Драмы

Ветер рвет трепещущее полотнище. Где-то слышны артиллерийские разрывы.

Филимонов. Баррикада, слушай команду! Попусту патронов не трать, стреляй прицельно, с места без приказу не трогай!. Становись!

Дружинники безмолвно занимают позиции у баррикады, вынимают револьверы, прилаживают ружья. Слышна дробь барабана.

Варвара.

Вихри враждебные веют над нами, Темные силы нас злобно гнетут.

Марфа.

В бой роковой мы вступили с врагами...

Все (подхватывают).

На бой кровавый, святой и правый,

Марш, марш вперед, рабочий народ!

На баррикады, буржуям нет пощады,

Марш, марш вперед, рабочий народ!

Филимонов. К бою!

Занавес. Треск взводимых курков. Дробь барабана. Встает солнце. Трепещет на ветру в скупых его лучах красное знамя над поющей баррикадой. И, заглушая тревожную дробь барабана, все громче, все торжественнее, все подъемнее звучит песня восставшего народа.

МЕЖДУ ЛИВНЯМИ (ВЕСНА ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО)

Драма в двух действиях

Действующие лица

Ленин.

Позднышев — матрос, комиссар.

Иван — его сын, матрос.

Гуща — матрос.

Красный Набат — журналист.

Тата Нерадова, по кличке «Таська-боцман».

Рилькен — царский офицер.

Баронесса — его мать, складской сторож.

Козловский — бывший генерал, военспец.

Шалашов — работник Кронморбазы.

Расколупа — матрос.

Пантомима. В ней могут быть четверо, десять, двадцать, шестьдесят, сто. Время действия — весна двадцать первого года. Место действия — лед, Кронштадт, Кремль.

Голос. Ленину было трудно, когда начинал. Трудно было в семнадцатом, когда брали власть. Трудно в восемнадцатом, в девятнадцатом, в двадцатом... Но трудней всего было — весною двадцать первого года...

Музыка. Трубы оркестра. Вой метели.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. ЛЕД

Где-то вблизи Кронштадта. Мигают невдалеке редкие огни крепости, фортов. Ледовая тропка петляет в белеющей снежной пустыне. Из-под снега торчит черная труба, мачта — останки затонувшего корабля. Метель. Пантомима — шагает по тропке морской патруль. Бушлаты. За плечами — на ремнях — винтовки, ленточки узлом стянуты на подбородках, чтобы метелью не сдуло бескозырок. Силуэт в белом балахоне возник из метели неожиданно. Исчезла пантомима — силуэт обозначился ближе, резче. Стал виден человек, лицо, запорошенное снегом. Ступил на тропу, двинулся к огням, к Кронштадту. Сквозь метель — гармошка; смутно донеслась относимая ветром частушка: 

«Чем торгуешь? 

Красным бантом! 

С кем танцуешь? 

Со спекулянтом!»

Человек в балахоне прислушался, всмотрелся, бросился в снежную целину, к черной трубе, исчез. Появились Расколупа и Таська-боцман. Он тянет саночки, доверху груженные вещами, укрытые брезентом. Она идет следом, играя на гармонике, — девица в бескозырке, в отороченной мехом венгерке, в высоких шнурованных желтых ботинках. 

«Чем торгуешь? 

Сельдью ржавой! 

С кем танцуешь? 

С юнгой бравой!»

Расколупа (встал, перевел дух). Дай тишину. Свернуть есть?

Таська. Прощай, Кронштадт, казенный остров!

Перебор на гармони.

Расколупа (оглядываясь). Смолкни.

Таська (достала кисет из кармана венгерки). Я тут, в Крон» штадте, Расколупа, жила — и с мама и с папа. (Достала кусок газеты). И с бонной. (Рвет газету, насыпает махорки себе, Расколупе). И с гувернанткой, мисс Кэт.

Сворачивают, закуривают, защищая друг друга от ветра.

Еще собачка. Афик, Афик, иси. Какая покинутость, Расколупа. Какая покинутость. Снег, лед. Огни... чужие. А в Петрограде — на Фурштадтской. Сука, погасла! (Прикуривает). С бонной — в Таврический. В клинике Отто родилась, на Васильевском острове. Привезли — папа всю детскую белыми цветами...

Расколупа. Вот елки-палки.

Таська. Хризантемы.

Расколупа. А кто он был, папаня-то?

Таська. Контра. Был? Есть. (Покачнулась). С денатурату развезло. А сколько его выпила? Всего — ничего.

Расколупа. За Федькой скучаешь?

Таська. Катись он... Я, Расколупа, бал помню.

Расколупа. Чего?

Таська. Подлетели на санках, мисс Кэт визжит. Папа обнял меня, чтобы не вылетела. И ее... Я в розовом капоре, с вишенками. Пажеский корпус. Мадемуазель, тур вальса. Мадемуазель, мазурка за мной. А потом мелодекламация. «Сакья-Муни».

Расколупа. Кого?

Таська.

«По горам, среди ущелий темных,

Где шумел осенний ураган,

Шла толпа бродяг бездомных

К водам Ганга из далеких стран...»

Расколупа. Трогаем. (Кинул цигарку). А то патруль даст мазурку.

Таська. А я — справку из госпиталя: ничего... венерического... с ангелами спи — не заразятся. Дева Мария, незаконная супруга Иоанна Кронштадтского.

Расколупа. Шуму в тебе много. (Взялся за саночки).

Крики вдалеке: «Стой! Стой! Полундра!» Расколупа вырывает у Таськи гармошку, прячет под брезент. По тропке к ним бегут Гуща и Иван Позднышев.

Гуща. Стой, говорю!

Расколупа. Ая что делаю?

Гуща (с револьвером в руке, тяжело дыша, подходит к ним, отталкивает Расколупу. Таське). Ну?

Таська. Ножки гну.