Драконы Света и Тьмы

6

В конце концов, я не выдержал и тайно от своих друзей написал профессору в Пылающую Твердыню:

«Дорогой профессор Хеглен!

Пишет Вам Данил К., друг Ваших потомков (надеюсь, Вы в курсе того, что я наряду с Люси и Недом принимал участие в набеге на Замок Бурь).

Я обеспокоен незнанием Вашей судьбы, так как от Вас долгое время не было известий, – может быть, потому, что мы и не пытались с Вами связаться? В любом случае не молчите, отзовитесь хоть как-нибудь (если Вам, конечно, позволят)!

Я встревожен и поэтому прошу также сообщить Ваши текущие координаты, чтобы знать, к набегу на какое строение готовиться.

В ужасе тайны,

Данил К.»

Ответ пришёл на следующий же день:

«Дорогой мой ученик!

Я получил твоё письмо и понимаю, какое было у тебя настроение в тот момент, когда ты писал своё послание.

Я всё ещё в Пылающей Твердыне. Викинги, кажется, не желают моего дальнейшего пребывания здесь и, похоже, собираются в первые дни января, когда оправятся от похмелья после новогодней ночи, перевезти меня в Бастион Земли, куда вскоре после моего прибытия, наверное, приедет новый телепат, вызванный прямо из Скандинавии. Пожалуйста, постарайтесь вытащить меня отсюда до моего отъезда, иначе викинги захватят власть над всеми драконами планеты: я не могу построить заслон от вторжения телепата в мой разум (хоть я и сомневаюсь в истинности способностей этого так называемого телепата).

А пока я живу неплохо. Я нахожусь в отапливаемом помещении с вентиляцией на трёхразовом питании, – кстати, еда неплохая, много лучше, чем в Замке Бурь, – авось протяну до спасения.

С приветом,

профессор А.Б.К.Д.Э.Ф.Г. Хеглен, драконовод.

28 декабря 2038, 05:53».

7

Письмо профессора успокоило меня, и я отдался предпраздничной эйфории. Мой психический тонус достиг небывалых высот. Дошло до того, что я попросил Уско – дракона Льда – заморозить озеро воды, полученное из снега, растопленного Ангу опять же по моей просьбе, а потом, когда каток уже был готов, я нарисовал на нём искусственным инеем серого цвета пентаграмму и три часа без остановки катался по её линиям.

Но вот наступил последний день декабря. Посетителей утром не было, так что я отключил робота-помощника и сам покормил драконов вместо того, чтобы заниматься какой-нибудь по-настоящему значимой работой. Я был охвачен светлыми эмоциями и поэтому смог, синхронно переводя текст, дочитать драконам последние главы третьей книги «Хроник Амбера». Когда я закончил, слушатели выразили свои эмоции общим криком восхищения.

Часам к пяти подъехали Нед и Ульяна. На улице смеркалось и холодало, поэтому они сразу направились ко мне в бледно-розовый домик. Я встретил их и провёл в гостиную, где по телевизору уже вовсю шли советские фильмы. А на столике между двумя диванчиками стояли две бутылки детского шампанского, ваза с фруктами, упаковка печенья и тарелка конфет.

Пока они рассаживались и утоляли первый голод, я показал Ульяне свой недавно полученный паспорт гражданина Российской Федерации, за которым позавчера мотался в город. В конце концов, мне было уже четырнадцать лет, и теперь я мог почти свободно распоряжаться собой, не принимая во внимание какие бы то ни было указания, советы и предупреждения. И паспорт – тому гарантия.

Мы ели и смотрели телевизор. В рекламные паузы, длившиеся по несколько минут, мы разговаривали на темы из обыденной жизни, не имеющие отношения к планам на ближайшее будущее, например, о ценах на продукты, об интерьере комнат, о любимых книгах и фильмах.

Без пяти одиннадцать вечера тарелки опустели, и я наполнил их вновь. Ещё час на экране бегали до жути знакомые герои, потом их ненадолго сменил президент, затем прозвучал Государственный Гимн, который мы слушали сидя, далее пошли музыкальные программы, и я запустил в плеере диск с очень хорошим мультфильмом примерно двадцатилетней давности, года этак две тысячи шестнадцатого, после него – ещё один.

Когда экран погас, было уже четыре часа утра. Ульяна направилась к себе в дом, а Нед остался у меня, свернувшись на диванчике в гостиной. Ну а я пошёл наверх.

Так мы отпраздновали Новый год.

8

После полудня Нед уехал, забрав с собой Ульяну.

А вечером я позвонил им опять и напомнил, что у нас есть одно неотложное и ужасно важное дело.

Глава 17. Пылающая Твердыня

1

Профессор сидел и считал искры в камине, как вдруг дверь распахнулась, и внутрь комнаты вошёл викинг в меховой шапке с рогами.

«Что они за животные? – подумал профессор. – Шлемов с рогами им мало, что ли?» Викинг тем временем прокашлялся, плюнул через правое плечо и сказал:

– Давай, поднимайся. Мы уезжаем!

Профессор со вздохом поднялся. Викинг схватил его за рукав мантии цвета морских волн в бурю и повёл к выходу.

По коридору, долго-долго вниз по винтовой лестнице, ещё по одному коридору, наконец, на улицу…

Викинг завязал профессору глаза чёрной материей и втолкнул его в карету без окон. Закрыл дверь, что-то крикнул вознице, а тот секунд двадцать орал на запряжённых в повозку драконов, прежде чем транспортное средство сдвинулось с места.

Карета ехала к Бастиону Земли.

2

– Ман! – кричал я, откатывался в сторону, а на том месте, где я только что стоял, образовывалась гора земли.

– Эа! – кричал я, отпрыгивал подальше и смотрел, как появляется небольшое озеро.

– Дизз! – кричал я, и на покинутом мной клочке земли вырастал кустарник.

– Барр! – кричал я и получал чувствительные удары кусками стали.

– Данн! – кричал я, делал шаг в сторону, а туда, где я только что был, били молнии.

– Оух! – кричал я и оказывался в низком вакууме.

Так я тренировал своих новых драконов.

У меня к началу января появились Энергетический и Пустотный драконы, и мне приходилось усиленно с ними заниматься, чтобы приблизить их возможности к уровню остальных моих драконов.

Энергетика я назвал Дане, потому что лучи силы на драконьим языке обозначались похожим словом. Дане почти никогда не спал, исключая единственное настоящее забытье после первого в жизни кормления. Он был жёлтого цвета, с сильными крыльями и лапами, а также синими глазами. Он мог летать с такой скоростью, что даже Асси – прирождённый летун – с трудом его обгонял. Мне доставляло удовольствие следить за их гонками в небе на скорости в триста или четыреста километров в час.

Дракон Пустоты – Оухи – был совсем другим. Грязно-голубой, с животом и внутренней поверхностью крыльев розового цвета, умело стоящий на двух задних лапах, с карими глазами, носом в форме параллелепипеда, сросшимся с верхней губой, и относительно маленьким ртом, он мог, всасывая воздух спереди и выпуская его сзади, создавать вокруг жертвы шар вакуума и поддерживать в нём сверхнизкое атмосферное давление в течение нескольких секунд. Оухи вообще-то нужно было дышать лёгкими; а во время атаки он просто пропускал воздух через пищеварительный тракт, не задерживая его в себе, и мог за полминуты опустошить, наверное, целую цистерну воздуха.