DREAM
Шрифт:
«Но ведь официант не прислуга», – думала я. А потом мне в голову пришла гениальная мысль. Ладно я, никчемная официантка, проходящий элемент вашей жизни. Два часа я урывками потрачу на вас и вашу желчь. Пусть вы даже испортите мне настроение. Но ведь вам жить с этим человеком всю жизнь! Ведь вам жить с самими собой всю жизнь. И я подозреваю, что вы наверняка знаете, что вы неправы в тысяче моментов. Я пройду, я даже вас забуду. Но вот вам – всю жизнь терпеть эту несправедливость, гнет и самодержавие на местном уровне.
Поэтому, когда я отошла от столика, мне было даже не обидно. Мне было их жаль.
Работа в Америке была ничем не хуже, чем работа
Зачем я все это вам рассказываю?
Конечно, работа официантки не была работой моей мечты. Но она была средством её достижения – поехать в Америку, за настоящей американской мечтой.
***
Мы должны были ехать в посольство на собеседование 25 апреля. Как нам казалось, мы были к этому готовы. Оказалось, нет. В один из вечеров я пришла с работы, как всегда уставшая и разбитая. Ева смотрела на меня печальными глазами, сказала, что есть серьезный разговор.
Она подозвала меня к компьютеру.
А на экране было раскрыто письмо от ее шапочного знакомого – некого Григория, который тоже собирался ехать в Америку: «Предложения работы у вас нет, как и у многих других, и у меня в том числе. Без него в посольстве делать нечего – визу не дадут. В агентстве успокаивают, но до момента «Х» осталась всего неделя – не уверен, что что-то изменится».
Ступор. Ева и я попеременно смотрели то друг на друга, то на монитор.
Два часа ночи. Полгода и заработанные деньги – непонятно где. И что теперь говорить родителям?
Этой ночью мы не спали. Ева эмоциональная, она рыдала как настоящая девушка. А вот со мной что-то точно стало не так, я молча смотрела в темноту общажной стенки.
Первая пара в универе прошла как всегда монотонно. Политика, журналистика, еще что-то. И в этой аудитории я была абсолютно одна. Но не без своих мыслей. Внутри все разрывалось на кусочки, как прошлой ночью порвалась мечта, на которую был отпахан не один вечер в кафе, среди этих хамливых и жлобистых людей, которые никогда не слышали о правах человека или гуманном отношении к кому-либо, кто их слабее.
«Ага. Смысл жизни. И во что теперь верить? Если даже те, кто взяли столько денег за реализацию мечты, не нашли в себе мужества сообщить… Что мы узнали о крушении всех надежд от какого-то случайного парня».
Тогда все рухнуло, но это был единичный случай. И как жаль, что люди все же стараются не дать мне поверить в то, что все это произошло случайно. Потому что именно тогда я собрала все ключи, чтобы открыть дверь в современный мир с его ценностями.
***
«Смысл жизни… Да… И беда не в том, что люди тебя разочаровывают. Беда в том, что ты сам себя разочаровываешь. Когда, к примеру, доверяешь тому, кому совсем не стоило…»
– Ты ведь знала, что все так получится? – звучало в голове.
– Знала, – промолчала я. – Какие тебе еще нужны объяснения? Я не знаю, как дальше жить. Потому что все планы и мечты – все было выстроено в голове. А теперь – ничего. Пустота. И мое будущее – такое же ничего, как и мои идеальные планы.
– А что бы ты хотела? – эта мысль ехидно кружилась в голове.
– Хотела бы я? Нет! Но крови… Я хочу крови!»
И когда прозвенел звонок, я просто встала – как обычно, и пошла в свою комнату в общежитии. Идя по коридору – никогда не забуду это чувство – я смотрела на знакомые лица, но не прощалась. Но я ведь не собиралась покончить жизнь самоубийством. Но это чем-то напоминало дорогу
в один конец. Туда, где заканчивались мои мечты, и начиналась неизвестность пустоты.Просто зашла в ванную. Просто закрылась. И так же просто, взяв свою бритву, и стала полосовать вдоль левую руку. И с каждым надрезом становилось легче. Как будто какая-то свобода от всего наполняла меня вместе с этой щиплющей болью.
***
– Уже почти год прошел, как мы вернулись. Вы верите? – встревоженный голос…
– Кажется, так недавно все это было, а на самом деле так много событий, – я вспомнила последний год. С прошлого сентября до этого. И в этот период у меня уместилось ничуть не меньше, чем в предыдущий.
– А знаете, – Лиза, как всегда, была как книга – никаких эмоций: констатация великих фактов на деревянных желтых страницах, – я сейчас вспоминаю, и да – я помню все моменты нашего лета, но внутри – такое ощущение, как будто это не со мной. Будто я там присутствовала, как в кино, но все это не со мной.
– Но думаю, Америка определенно оказала на всех нас свое влияние. Ты вот устроилась во всемирно-известную компанию компьютерного программного обеспечения, – думаю, американский опыт сыграл в этом свою роль, – я хотела найти взаимосвязь, оправдать, что все не зря. Но, кажется, я сама уже все хуже и хуже помнила то, что перевернуло мою жизнь с ног на голову, как будто это был всего лишь долгий сон.
– Диан, а ты как?
Мы все не виделись уже долгое время. Я знала кое-что, что происходило в жизни Дианы и Лизы, но мы не встречались уже больше полугода.
– А что я? – у Дианы был потухший голос, и казалось, ей даже говорить сложно, – Ариэль выкладывает их новые совместные фотки с Робом. Роб так и не ответил на мое письмо, что я передавала в Миртл-Бич с Оксанкой. Я не знаю. Стоит ли мне туда еще ехать. Нужна ли я ему? Я просто ничего уже не знаю.
– Но уже около года прошло, как вы не виделись с Робом. Это очень много… А ты что чувствуешь? – не знаю, почему я это сказала… Хотя, конечно, знаю. И каждый знает, что стало с теми чувствами, что были год назад, если тридцатилетний Роб уже полгода живет с несовершеннолетней Ариэль. А Диана в России мечтает лишь о том, чтобы вернуться в Америку к тому, чувства к которому уже год… Год! И никак не пройдут. Без единого ответного письма.
***
Но вскоре после моего полного и абсолютного разочарования в жизни, жизнь начала меняться.
(Знаете, как жаль, что сейчас это не происходит. Наверное, мне все же слишком хорошо живется, как утверждает мой брат).
И мечты, кстати, тоже начали сбываться. Мне впервые оставили 500 рублей чаевых, ни за что! Я больше не чувствовала себя единственной, с кем такое чудо никогда не случалось. Но главное, что вскоре мы с Евой уже имели два замечательных предложения работы в штате Южная Каролина. Работа была в супермаркете, к тому же, нам обещали по четыреста долларов бонуса, при условии, что мы отработаем все лето.
Теперь оставалось только одно – получить визу.
В тот год получение американской визы для русских студентов было в крайне ужасном положении. Потому что ее очень мало кому давали. Объясняли все тем, что в прошлом году российским студентам удалось увести со счетов американских банков кругленькие суммы, естественно, отнюдь не легальным путем.
Из всех, заплативших за программу в этом году, визу получили менее, чем сорок процентов участников. Не получить визу значило не только крушение всех планов и надежд на незабываемое американское лето, но и крупные финансовые потери.