочий регента и завершения регентства в связи с выздоровлением его величества. Да здравствует его величество король Руперт!
И все вокруг завопили:
— Да здравствует, король Руперт!
После этого объявления начались танцы.
Я двигался по кругу за другими парами, рука об руку с Адель, и порой ловил на себе взгляд короля.
Действительно ли королева–мать убита, и король, зная об этом, совершенно спокоен?!
Что произошло с нею? Две встречи с королевой–матерью не породили симпатию к ней, но, переводя ситуацию на себя, я не мог понять короля.
Второй танец я оказался в паре с герцогиней Лонгфордской.
— Я хотела бы познакомиться с вами поближе, дорогой граф. Вы такой таинственный и молчаливый — настоящая загадка!
— Увы, загадок нет! Я весь как на ладони перед вами, дорогая герцогиня!
— Можете называть меня по имени — Луиза, а я вас буду называть по имени.
— Как угодно, Луиза, я в вашем полном распоряжении!
— Не искушайте меня, Грегори, а вдруг мне захочется испробовать это полное распоряжение?
Карие глаза герцогини были совсем рядом под красивыми ровными дугами бровей. Яркие губы трогала улыбка. Герцогиня была чуть выше меня, и ее грудь, стиснутая корсетом, была так близко! Соблазнительные округлости холмиками выпирали из-под края корсета.
— Ваш муж не ревнив, Луиза?
Она рассмеялась.
— Конечно, ревнив, как все старые распутники, но ему 65 лет и благодаря подагре он не смог сегодня быть при дворе! Сегодняшний вечер я сама себе хозяйка! А ваша жена, Грегори! Она так и сверкает на меня своими кошачьими глазками! Она большая ревнивица, как я вижу!
— Мне не в чем упрекнуть мою жену, Луиза.
— Настоящий рыцарь говорит вашими устами! Раскройте мне вашу тайну, Грегори, почему король не сводит с вас своего взгляда?
— Он смотрит на вас, самую обворожительную даму этого вечера, а вовсе не на меня.
— Вы льстец! — Она игриво засмеялась.
Наклонившись к моему плечу, она быстро прошептала:
— Вы и вправду можете превратиться в дракона?
— В любой момент, Луиза! Хотите сейчас?
— О–о–о! Сейчас не стоит, Грегори! Но как-нибудь, наедине, где-то за стенами города… я могла бы увидеть вас в облике этого волшебного
зверя?— Вам стоит только пожелать, Луиза!
На третий танец меня подхватила Адель.
— О чем вы так мило ворковали с этой заносчивой дылдой?
— О тебе, моя радость!
Адель фыркнула.
— Позвольте не поверить! Она строила вам глазки!
— Ты ревнуешь меня?
— Я знаю, что высокие женщины не в твоем вкусе, Грегори. Никакой ревности!
— Я — счастливейший из мужей!
Глава 24
Весь следующий день я провел, наблюдая за поединками со своей трибуны. Мои рыцари на третий день также не принимали участия в поединках. Они размещались на моей трибуне и наслаждались зрелищем.
Блистали доспехи, пестрые гербы на флагах и попонах коней сливались в сумбурную мозаику. Копьев было сломано не мало.
В третий день блистал победами рыцарь с юга под именем Ланселота, он скрыл свое настоящее имя и сражался без герба.
Таинственность рыцаря только раззадорила пыл его противников.
Но Ланселот был непобедим. Он выиграл десять поединков, выбив противников из седел, и три поединка по очкам.
Дамы были очарованы таинственным рыцарем и его изящными манерами. Король Руперт не сводил с него глаз.
В четырнадцатом поединке Ланселоту пришлось туго. Один из вассалов герцога Лонгфордского едва не выбил его из седла.
Трижды они сходились и трижды ломали копья. Судьи назначили четвертый бой.
Приготовив копья, противники ждали сигнала. В блистающих доспехах Ланселот на сером коне и вассал герцога — рыцарь Кэмпбелл, в пестрой бригандине и головой волка на навершии шлема, на кауром жеребце. Шлем Ланселота украшала накладка в виде головы дракона.
— Ланселот будет признан победителем турнира!
— Не спеши, Адель, бой еще не окончен!
— Ох, скорее бы!
Звучит труба. Коней пришпорили. Противники несутся навстречу друг другу. Копья направлены.
Удар! Рыцарь Кэмпбелл покинул седло, и не по своей воле.
Крики восторга вокруг ристалища, свист, улюлюканье! Под пенье труб победитель делает круг почета. Он одолел всех противников сегодня!
— Грегори, он великолепен!
Адель не усидела на скамье и стояла, хлопая в ладоши.
На вечерню в собор Гвинденхолла явились все участники турнира. Рыцари, приняв ванну, завив волосы и надев парадные одежды, горделиво поглядывали по сторонам. Пока не начиналась служба, все пытались опознать среди этой пышной публики победителя дня — Ланселота.
Но на ристалище он был в шлеме. В соборе, в парадных блистательных одеждах, как его узнать? Ланселотом мог оказаться любой!
Архиепископ служил в храме сегодня самолично. Пять епископов и множество церковников ниже рангом помогали ему.
Коленопреклоненная Адель истово молилась, прикрыв глаза, по правую сторону от меня. Бернадетта, разместившаяся по левую сторону, искоса из под ресниц посматривала на нас. Видно было по легкой улыбке, что мысли у нее не столь благочестивые, как требовало место.