Дракула бессмертен

— Мсье Харкер, Басараб готов вас сегодня принять. По его просьбе вручаю вам пригласительный билет на спектакль.

Квинси невероятно обрадовало, что ему опять представилась возможность посмотреть грандиозную постановку. Да, без сомнений, Басараб с легкостью мог бы сыграть Дракулу, ведь они с Ричардом Третьим так похожи: оба горды, воинственны, хитры, честолюбивы, жестоки и обаятельны одновременно. Квинси невольно вообразил себе, каково было бы жить в пятнадцатом веке и встретить бесчеловечного Дракулу во плоти. От этой мысли юношу бросило в трепет. Трудно представить, какую боль испытывали несчастные жертвы князя. Преступления английского короля бледнели в сравнении с этим. Князь Дракула — психопат с садистскими наклонностями, наподобие Джека Потрошителя. Но Джеку по крайней мере хватало «милосердия», чтобы перерезать глотки своим жертвам, прежде чем растерзать их на куски.

После спектакля Квинси прошел за кулисы. Повсюду деловито сновали рабочие сцены, разбирая декорации. Басараб приехал в Париж всего на одну неделю, чем и объяснялись непомерные цены на билеты. Кажется, время для предложения было самое удачное. Отыскав гримерку Басараба, Квинси собрался с духом и постучал в дверь.

— Мистер Басараб?

— Войдите, — донеслось из комнаты.

Перед актером, облаченным в атласный красно-черный шлафрок, лежала стопка газет; вырезая посвященные своей персоне статьи, он аккуратно подклеивал их в альбом.

— Интересуетесь рецензиями?

Басараб улыбнулся.

— Никогда не забывайте, мистер Харкер: только те, кто обделен талантом, находят в гордыне нечто постыдное.

— Да, сэр.

В ноздри Квинси ударил аппетитный запах блюд, выставленных на чайном столике. Обходиться без еды оказалось труднее, чем можно было предположить. Он надеялся, что Басарабу не слышно, как урчит его желудок.

Закончив с последней вырезкой, Басараб извлек из ящика стола экземпляр «Дракулы».

— Я прочел книгу, которую вы мне передали.

«Так быстро?» — пронеслось в голове изумленного Квинси.

— И как она вам?

— Весьма своеобразно.

— Я навел кое-какие справки, — начал Квинси, с гордостью показывая Басарабу купленные томики. — Роман предстает в новом свете, если знать, что в пятнадцатом веке на самом деле жил румынский князь по имени Влад Дракула. Тот еще был злодей.

— Я бы не стал называть его злодеем, — проговорил Басараб. — Для моего народа он заступник.

Губы Квинси тронула улыбка. Деньги, вложенные в исторические штудии, уже приносили плоды. Басараб прошел в противоположный конец комнаты и скользнул за ширму для переодевания. Словно читая мысли своего гостя, он указал Квинси на поднос с едой.

— Угощайтесь, прошу вас.

— Благодарю, — с нарочитым равнодушием ответил юноша, после чего, переборов замешательство, уселся за столик, положил себе жареной курятины — и с первым же отведанным кусочком понял, что вкуснее мяса в жизни не едал.

— Превосходно! Как это называется?

Вдруг Квинси обожгло рот: специи оказались неожиданно острыми. Закашлявшись, он потянулся к стакану воды.

— Не стоит, — заметил Басараб. — Вода только раззадорит огонь. Поешьте лучше риса.

Квинси последовал совету, и рис с поразительной быстротой заглушил острый вкус курятины. Немного оправившись, он продолжил трапезу, теперь захватывая мясо одновременно с гарниром.

— Это «паприка хендл», популярное у меня на родине блюдо.

— И отменное, надо сказать! — заявил Квинси, прожевав очередной кусок. — Могу ли я полюбопытствовать, не планируете ли вы взять передышку и вернуться в Румынию, когда завершите парижскую часть гастролей?

— Я еще не решил, чем займусь после Парижа. Сейчас мне предлагают выступить с этой постановкой в одном мадридском театре. Пока что я не дал согласия.

Квинси не без труда сдержал улыбку. Сложно поверить — такая удача!

— Так, значит, Дракула считается покровителем вашей нации? Но если верить книгам, он умертвил тысячи людей… и при этом пил их кровь.

— Таков древний языческий ритуал. По народному поверью, выпивший кровь врага получает его силу.

— А как быть с переводом его имени? — Квинси открыл книгу, нашел соответствующий абзац и указал на него Басарабу. — «Сын дьявола».

— Верный перевод звучит по-другому: «Сын Дракона». Отец князя входил в число рыцарей католического ордена Дракона и некогда принес клятву защищать христианство от мусульман. В православной традиции дракон символизирует дьявола. Отсюда и путаница с именем.

Басараб, успевший сменить шлафрок на выходную одежду, стоял перед зеркалом и безуспешно пытался совладать с аскотским галстуком. [36] Квинси умел их завязывать, поскольку не раз видел, как мать помогала отцу. Недолго думая, он подскочил к Басарабу и разрешил его затруднения.

— Похоже, как и во всем прочем, истину здесь определяет точка зрения. И все же этот Дракула весьма интересен как персонаж, не находите?

Казалось, минула вечность, прежде чем Басараб взглянул на него и произнес:

36

Галстук с широкими, как у шарфа, концами.

— Так-так, вот мы и добрались до главного. Вы желаете, чтобы я воплотил Дракулу на сцене… Ну а вы сами, вне всяких сомнений, рассчитываете на роль вашего отца, Джонатана Харкера?

— Он всегда хотел, чтобы я пошел по его стопам.

Басараб усмехнулся и ласково положил руку на плечо юноши.

— Признаться, грандиозность ваших замыслов произвела на меня впечатление, Квинси. Из способного ученика превратиться в звезду — и все за одну неделю! С таким человеком нужно считаться.

— Так вы прочли мою записку? Согласны ли вы поехать со мной в Англию?

Басараб надел шляпу и перчатки, взял трость. Квинси проклинал свою напористость. Отсутствие реакции со стороны актера было невыносимо.

Наконец хозяин гримерной повернулся к нему.

— Пока ничего вам не обещаю. Видите ли, мне больше нравится играть англичан. У них настоящий дар красиво погибать. На премило умирающих англичанах я и сделал карьеру в театре.

Оба расхохотались, и всякая напряженность между ними улетучилась. Квинси невольно подумалось, что именно таких отношений он всегда хотел с отцом.

— Я собираюсь на ночное представление в Фоли-Бержер, — объявил Басараб. — Присоединитесь ко мне?

Добрый знак! Квинси давно мечтал побывать в скандально известном парижском варьете, славящемся экзотическими номерами, и охотно согласился.

— Выпьем чего-нибудь и обсудим ваше предложение, — добавил актер.

Только неимоверным усилием воли Квинси удержался, чтобы не запрыгать от радости.

Они двинулись на север через 18-й округ Парижа. Басараб засыпал Квинси вопросами о пьесе, театре «Лицей», сроках премьеры и даже об оплате. Наконец Квинси достаточно успокоился, чтобы задать собственный вопрос.