Драконы севера
Шрифт:
— Если честно — он попался под горячую руку!
— Я видела сожжение еретиков, которых он осудил. Аббат присутствовал при казни… Там сожгли беременную женщину, она была уже на сносях… Даже стражники роптали при виде этого… Аббат был тверд….Когда чрево несчастной лопнуло от жара пламени, и младенец чудом выпал не в пламя, а к ногам стражи, его по приказу аббата бросили обратно в огонь…«Дьявольское отродье не должно жить!«…
— Я не слыхал о таком!
— Ты о многом еще не знаешь, мой друг…
Глава 25
Коннетаблем
Он не посмел отказать мне. Но радости и гордости на его лице я не увидел.
— Привези Корнелию сюда — замок в полном вашем распоряжении. Недостатка в деньгах не будет, мой друг!
— Мне не хотелось бы расставаться с вами, Грегори…
— Мы расстанемся только на короткое время, мой друг! К весне я вернусь с новыми силами. Вы самый опытный и умудренный жизнью человек из числа моих друзей. Только вам я могу доверить этот город на самой границе владений.
В Давингтоне я оставлял две тысячи горской пехоты и три роты арбалетчиков, а также все бомбарды. Еще рота оставалась на охране северной оконечности моста через Шелл, и рота Макгайла по–прежнему патрулировала берега Шелл от моста до переправы у Шеллсберри.
В верховьях необходимы был еще один опорный пункт и люди для патрулирования Шелл в верхнем течениии. Тогда я вспомнил про Дунканшир. Туда была отправлена рота лейтенанта Макинтайра.
Вечер в замке перед отъездом я проводил один, разбирая бумаги и выбрасывая ненужные в горящий камин.
Вошел Говард и доложил о том, что ко мне настойчиво рвется какой-то горожанин. Причем уже два дня подряд.
— Какое у него дело?
— Он уверяет, что большой важности, государь.
— Проводи его в нижний зал…
Покончив с бумагами, я спустился вниз.
Горели свечи на одной их круглых люстр, и их света не хватало для всего зала. Горожанин — пухлый толстяк с обширным животиком, сдернул свою шляпу и склонился в низком поклоне, обнажив изрядную плешь на макушке.
Мне было лень идти к креслу на возвышении, и я сел на скамью у стены рядом с полным доспехом для турнира.
— Что вам угодно, милейший?
— Ваше величество, меня зовут Грег Бонам. В Давингтоне мне принадлежало несколько заведений… э–э–э, весьма специфического свойства…
— Кабаки, притоны?
— Вы правы, ваше величество, но заведения содержались в полном порядке, налоги уплачивались, клиенты были довольны. Огонь уничтожил мое имущество, и я смею просить ваше величество о денежной компенсации за него… Моя преданность вашему величеству безмерна, и я готов служить короне всем, чем смогу…
Я разглядывал жирдяя с презрительным любопытством. Скользкий тип решил наладить свой промысел на мои деньги.
— Заведения в порту принадлежали вам? Они вроде бы уцелели?
— Да, ваше величество, но девочки разбежались со страху, и нужно время и деньги, чтобы наладить все нормально.
— Лили в порту работала на вас?
— О, ваше величество, я пригрел эту несчастную из жалости, дал ей кров и пищу, даже оплачивал услуги лекаря… Я слышал, вы забрали ее в свой лагерь. У вас добрейшее сердце, ваше величество!
Вкрадчивое
бормотание этого скользкого типа меня начало раздражать.Я произнес слова заклятия.
— Грег Бонам, скажите мне истинную правду. Откуда вы взяли глухонемую девушку?
— Мне ее продал капитан Видж.
Голос Грега звучал ровно, без эмоций
— Сколько ты заплатил капитану?
— Три талера…
— Название корабля капитана Виджа?
— Золотая лань…
— Кто дал имя Лили девушке?
— Имя дал я…
— Почему?
— Я раньше никогда не трахал благородных дам, а тут такая возможность… Я сразу понял, что она из благородных. Мне ее принесли с корабля еле живую. Матросы несколько дней с ней развлекались… Все ляжки в крови. Я и трахнул ее в зад. Она при этом смешно пищала — Ли-ли-ли-ли. Вот отсюда и имя
— Ты бил ее?
— Да, плеткой учил от строптивости…
— Ты держал ее на цепи?
— Держал на цепи в подвале… Она пыталась бежать, но кто мне вернет потраченные на нее деньги?
— Сколько ты заработал на ней?
— Сущие гроши — пару сотен талеров…
— Сколько девушек работало на тебя?
— До начала осады пятьдесят…
— Где они сейчас?
— Я перевез их на корабле на юг в Чешир…
— Почему не взял Лили с собой?
— Она сбежала перед самым отплытием…
— Калека смогла бежать?
— Ей кто-то помог…
От этой беседы меня начинало мутить. Мерзкий скользкий паук стоял передо мной.
Я обошел стоящего столбом толстяка и, открыв дверь, приказал дежурному горцу.
— Даг, приведи сюда Габриэль!
Вернувшись на скамью, я произнес заклятие наоборот.
Толстяк моргнул и откашлялся.
— Ты просишь компенсации, но что я получу взамен, кроме благодарности?
— Ваше величество, часть прибыли, которую вы соблаговолите назвать, будет доставляться вам совершенно тайно и без огласки. Девочки много слышат интересного от своих клиентов, и я вам доставлю самые свежие сведения, и самые сокрытые тайны людей города и окрестностей будут вам известны!
Толстяк заливался соловьем. Фостер был бы в восторге от таких возможностей получения сведений. Но дверь приоткрылась, и с легким стуком каблучков вошла Габриэль.
У нее был усталый вид и красные глаза, видимо весь день просидела в библиотеке.
— Государь, вы меня звали?
— Вот этот человек пришел и уверяет что знаком с тобой!
Они внимательно рассматривали друг друга. Толстяк начал понимать что-то и попятился.
Габриэль приблизилась к нему и сделала глубокий вдох. Ее руки поднялись, и пальцы быстро ощупали жирное испуганное лицо.
Она закричала так страшно, словно ей в сердце воткнули нож!
Удар коленом между ног поверг толстяка на пол. Габриэль металась рядом и пинала его с лицо, норовя ударить каблуком. Она визжала как кошка, потерявшая котят, волосы растрепались. Толстяк тщетно пытался прикрыть лицо руками.
— Я не знаю ее! Спасите, государь! Я не виновен!
— Поговорите пока без меня…
Я выскользнул за дверь и приказал горцам за дверью.
— Не входите туда, пока Габриэль не выйдет сама!