Дрекавац
Шрифт:
Руки Брассики священник тем же способом. Девушка улыбнулась, но тут же прыгнула в лабиринт машин и труб. К этому времени Верховный лорд оправился после нанесенного урона. Луч янтаря полетел в Рудольфа, но Брассика, укрывшись за трубой, мгновенно наложила заклинание. Щит Венеры отбросил луч в бочку, которая тут же взорвалась.
— Разрушайте всё, что видите, — приказал Рудольф. — А я займусь демоном.
Маркус стремительно атаковал всех жрецов. Судя по их поведению, они не были обучены военному делу. Дрекавац настолько мнителен к изменам, что оставил своих самых верных слуг без оружия и заклинаний.
Священник
— Это твоя благодарность?! — заревел Дрекавац. — После всего, что я тебе дал? Ты, жалкий раб, поганый поп!
— Ты ничего не дал, — ответил Рудольф.
Следующий луч пробил щит Венеры, но молот с легкостью отбросил удар. Маркус уничтожал верных слуг, вставших грудью ради защиты Верховного лорда, попутно рыцарь кромсал шестерни и колеса механизмов, ломая их стройную работу; Брассика метала копья в чаны, пробивая металлический корпус. Девушка побежала наверх, через паутину конструкций и лестниц.
— Я уничтожу тебя! — Дрекавац пустил очередной луч.
— Внимай моим словам, и считай проклятья, — уверенно произнес священник. Его ноги аккуратно, твердо держали в бою, и смертоносный луч не мог свалить наземь преисполненного храбрости и справедливости человека. — Наступает конец твоей погибельной власти. Ты никого больше не убьешь и не отравишь.
— Нет!
Священник отразил очередной луч в механизмы, разорвав ход у большой машины, похожей на реторту алхимика.
— Ты поплатишься за то, что совершил с людскими народами, вероломный дьявол лжи и смерти.
— Нет!
Рудольф оказался в десяти шагах от черепа. Луч бил в него уже постоянно, молот нагрелся, сопротивление становилось всё сильнее.
— Маркус, Брассика, отвлеките его! — крикнул священник. — Все добрые боги, если вы меня слышите — дайте нам силы против вселенского зла.
Брассика добралась до вершины одного из чанов. Она прочла заклинание, и из её ладоней потекли по капле кислота. Шипя и разъедая, зелёный яд проник внутрь, и вся жидкость в чане немедля забурлила.
Из раскрывшегося рта Дрекаваца хлынула отравленная вода. Янтарная глазница повернулась к Брассике, чтобы уничтожить её. Через обжигающую боль кислоты, проходящую сквозь сапоги, Рудольф вскочил на последнюю ступень. Удар в средоточие черепа оглушил металлическим гудением. Дрожь пошла по стенам зала. С потолка, застрявшие в камнях, рвались в бой новые железные птицы.
Рука священника скрепилась в единстве с молотом.
— Никаким мироправителям тьмы не будет места в нашем королевстве, — воскликнул Рудольф, все свои силы сосредотачивая в оружии.
— Нет!
— Добро мира — щит мой, и я никогда больше не обернусь против людей злом. Обновится сила моя, и потоком войдет в меня могущество добра, потому что справедливость во мне, а ты, чудовище, сгинешь прямо тут!
— Нет!
— И я призову все силы на свете! Все, кто желает светлого мира, а не тьмы, обретут долгожданную победу.
— Нет!
— Все придут против тебя, как пришли мы в твое логово, поганый зверь! — молот крошил средоточие черепа,
покрывал его трещинами и зияющими дырами. — И зов мой не останется без ответа, и все угнетенные восстанут.— Нет!
— И рот твой — могила лжи и неправды, а взгляд твой полон ненавистной зависти. Все деяния твои мы уничтожим, всех тварей подлых мы сотрём, что ты сотворил.
— Не бывать этому!
— Не будет пощады злу, никакое золото не спасет ни тебя, ни твоих приспешников. Суд над вами предопределен.
— Нет!
Брассика отравила ещё один чан кислотой, и Дрекавац захлебнулся от боли. Его луч стал прерываться. Из челюсти всё сильнее хлыстало ядовитой кровью.
— Пришло время миру, а тьме уготовлена смерть. Ты будешь изгнан отовсюду, потому что восстали отвергнутые и униженные тобой.
— Нет!
Глазница Дрекаваца пустила луч в Рудольфа. Уставший, он пропустил удар, и грудь опалило адским пламенем. Рудольф упал.
Брассика метнула костяное копье в Дрекаваца, но демон не обращал больше никакого внимания на неё. Вся его ненависть сосредоточилась на священнике. Тогда Маркус сбросил одну из бочек в шестерни. Раздался взрыв, и голубой газ зажегся от искр сломанных механизмов.
— Люди, обретшие прибежище от тебя, возликуют и запоют от радости, — обожженный кислотой и адским лучом Рудольф приподнялся на коленки. — А прислужников твоих отвергнут и осудят.
— Нет!
— И бедствия твои смоют девственной водой, а деревья излечат пораженные земли, как будто тебя никогда не бывало, проклятый ты зверь.
— Нет!
Ноги подкашивались у Рудольфа, но его душа крепла в уверенности, что победа неизбежно будет. Он оперся на молот, встал, крепко взялся за оружие, чтобы довершить начатое..
— Получат покой те, кто десятилетия страдал от тебя, чьи кости поражены были от твоих злодеяний, — удар за ударом он ломал всё могущество Верховного лорда. — Пусть борющиеся за добро получат благословение, а зло умрет, ибо в смерти не будет памяти о тебе.
— Нет!
— Не отвернется от меня народ, несмотря на мои грехи, — Рудольфов молот, дар от Дрекаваца, загорелся чистым серебряным пламенем. — Услышит народ мой клич, и будет он греметь оружием правды, изгонит вселенское зло.
— Нет!
— Ты охвачен страхом, и все содруги твои тоже горят от страха. Отступите навсегда вы в свои могилы.
— Не будет такого!
Маркус, разбежавшись с выставленным вперед кинжалом, пошел в атаку на Верховного лорда, но Рудольф не подпустил его: рукояткой молота он вдарил в грудь рыцарю: «Не твой бой. Не твой, а мой грех воздать нужно»
— Добро избавит нас от гонителей, и тебе, зверь беспощадный, уготовано забвение в земле мерзлой.
— Не уготовано!
— Все храмы твои, все замки твои, все дворцы твои в прах обернутся.
— Никогда!
— И войску твоему пришел конец, восстанут народы против тебя и сожгут всех драконов твоих.
— Ни за что!
Череп сломало пополам, янтарь выпал из глазницы. В потоках грязной кровавой воды, в осколках камней и железа показался маленький, горбатый и обезображенный буграми на лице человечек. Его неестественно толстые опухшие кулаки схватились за молот, пытаясь отразить смертельный удар.
— Конец пришел испытаниям народа, в гневе его твои дела прокляты стократно.