Драйв Астарты

– На нашей земле, – гордо добавила Фзии, – поместится почти полторы Франции!

– Следующим предложением, – произнес Винсмарт, – станет Гренландия.

– Почему? – Удивилась Абинэ, и проследила за его взглядом, – … ну, типа, да.

К гидро-дельтаплану от берега неплохим любительским кролем плыл Гисли Орквард. Гренландский НФ-литератор был одет в очки для фридайвинга, яркий широкий пояс, сшитый из трех карманов, и собственную рыжую шерсть. Добравшись до цели, он, не утруждая себя церемониями типа «извините, я не помешаю?», вылез на поплавок, и поинтересовался:

– Ребята, у вас пиво есть?

– У нас только какао, флорелловый сок и зеленуха во фляжке, – сообщила Абинэ.

– Адски в тему! – Объявил он. – А можно мне всего этого точно в таком порядке?

– Вот, – сказала Фзии, передавая гренландцу кружку с какао.

– Ха! Спасибо! Какао из рук прекрасной леди-буньип! Дьявольски романтично!

– Ну… – произнесла она, повернулась к Каа и быстро прощебетала что-то.

– Уа… – произнес он, и ответил, судя по тону, что-то неопределенное, а потом кивнул в сторону Оркварда, видимо, предлагая адресовать вопрос ему.

– Уауа! – Сказала Фзии и повернулась к гренландцу. – Гисли, ответь: у неандертальцев считается сексуальнее, если на женщине больше шерсти, или если меньше?

– Э… – НФ-литератор расчесал пятерней мокрую бороду. – Я не знаю, как было двести тысяч лет назад, но сейчас много шерсти на девушке это не модно.

– А почему? В Гренландии холодно. Шерсть греет. Правильно?

– Сейчас это неактуально, – сказал он. – Девушки просто надевают шерстяной свитер.

– А парни? – Спросила она.

– Парни тоже надевают свитер, – ответил гренландец, – а своя шерсть… (он погладил густую рыжую поросль у себя на груди), это просто наш красивый обычай.

Буньипы оживленно заспорили (не иначе, как о мужской эстетике) и в итоге, общими усилиями, спихнули друг друга с настила, и исчезли под водой.

– Удивительная раса, – произнес Орквард, наблюдая, как два черных тела скользят под поверхностью. – Я обязательно про них напишу. Дьявольски здорово, что в Меганезии много разных рас и все живут как-то по-своему. Туземцы – утафоа, маори и папуасы. Креолы – франки, англы, латины, германцы. Банту, индусы, китайцы… Даже арабы.

– Почему арабы – «даже»? – Спросила Абинэ.

– Я сказал «даже»? Ха! Как-то само вырвалось. Наверное, из-за дурацкого TV-ящика, в котором специально путают арабов и мусульман… Как будто ислам, это генетическая болезнь вроде наследственной дебильности. Вот ведь чертовщина: всем известно про Синдбада-морехода, про эру арабских географических открытий, но по TV-ящику и в Европе, и в Америке грузят только про долбанного Магомета и исламский джихад.

– Я ненавижу телевизор, – негромко сказала Лианелла и, повернувшись к Дженифер, добавила. – Я не про такие программы, как «За горизонт», я про «большое TV».

Австралийка понимающе кивнула.

– Да. Я даже знаю афоризм: «Not you watch Big TV, but Big TV watch you».

– Я не догнала, – призналась Абинэ.

– Это, – пояснил Винсмарт, – кто-то перефразировал Оруэлла: «Big brother watch you». Помнишь, когда мы были в Канаде, я тебе рассказывал, как устроен и как действует национальный телеканал «Canadian Broadcasting Corporation», CBC…

– E-o! – Она хлопнула себя по лбу. – Просто у меня вылетело из мозга. Кто не смотрит национальный телеканал, тот не знает кодовых словосочетаний и вызывает у соседей подозрение, а спецслужба опознает его, как потенциального врага государства.

– Но, в Канаде за это нельзя преследовать, – добавил Винсмарт. – Свободная страна.

– …Но можно относиться негативно, – ответила Абинэ, – это ты мне тоже объяснял.

– Да, – Винсмарт подмигнул ей, – как любят говорить канаки: свобода это возможность делать то, что кому-то не нравится. В частности то, что не нравится большинству.

– К дьяволам в ад эту долбанную политику! – Воскликнул Орквард. – Лучше скажите: говорящие шимми, или, как их тут уже назвали «блабби», это раса людей, или нет?

Винсмарт пожал плечами.

– Это вопрос договорного определения.

– Ха! Ты хочешь уйти в сторону, верно, док Джерри. Мол наука этим не занимается, и договаривайтесь, как хотите. А мне кажется, что наука должна этим заниматься! Это, между прочим, центральный вопрос! Если этим определением не займется наука, то займутся попы. Я понимаю, для меганезийцев это не так актуально. Если любой поп откроет здесь пасть на эту тему, то его моментально накормят свинцом…

– Гисли! – Со вздохом, произнес Винсмарт. – Ну не при ребенке же!..

– Это я для красного словца, – пояснил гренландец. – Так что с определением?

– Знаешь Гисли… – Винсмарт сделал паузу, чтобы вытащить из кармана сигару. – Я бы выделил несколько пунктов. Первый пункт – разумность. Понятно, что блабби вырастут разумнее, чем выходцы из ряда социумов и, вероятно, прав у блабби окажется больше.

– Ты серьезно? – Перебила Дженифер.

– Да, – он кивнул. – Это прямое следствие того, что мы говорили об интеллекте. И это социальный факт для конкретной страны, где мы находимся. Так?

– За этот тезис, – предупредила она, – кто-нибудь наверняка обругает тебя расистом.

– Я понимаю. Но я уже привык. Второй пункт – искусственность. Помимо нынешнего состояния блабби, следует учитывать ещё и потенциал новых генных модификаций.

– ещё раз менять гены потомства не спросив, не спросив родителей, да, док Джерри?

– Вероятно, да, – подтвердил Винсмарт, – и третий пункт. Блабби, это всё же другой биологический вид. Они не могут скрещиваться с homo sapiens.

– Почему не могут? – Спросил Орквард, – я читал в «Nature», что у нас с бонобо геном совпадает на 98 процентов.

– Да. Но у нас разное число хромосом. У человека гаплоидный набор 23 хромосомы. У бонобо и у шимпанзе – 24. На неком этапе эволюции, в той ветке, которая привела к человеку, у двух хромосом произошла транслокация и получилась одна хромосома. А число хромосом в ветке, которая привела к шимпанзе и бонобо, осталось старым. Как известно, межвидовая гибридизация возможна лишь при равном числе хромосом.

Гренландец задумчиво заворчал, запустив обе пятерни в свою рыжую шевелюру и интенсивно помассировал макушку, видимо надеясь, что это поможет думать.