Драконья броня

Моё поведение ни в коем разе не соответствовало драконьему. Превратись я в человека яростного и безумного, действующего на голых инстинктах, то все подозревали бы странное заклинание, извратившее сущность дракона; тогда было бы логично отправить меня в Отдел Тайн. Но если бывший дракон внезапно проявляет все признаки человека разумного: ходит, говорит более-менее рациональные вещи, смущается своего обнаженного тела (а в ткань я вцепилась мёртвой хваткой), — то что-то решить уже сложнее.

— Хотя яйца, конечно, будет жалко, — заметила я. — Возвращаться в другую форму я не собираюсь, мистер?..

— Снейп, — всё также процедил зельевар. Я пожала плечами. Ничего другого от него ожидать не стоило.

— С яйцами всё будет в порядке, — неожиданно заметил Уизли — он был среди драконологов. Я обернулась через плечо на его голос; что примечательно, парень, как и ещё пара драконологов, палочку на меня не направлял, хоть и держал в руках. — Мы уже давно заметили, что с нашей хвосторогой что-то не так. Сначала несколько дней лежала пластом, позже — перестала быть такой агрессивной, что в её состоянии странно… поведение, опять же, изменилось.

— Осознание себя человеком в теле дракона — неприятная штука, — буднично заметила я, с невероятной благодарностью кивая драконологу. Тот пожал плечами.

— Но мы всё же возвращаемся к первоначальному вопросу, — строго заметила МакГонагалл. — С… девушкой надо что-то делать.

— Моё мнение остаётся неизменным, — Каркаров пожал плечами. Снейп передёрнул плечами и кивком обозначил то, что согласен.

— Я считаю, что мисс надо помочь. Конечно, не спускать с неё глаз, но ‘газве вы видите в ней животное, кото’гое нужно запи’гать в клетку и над кото’гым можно всячески измываться, пользуясь его не’газумностью? Я — нет, — чопорно заметила мадам Максим.

— Я не согласна с Каркаровым, — сказала МакГонагалл. Губы у неё всё ещё были поджаты. — Но с девушкой — я повторюсь — надо что-то делать. Возможно, отвести в Мунго — там есть квалифицированные медики, они могут попробовать понять, что с ней произошло. Или пригласить человека из Отдела Тайн. Но никак не поощрять то, что они могут сделать с ней, в попытке докопаться до истины.

На самом деле, мне много чего хотелось бы сказать, но я молчала. Как я подозревала, мой голос сейчас создаст только дополнительные проблемы, принимать решение всё равно будут, не оглядываясь на мои желания. Даже мадам Максим, вроде как проявившая сострадание, делает это скорее из желания не терять собственный образ воплощенной гуманности. Ну и потому, что если я попаду в Отдел Тайн — попаду я в Британский Отдел Тайн, и вряд ли другие страны что-нибудь узнают.

Не высказали своё авторитетное мнение пока что только Дамблдор и Крауч. Директор, как я подозревала, будет тянуть до последнего, чтобы ошарашить всех своим мнением и сделать так, как нужно ему, а вот Крауч явно обдумывал свои слова, пока остальные высказывались.

— Отдел Тайн — это действительно бесчеловечно, — наконец, сказал он. — Но, если это не чья-то глупая шутка, то информация о том, что произошло, нам очень нужна. Предлагаю выяснить все обстоятельства с помощью сыворотки правды или легиллименции. Если они не подействуют на девушку — будем думать по обстоятельствам. Придётся или поверить на слово, что недопустимо, или найти альтернативный способ.

— А пока мисс… — Дамблдор вопросительно посмотрел на меня. Я спохватилась:

— Мариан Эванс, сэр. — Дамблдор кивнул

— А пока мисс Эванс может остаться в Хогвартсе. Кто знает, как на ней отразится трансгрессия или путешествие с помощью портала?

— Но безопасность учеников… — начала МакГонагалл.

— Я не собираюсь причинять вред, — честно сказала я, даже не чувствуя угрызений совести по поводу того, что перебила другого человека. — Это глупо.

МакГонагалл оскорбленно поджала губы. Я уже начинала понимать, что этот жест — её любимый. Она положительные эмоции точно так же выражает, или всё-таки есть иные пути?

— Тогда — решено, — по-доброму улыбнулся Дамблдор.

***

Всё ещё поджимающая губы МакГонагалл одним движением палочки трансфигурировала из моей ткани мантию, и я почувствовала себя относительно спокойно. Обувью никто не озаботился, но я и не чувствовала, что она мне нужна. Земля под ногами не доставляла никакого дискомфорта, даже по-приятному холодила пятки. Я покосилась на немолодую ведьму, но предложения трансфигурировать из чего-то обувь так и не поступило. Что же, пойду так, мне не сложно.

Пока декан гриффиндора вела меня к замку, за нами коршуном-надзирателем следовал Снейп. Драконологи остались у клеток с драконами, директора школ — всё там же, в медицинской палатке, за обсуждением то ли меня, то ли результатов тура.

Увидев Хогвартс во всей красе, когда его не загораживали трибуны, я восхищённо выдохнула. В голове только музыка из фильма не заиграла, настолько я была заворожена. Кажется, МакГонагалл даже смягчилась, увидев мои эмоции.

— Приятно видеть такой неподдельный восторг, — произнесла она. Получилось сухо, но я была рада и таким словам — неуютное молчание меня не радовало, а тему для разговора подобрать я не могла. Раз уж мне протянули руку помощи в этом вопросе, то отказываться глупо.

Я улыбнулась и кивнула. Заодно я могла освежить и оправдать некоторые знания, которые были у меня в голове. Главное, чтобы в этой голове не рылись… но тут уж я никак не могла себя защитить, ведь оклюменция — искусство очень сложное. Так что и трепыхаться смысла я не видела. Но за словами следить надо будет внимательно.

— Честно говоря, за свою жизнь я видела довольно мало настолько величественного, — сказала я, не солгав. Хогвартс был вне категорий. — А этот замок… Хогвартс, да? Он очень красивый. Не могли бы вы мне рассказать поподробнее о нём?

Таким нехитрым способом я узнала краткую историю создания, краткое и не очень понятное перечисление башен, двориков и внутренних коридоров, открыла для себя, что лестницы действительно двигаются, а портреты — разговаривают… Ну и то, что это, конечно же, школа для волшебников. Про факультеты я слушала особенно внимательно, но никакой новой информации не поступило.

— Но что, если ученик не отличается ни особой храбростью, ни хитростью, ни трудолюбием, ни умом? Есть же такие люди, — с интересом спросила я. — Или если ребёнок подходит сразу к нескольким факультетам. И, если так подумать, то детям свойственно подстраиваться под окружающую среду. Сколько первокурсникам? Одиннадцать-двенадцать? Отправьте того, кого ваша Шляпа хотела распределить на Райвенкло, в Гриффиндор — и через какое-то время он полностью вольётся в атмосферу. Получается, распределение на факультеты — вообще глупое занятие. Зачем они тогда?

— Вы всё проанализировали, мисс Эванс, — неожиданно хмыкнул Снейп. — Забыли только про два немаловажных фактора: происхождение и личные желания. Большинство знатных чистокровных направляется на Слизерин не по велению шляпы, а по собственному желанию, так как вращаться в обществе знакомых детей им легче. Ну и, конечно, дети часто попадают на какой-либо факультет, потому что хотят. Им легче среди похожих — или наиболее понравившихся — людей.

— А если ученик ещё не определился, то у Шляпы есть своё сознание. Она решает. Опыта у артефакта много, — добавила МакГонагалл.