Дредноуты. Хохзеефлотте против Гранд Флита

…Ночь прошла спокойно, однако уже на рассвете прозвучали первые выстрелы грандиозной морской битвы: в районе севернее Доггер-банки 3-я эскадра лёгких крейсеров контр-адмирал Нейпира – «Фалмут», «Ярмут», «Биркенхед» и «Глостер» – встретилась со 2-й разведывательной группой коммодора Хейнриха в составе лёгких крейсеров «Франкфурт», «Висбаден», «Эльбинг» и «Пиллау». Перестрелка между лёгкими крейсерами сторон на большой дистанции продолжалась несколько минут – «Эльбинг» всадил шестидюймовый снаряд под мостик «Биркенхеду», а затем противники дружно отвернули в разные стороны: «Глостер» сообщил, что видит на ONO многочисленные дымы крупных кораблей. Эскадра Битти резко увеличила ход, и в 08.30 «кошки» учуяли мясо: англичане обнаружили Grosse Kreuzer контр-адмирала Бедикера.

Следуя обычной германской тактике, Бедикер немедленно отозвал корабли Хейнриха, повернул свои линейные крейсеры последовательно на обратный курс, перестроился в строй пеленга и начал отходить к своим главным силам, чтобы навести на них англичан. Битти повернул прямо на противника, тоже развернулся в строй пеленга и погнался за германскими крейсерами – такое уже не раз случалось в предыдущих боях. Все преимущества – по числу кораблей (6:5), по тоннажу (7:6), по весу бортового залпа (5:3), – были на стороне англичан, и Битти намеревался реализовать эти преимущества, пока на поле боя не появился ещё кто-нибудь: дымное облако на ONO очень не нравилось «командующему кавалерией».

Англичане превосходили немцев и по дальнобойности, но в условиях ограниченной видимости, обычной для Северного моря, противники одновременно – около девяти часов утра – открыли огонь с дистанции восемьдесят пять кабельтовых; лёгкие крейсера и эсминцы сторон держались с нестреляющего борта.

Восемьдесят восемь тяжёлых орудий – по сорок четыре у каждого из противников – гремели непрерывно, и залпы (по одному орудию в башне) следовали один за другим. Немцы сосредоточили огонь по головным «Рипалсу» и «Ринауну», британцы избрали основной мишенью концевой «Зейдлиц»: он был виден лучше всех остальных германских кораблей.

Вопреки опасениям Битти, «секироносцы в холщовых рубахах» держались неплохо (а может быть, им просто везло). Высокие белые всплески от падавших германских снарядов то и дело взлетали у самых бортов «Рипалса» и «Ринауна», засыпая крейсера градом осколков; двенадцатидюймовый привет от «Гинденбурга» насквозь прошил заднюю дымовую трубу «Рипалса», одиннадцатидюймовый снаряд с «Мольтке» угодил в носовую башню «Ринауна», но броню не пробил, и башня продолжала метать тяжёлые «чемоданы» попеременно из правого и левого стволов.

«Зейдлиц» был кораблём невезучим. Через пять минут после начала боя попадание с «Ринауна» вывело из строя носовой распределительный электрощит, а ещё через минуту снаряд с «Рипалса» пробил броню, разорвался в рабочем отделении башни правого борта и поджёг находившиеся там 280-мм полузаряды. Переделки, произведенные на германских кораблях после Лофотенского боя, предотвратили катастрофу. Хотя большинство команды башни погибло в потоке пламени и газа, снарядный погреб был вовремя затоплен, и это спасло корабль от взрыва. Однако башня полностью вышла из строя – «Зейдлиц» утратил двадцать процентов своей огневой мощи.

Напряжённость боя нарастала. На «Зейдлице» вспыхнул сильный пожар, попадания получили «Лютцов», «Дерфлингер» и «Гинденбург». В свою очередь, германцы добились нескольких попаданий в «Тайгер», выбив на нём три противоминных орудия левого борта; от поцелуя «Мольтке» загорелась «Принцесса», а «Ринаун» получил подводную пробоину. И в это время опасения Битти оправдались: в четырёх крупных кораблях, приближавшихся встречным курсом с правого борта, были опознаны новейшие германские линейные крейсера типа «Макензен».

* * *

«Это похоже на бой 16 декабря, – думал вице-адмирал Франц Риттер фон Хиппер. – Снова слоёный пирог, только теперь в роли начинки этого пирога, зажатой между двумя корочками, не мои крейсера, а «кошки» Битти, с которых мы теперь непременно обдерём шкуру».

Командующий «кавалерией Гранд Флита» оценил ситуацию быстро и правильно. Его корабли попали в клещи, и левая половина этих клещей – четыре «макензена» – была явно грознее правой. Битти перестроился в кильватер и начал ложиться на обратный курс, последовательно разворачиваясь влево – в сторону крейсеров Бедикера, избегая сокращения дистанции до дивизии Хиппера, полным ходом шедшей на сближение. Ложиться на курс NO (с тем, чтобы попытаться пройти под кормой у Бедикера) Битти не стал: за крейсерами 1-й разведывательной группы маячили германские эсминцы, готовые к атаке. Одновременно он бросил в торпедную атаку лёгкие крейсера и эсминцы, желая задержать смыкание роковых клещей, – два крейсера контр-адмирала Нейпира и четыре эскадренных миноносца против 1-й разведывательной группы, и столько же – против быстроходной 2-й дивизии 4-й эскадры германских линейных кораблей [32] .

32

Впоследствии адмирала Битти порицали за это решение, указывая, что ему следовало нанести сосредоточенный удар всеми силами 3-й эскадры лёгких крейсеров и 10-й торпедной флотилии по одному из противников, а именно – по кораблям Хиппера.

Торпедная атака на крейсера Хиппера сразу же захлебнулась под залпами двадцати восьми шестидюймовых орудий «макензенов», открывших ураганный огонь с предельной дистанции. Эскадренный миноносец «Либерти» затонул, изрешеченный снарядами; крейсер «Ярмут» получил четырнадцатидюймовый снаряд в машинное отделение, окутался клубами пара и потерял ход, бессильно качаясь на волнах. Ни одна из выпущенных англичанами торпед в цель не попала.

Атака против 1-й разведывательной группы Бедикера сложилась иначе: сносимый ветром густой дым из труб, перемешанный с дымом от пожаров (горели два германских и два британских линейных крейсера), сыграл роль дымовой завесы и прикрыл атакующие английские эсминцы. Кроме того, Бедикер тоже разворачивался на обратный курс, чтобы принять участие в преследовании, и это снизило эффективность огня его противоминной артиллерии. Навстречу британским кораблям устремились одиннадцать эсминцев 17-й и 18-й полуфлотилий, возглавляемые лёгкими крейсерами «Висбаден» и «Пиллау»; между двумя колоннами английских и немецких кораблей разгорелся яростный встречный бой. Эсминец «Мурсом» торпедировал и потопил германский миноносец «V-29», другой эсминец – «V-27» – был потоплен прямым попаданием тяжёлого снаряда с «Рипалса». Немецким огнём были потоплены британские эсминцы «Турбулент» и «Термагант»: первый затонул сразу, второй ещё некоторое время держался на воде, пока не перевернулся. Однако перед самой своей гибелью «Турбулент» успел выпустить две торпеды, и одна из них попала в носовую часть «Зейдлица», завершавшего поворот. Невезучий «Зейдлиц» получил пробоину «размером с амбарные ворота» [33] , принял две тысячи тонн воды и получил лёгкий крен, но внутренняя броневая противоминная переборка выдержала, и крейсер остался в строю, причём ход его не уменьшился – немцы строили свои боевые корабли на совесть.

33

Так было написано в германском отчёте о бое.

Бедикер отвернул влево и увеличил дистанцию, однако Битти ничего не выиграл: корабли Нейпира, прорезавшие под огнём строй 1-й эскадры линейных крейсеров, задержали её перестроение на несколько драгоценных минут. «Макензены» сблизились с англичанами на расстояние действительного огня, и их четырнадцатидюймовые снаряды обрушились на британские корабли. Новые германские Grosse Kreuzer находились в строю меньше месяца, но были укомплектованы знающими артиллерийскими офицерами и опытными комендорами с разоружённых броненосцев 3-й эскадры, умевшими стрелять и прошедшими подготовку на линкоре «Фюрст Бисмарк», вооружённом четырнадцатидюймовыми орудиями (почти такими же, как на «макензенах»), и очень скоро концевые британские крейсера – «Инвинсибл» и «Инфлексибл» – попали под накрытие.

^{Линейный крейсер «Инвинсибл»}

Роли переменились – охотник стал дичью, – и теперь уже Битти оказался на месте немцев, отдававших на съедение «Блюхер» в бою 16 декабря и «Фон дер Танн» у Лофотен. У английского адмирала не было выбора: «кошки» первого поколения уступали в скорости новейшим немецким Grosse Kreuzer, а держать под перекрёстным огнём девяти германских тяжёлых кораблей всю эскадру (особенно «рипалсы» с их «картонной» бронёй) означало обречь её на уничтожение – точно так же была уничтожена в бою 16 декабря 2-я эскадра линкоров Гранд Флита. И Битти увеличил ход до самого полного, жертвуя кораблями Худа…

Адмирал Хиппер, наблюдая, как шестисоткилограммовые снаряды его «макензенов» рвут на части крейсера англичан, вспомнил, как во время спуска на воду «Графа фон Шпее» – корабля, в боевой рубке которого он сейчас находился, – крёстная мать, графиня Маргарета фон Шпее, вдова погибшего адмирала, одетая во всё чёрное, разбив о нос нового дредноута традиционную бутылку шампанского, вдруг произнесла негромко, но отчётливо: «Макс, отомсти за себя и за наших сыновей…» [34] . И глаза её при этом вспыхнули мрачным огнём – как у сивиллы, изрекавшей смертное пророчество…

34

В бою у Фольклендских островов кроме самого Максимилиана фон Шпее погибли и два его сына.