Драмы

Зуб. Не трепала еще вас жизнь, товарищ капитан третьего ранга. (Козырнул Куклину). Привет. (Платонову, показывая на Куклина). Встал на принцип, выпить жалеешь гостю — хоть похарчи по-людски. Борщ у вас вкусный, старпом?

Туман. Горячий.

Зуб. Очень уж, простите за нескромность, рычите по трансляции. Меня испугали, а матросам каково? (Ушел).

Платонов идет за ним.

Платонов. Жди, Славка. (Уходит).

Куклин. И к вам, товарищ старший помощник, будут у меня вопросы. (Достает блокнот).

Туман. А какие ко мне вопросы? Хорош корабль — хорош командир. Плохой корабль — плохой... старший помощник.

Куклин. Афоризм. (Записывает).

Туман (угрюмо). Не будь я старпомом, сам бы смеялся.

Куклин. Вы, кажется, были на «Быстром» командиром?

Туман. Был. (Раскуривает трубку). Теперь на «Взволнованном» занимаюсь в кружке кройки и шитья. Ол-райт.

Куклин. Гладью, что ли, вышиваете? (Туман кивает). И как же вы дошли до жизни такой — на боевом корвете?

Туман. В духе времени. (На пороге — Платонов). Математический, радиолюбители, фотолюбители, автолюбители, отчего же не быть... (заметил Платонова, но делает вид, будто бы его и не заметил) кройке и шитью? Кружки-кружочки, сады-садочки. И расцветает полная демократия. Офицеры мне как докладывают? Товарищ старпом, сегодня два раза спускался в кубрик, к матросам. Сидел. Забивал козла. Завтра спущусь в кубрик. Три раза. Посижу. Спляшу казачка.

Пауза.

Платонов. У вас ко мне дела? Зайдите (смотрит на часы) в семнадцать ноль-ноль.

Туман. Разрешите идти?

Платонов. Да. И запомните, товарищ капитан третьего ранга. Все это — всерьез и надолго. Очень всерьез и очень надолго.

Туман. Что?

Платонов. Кружки кройки и шитья. Жду вас в семнадцать ноль-ноль. (Туман молча, козырнув, ушел). Слышал? Дай ему волю — он офицеров одним сырым мясом будет кормить. И убежден в своей правоте, вот что бесит. Славка, Славка, рад тебя, черта, видеть. Шесть лет, а будто вчера... (Нахмурился). Кружки кройки и шитья. Оказенить, оглупить, понятно, все можно. Тут мы мастера великие. А если без галочек? Вез бумажек? По сути, а? Чтобы люди не отслуживали, а служили? Чтобы на корабль пришел матрос ничем, а стал всем? Четыре года, Славка, а жить-то человеку всего сколько отпущено? У нас на эсминце минер Юнович — чемпион козла. Так я его с козла снял, перекантовал на кружок математики. Славка, ты пока не Шуми, я всему флоту пулю готовлю. (Шепотом). У меня, понимаешь, на корабле полностью две бригады скомплектованы, на Алтай. Электрики, трактористы, шоферы — полный джентльменский набор. Только ты — молчок! Отслужат — и айда в степной океан! Имени эсминца «Взволнованный», уже есть такая тайная договоренность. Звучит, а?

Куклин. Слушай, Платошка, а ты, случаем, не карьерист?

Пауза.

Платонов. Карьерист.

Куклин. Пошутил я.

Платонов. А я нет.

Куклин. Обиделся.

Платонов. Ничуть. Я — военный. (Шутливо). А какой военный — не карьерист? Хочется мне лишнюю на погоны звездочку? Ханжой буду — скажу: не хочется. Соединение доверят — захочу эскадру. Эскадру дадут — давайте флот.

Куклин. Сказочку о золотой рыбке помнишь?

Платонов (шутливо). Падать, Славка, так с большого коня!

Куклин. Ты-то? Не упадешь. В седле влитой. А я вот, Платоша, коли зашел такой разговор, окольный... Скажу тебе так, со всей большевистской. Ни на большого коня, ни на клячу. Мимо. (Пауза). Не состоялся Славка Куклин, не пошла у него служба. (Печально). Факир был пьян. Ты из похода вернешься — не бойсь, слетит к тебе желанная звездочка. Да не только на погоны — сюда тоже. (Похлопал по груди). Теперь-то они на твою грудь садиться будут, как ласточки, Только подставляй. Карта пошла. Да что — ты. Мамочка — и тот. Стишата в центральной флотской нет-нет да и тиснет.

Сигнал — тревога боевая,

Форштевнем взрытая волна,

Задрайка люков штормовая

И два часа за сутки сна...

Не Пушкин, а все-таки публикуют. А я, Платоша, за эти шесть годков черт те сколько должностей и профессий продегустировал. А все не тот букет. Кислятина. Чем я хуже других, а, Платоша?

Платонов. Да вроде бы и ничем.

Куклин (постучал по лбу). Не пшено. Характер? Раздражаюсь с годами, но терпимо. На службе не теряюсь. В обществе — не лишний. Анкета — анкетой. Диплом? Пожалуйста. А все — мимо. Так, вспомогательные плавсредства. Вроде танкера или баржи, что тебя в открытом море горючкой и пресной водой будут заправлять. Ты — дальше, в тропики, в края волшебные, которыми мы в детстве, бывало, только и бредили, а баржа — назад, к родимому причалу, где небось воняет прошлогодней селедкой. Каждому свое. Тебе — за экватор, мне про тебя — рапорты в Москву. И еще дрожать дрожью, что начальнику отдела стиль не понравится. Борьба за мир, демобилизация, годик простучит, звездочку не добавят — служебное несоответствие. Под мягкую шляпу, на гражданку? А что? А куда? А кем? Газировкой торговать? Теперича автоматы. Официантом? Так ведь тоже талант надо — подносы таскать.

Платонов (задумчиво). Во всем надо талант.

Куклин. Жить уметь надо — талант. Плюс везение. Иначе пропадешь, пока нет полного коммунизма. Это я тебе точно говорю, по личным наблюдениям. Насмотрелся в людях. И о тебе, Платоша, часто думаю, слежу мысленно за твоей службой, как за своей. Вот у тебя все — не в клеточку, так в полоску. Кружки, целина, Алтай и прочее. И по линии боевой подготовки — не тронь меня. В штабе флота все доложили нашей группе — и про приз флота, и про то, что по огневым и тактическим — первач, я уже в Москву звонил, докладывал. Вырвался, Платоша, на оперативный простор и развиваешь успех. Пусть неудачник плачет.

Платонов. Вон ты какой стал.

Куклин. Какой?

Платонов. Умный.

Куклин. Я-то умный? Ты — умный. Я — дурак дураком. (Задумчиво). Это у нас семейное. Возьми — Мария. Казалось бы, не женщина, Уолл-стрит. Крупно шла. Влюблена была в тебя, дело прошлое, феерически, но... сумела побороть эмоции. Что поеживаешься? Правду говорю. Светличный тоже шел мощно, уже котировался на контр-адмирала. Поди угадай, что у него сердце больное, загнется. И сестренка — мимо. Кибернетика в этом вопросе бессильна. Осталась дальневосточной вдовой. Вчера был у нее, на восьмом километре. Пил «пять звездочек». Виду не кажет, но фактически села на банку. Смотрю, слушать тебе неприятно. (Платонов молчит). А я думал — ты кругом счастливый. (Неожиданно). Встречаешься?

Платонов. Нет.

Куклин. Ну, правильно. Конспирация. Семья так семья. Эх, Машенька... «ты здесь жила и пела, мне, жениху, ковер ткала». (Пауза) А как Аня?

Платонов. Нормально.

Куклин. Маша доложила — обе девочки у тебя?

Платонов. Ага, обе. (Стук в дверь). Да!

В каюту врывается Часовников. Бледен.

Часовников. На пирсе только что... Не хочу верить, не могу.

Платонов. В чем дело? Со Славкой хоть поздоровкайся.

Часовников. Виделись. Зуб только что на пирсе: «Лично я — за, скажи спасибо корешкам». Врет? Что это значит? Тут, на Востоке, у меня по большому счету — один корешок.

Платонов. Я и вычеркнул.

Пауза.

Часовников. Разрешите идти, товарищ капитан третьего ранга?

Платонов. Дурачок ты.

Часовников (звенящим голосом). Товарищ капитан третьего ранга, разрешите идти?