Драйв Астарты

– Если без лирики, – добавил Акела, – то это сто в сотой степени.

Доктор Чинкл утвердительно кивнул и продолжил.

– При самонастройке таких схем возникает некая индивидуальность. В минимальных схемах, таких как у вашего «krill-fly», индивидуальность поведения не больше, чем у актинии. Но в предлагаемой новой схеме индивидуальность окажется примерно как у насекомого. Собственно так и должно быть, если вы моделируете стрекозу.

– Пф, – фыркнул Спарк, – так ли велика индивидуальность насекомого?

– Док прав, – заметила Санди. – Все стрекозы ведут себя чуть-чуть по-разному.

– Ну, и что? – Возразила Келли. – Любые два автомобиля тоже ведут себя чуть-чуть по-разному, даже если они сошли с одного конвейера с интервалом три минуты.

– Есть большая разница между разницей и разницей, – ответил ей Акела.

Келли удивленно моргнула несколько раз и энергично покрутила головой.

– Э… Ты сам-то понял, что сказал?

– Скорее да, чем нет, – ответил он. – Если автомобиль, например, окажется с боязнью высоты, то что с тобой будет на горной дороге? Я уже молчу о том, что будет, если автомобиль жгуче ненавидит людей в шляпах. Ты оглянуться не успеешь, как…

– Я поняла, – перебила она. – Но можно же встроить какие-то блоки контроля.

– Тогда ты убьешь главную идею, – сказал Обо Ван Хорн. – Фуопалеле придумал эти стрекозиные мозги, чтобы уйти от сложного и длительного программирования, а ты предлагаешь взять мозги, построившиеся за час, тестировать их сутки, а после этого неделю составлять к ним программу блоков контроля.

Кватро Чинкл кивнул в знак согласия и добавил:

– Считай, что ты имеешь дело уже не с роботом, а с домашним животным, хотя и примитивным. Какое оно выросло в смысле мозгов, такое выросло.

– Да, получается фигня, – согласилась она. – Но можно юзать эти мозги там, где не страшно, если сглючит. Например, на дронах экологического мониторинга.

Спарк улыбнулся и нежно потрепал её по затылку.

– Классная идея, честно. Но как я понял, король Фуо и док Обо хотят запихнуть эти стрекозиные мозги в дрон авиа-рэптор.

– Во что-то типа робота, который летает и стреляет? – Уточнила она,

– Для начала да, – подтвердил Фуопалеле. – Потом мы планируем сделать ещё много интересных фокусов с этой штукой, но в начале надо сделать это.

– Ну, что ж, – произнес математик. – Рано или поздно кто-то всё равно бы это сделал. Но следует быть готовыми к неожиданностям. И я не согласен с примером Акела про автомобиль, ненавидящий прохожих в шляпах. Это слишком по-человечески. А мы начинаем работать с радикально нечеловеческим решателем задач. С гораздо более нечеловеческим, чем киберы, прога которых пишется всё же при участии человека.

Шумно хлебнув саке из чашечки, король Фуопалеле почесал себе пузо и буркнул:

– Опасения. Они всегда есть. Про «krill-fly» тоже были опасения из-за этих фитепов в мозгах. А оказалось – ничего такого. Мои ребята сейчас спокойно вытраливают эти штучки у берегов Японии, и оффи из Токио платят нам за это хорошие деньги.

– Стрекозы-роботы это значительно серьезнее, – заметил Спарк. – У них нет наперед заданного маршрута и встроенных ограничений радиуса действия. И у них высокая скорость. Если что-то пойдет наперекосяк, никто не успеет вытралить их на небе.

– Я бы подумал про это подольше, – проворчал король, – но у нас очень мало времени. Ситуация развивается так быстро, что каждый час на счету.

– Как говорил один парень, – объявила Санди, – самая большая херня получается из хорошего дела, сделанного второпях. Он был лучшим хакером Сиэтла, он так все продумывал, что федералы ни разу не смогли сесть ему на хвост. Но как-то раз он побежал за пивом через улицу, и его сбил какой-то кретин на грузовике. Жалко…

– Ага, – отозвался Акела, вертя в пальцах сигарету. – Типа судьба играет с человеком, человек играет с кошкой, кошка играет с мышкой, а судьба у мышки на хвосте. Фуо, скажи, я правильно догнал, что четырехкрылка-тандем, которую ты заказал Оохаре и Уфале, это то самое? И что японцы тоже к этому имеют отношение?

Король Фуопалеле хлопнул его по плечу своей пухлой тяжелой ладонью.

– Не торопи события, парень. Всё не так просто, как тебе сейчас кажется.

– Блин! – Буркнул Акела. – То «у нас очень мало времени», то «не торопи события».

– Это диалектика жизни, – наставительно сказал король. – Закон единства и борьбы противоположностей.

– Левая отмазка, – припечатала Келли и слегка толкнула плечом Санди. – Пошли уже отберем у Зирки наших мелких, их надо кормить и укладывать. Спарк, а ты будь самым лучшим мужчиной в мире, притащи детский хавчик. Акела, пожалуйста, будь очень замечательным и трогательным, и помоги нам с душем и полотенцами.

– Ты бессовестная подлиза, – сообщил ей Акела и направился к агрегату, похожему одновременно на душевую колонку и на систему автоматического пожаротушения.

– Вы укладываете детей ещё до заката? – Удивился Фуопалеле.

– Они все равно потом просыпаются, – ответила Санди, вставая и потягиваясь. – Ну примерно посредине между закатом и полуночью, когда публика разгуляется на всю катушку и начинает шуметь, веселиться. Мелким это интересно.

Чинкл посмотрел в сторону «стройплощадки».

– Кстати, на счет заката. Кажется, этот домик действительно будет готов до темноты.

– Он уже практически готов, – проинформировал Обо Ван Хорн, – так что можно уже ставить саке на плитку. Я надеюсь, там ещё есть несколько бутылочек.

– Там ещё две трети ящика! – Крикнул Спарк с лестницы.

…

Солнце не успело даже наполовину скрыться за пологой волнистой линией пальм на западной стороне барьера атолла, когда вопль «людей Упаики» возвестил о том, что строительно-монтажные работы завершены. «Fare-tupaiti» гордо стоял на маленькой площадке, ограниченной тремя панданусами, надежно угнездившись в грунте шестью ножками-опорами. На четырех ножках стояла квадратная коробка шагов десять по диагонали, накрытая двускатной крышей (оба ската покрыты панелями солнечных батарей). На две оставшиеся ножки опирался широкий, тоже квадратный, балкон, примыкающий сбоку к крыше. С другого бока домика возвышалась инсталляция из водяной бочки с воронкой холодильника-конденсатора и душевой колонкой.

Зирка с легким недоумением посмотрела на это сооружение и, пока японцы и «люди Упаики» ещё не подошли достаточно близко, чтобы услышать, тихо спросила:

– А почему они взяли это, а не купили такой дом, как здесь обычно бывает?

– В Японии культ маленьких жилых площадей, – сказал Кватро, – это из-за безумной спекулятивной цены на землю. Очень некрасивая политэкономическая история.

– И ещё, – добавил Фуопалеле, – они очень торопились переехать сюда, чтобы начать работать на мини-верфи Оохаре и Уфале. Рвались, как спринтеры на олимпиаде.