Драйв Астарты

– Мы в курсе, – заметила Ксами, первая жена принца. – Но, конечно, теоретически. Поведение потребителей на рынке, психология ожиданий и выбора товара.

– Теория есть, – Элиза фыркнула. – А как на практике сделать, чтобы они не тупили?

– У… – Задумчиво отозвалась принцесса Ксами.

– То-то и оно, – заключила шеф-инженер. – Ну, короче, полковник, вот мулька «Start process? – Yes/No», и потом будет вторая: «Confirm – Yes/No». Никаких проблем. Я уступаю тебе пилотское кресло.

– Эй-эй, – вмешалась Ллаки Латтэ, представлявшая на мостике трансэкваториально-африканскую прессу. – Озогаи, погоди жать кнопку. Пару слов для зрителей! Что ты чувствуешь и вообще… Эмоции, да! Иначе не… Не… Питер! Не что?

Питер Йорк, репортер американского «CNN-future» с готовностью подсказал

– Иначе не будет достаточной зрительской эмпатии.

– У-у, – задумчиво произнес Озогаи Ка-Тумери. – …Надо сказать что-то важное. Мне кажется, этого ждут люди. Я правильно понимаю?

– Правильно, – подтвердил Питер. – Кстати, ты в прямом эфире.

– Я помню, да, – принц кивнул, поудобнее устраиваясь в кресле за пультом. – Здесь должны быть сказаны верные слова.

Джентано Монтегю шёпотом обратился к лейтенанту Симпсону (они оба стояли несколько позади рядом с четырьмя молчаливыми гвардейцами охраны).

– Лейтенант, неужели вы не можете ничего сделать?

– Объясните, что, и я окажу вам содействие, – так же шёепотом ответил Гомер.

– Уговорите его подождать!

– Это выходит за рамки моих профессиональных навыков, сэр.

Интуни Зулу, принц Озогаи Ка-Тумери Сензангакона, ударил в пол рукоятью церемониальной дубинки из дерева венге.

– Сейчас я расскажу вам о самом главном. Я расскажу вам о том, кому принадлежит Африка, её земля и её вода. Она принадлежит африканцам. Настоящим африканцам, которые составляют её народ. Она принадлежит народам банту: зулу и мпулу, коса и конго, шонао и йоруба, которые жили здесь всегда. Она принадлежит также белым африканерам, которые строили здесь мосты и дороги и которые давно стали нашими братьями. Мы, африканцы, щедрые люди. Мы готовы делиться богатствами нашего континента с теми, кто нам помогает, как янки помогают нам сейчас. Но захватчики, которые не принесли на нашу землю ничего хорошего, они лишние. Мы согласны разрешить им немного пользоваться нашей землей и нашей водой, но они должны помнить, кто здесь хозяин, сидеть в углу и платить нам, африканцам. Платить всем и каждому из вас, моих братьев. А если они не согласны, то пусть уходят, или пусть научатся пить песок вместо воды. А вода Белого Нила пригодится нам самим. Мы направим нашу воду на запад, и она сделает более плодородной наши саванны. Мы сделаем так, что вода даст нам электричество и многое другое. Так будет, да!

Указательный палец принца дважды щелкнул по клавише на пульте. Тихо заурчали движки. Огромные блоки водяных ворот пришли в движение и медленно начали закрываться, запирая русло. Через несколько минут потоки воды хлестали сквозь сужающиеся просветы, как из мощных брандспойтов. Потом потоки превратились в узенькие ручейки, а затем и они исчезли. Перед дамбой вода бурлила, постепенно поднимаясь, но вскоре подъем замедлился и остановился. По другую сторону дамбы в лучах низкого вечернего солнца блестело обнажающееся русло…

…

В кармане Джентано Монтегю требовательно запищал сателлофон. Советник тихо выругался и быстро вышел с мостика на открытую площадку дамбы, где слонялись полдюжины зулусских гвардейцев. Только потом советник ответил на звонок.

– …Да, мистер Вилбраге… Нет, я не знаю, кто это планировал, и я не читал текст выступления принца… Я подозреваю, что это был экспромт… Да, мистер Вилбраге, разумеется, я понимаю, какая сейчас реакция… Поймите, я ничего не мог сделать… Американский лейтенант ответил мне, что не обучен действовать в ситуациях… Он предложил, чтобы я… Нет, с формальной точки зрения он ни разу не отказал в содействии, но… Нет, это как итальянская стачка. Он помогает, но по инструкции… Мистер Вилбраге, я пытался говорить с Элизой Бонрайт, но она сказала «Не мешайте работать», и пригрозила вызвать охрану… Я же говорил: есть выход: дать им кредит, который они просили… Да, в смысле, зулусам… Эфиопам? Простите, при чем здесь эфиопы… Что?.. Я об этом не знал… Как?!… Когда это случилось?… О, черт!…

…

Сержант Уайтби посмотрела на воду в маленьком озере, образовавшимся за дамбой. Сейчас поверхность блестела в лучах закатного солнца, как расплавленное золото.

– По-моему, этот принц притворился таким простым-простым, а на самом деле…

– Озогаи учится в University of Stellenbosch, в ЮАР, – гордо проинформировал Таши Цамбва. – Он мне рассказывал, да! Это обучение по интернет. У нас оно тоже есть.

– Это его в ЮАР научили такому беспределу? – Поинтересовался Бриггс.

– С исламистами иначе нельзя, – авторитетно пояснил шонаокский декурион.

– Брат, включи мозги! – Возмутился Маркони. – Египтяне не исламисты! Просто они немножко мусульмане, но это же не преступление, верно?

– Значит, – вступил в разговор лейтенант-инженер Чкиро, – им немножко не повезло.

– И что? – Спросил Гиборн. – Теперь война до победного конца? Может быть, я не разбираюсь в политике, но это хреновый подход к любому делу.

Риттер хлебнул пальмового пива, не отрывая взгляд от экрана ноутбука, и сообщил:

– Ребята, всё ещё хреновее. Тут пишут: Эфиопские войска при поддержке тайваньского спецназа и авиации перешли границу и вторглись в провинцию Голубой Нил, спорную между Северным и Южным Суданом. Провинциальная столица, городок Дамазин, он в двухстах кило к отсюда – разбомблен, дамба ГЭС Росеирос на Голубом Ниле взята под контроль. Вода перекрыта. Аналитики пишут, что эфиопы выбрали момент и теперь потребуют кредитов от Всемирного Банка и возврата Эритреи. Сговорились, блин.

– Оуэн, не наезжай на Эфиопию, – сонно проворчал Пруст, – это самая лучшая страна.

– Да, – так же сонно подтвердил Данович. – Эфиопия это Эдем, райское место.

Таши Цамбва посмотрел на них двоих с некоторым удивлением.

– У вас родня в Эфиопии, да?

– У них один приятель-эфиоп, – пояснил Маркони, – и он угостил их ганджубасом.

– А-а, – протянул декурион и понимающе кивнул. – Народная дипломатия! Я про нее проходил в колледже. Сильное средство манипуляции, так написано, вот!

– Так учат в колледже, где ты учишься на гуманиста? – Уточнила Уайтби.

– Да, – он кивнул. – Называется: Колледж гуманитарных технологий контроля.

– Ни хрена себе, гуманисты… – Протянул Бриггс.

Из закатного сумрака возникли несколько чёрных фигур в светлых пушистых набедренных повязках и таких же пушистых браслетах на руках и ногах.

– Девчонки! – Воскликнул стремительно проснувшийся Пруст.

– У-у-у! – Обиженно протянула одна из фигур. – Уже костёр, уже все пляшут, а янки болтают про технологию.

– А говорили, что они такие сексуальные, – отозвалась другая фигура.