Дремучий случай

В ответ Жанна только обреченно покачала головой.

— Жанна! Сколько?!

— По вашему времени шесть минут.

— И ты тянула, зная, что времени нет?!

— Все равно уже ничего не изменишь, — ее голос звучал отрешенно, — ты должен смириться. Проклятие нужно снять, и это единственный выход.

— К черту! — у меня в глазах стояли слезы. — Не единственный!

На ходу натягивая куртку, я кинулся бегом из квартиры.

Пять минут… До парка пятнадцать минут, если даже бегом. Не успею!

Я выскочил на улицу, судорожно соображая. Я должен успеть, просто должен.

У подъезда стоял припаркованный джип. Даже не оглядываясь и не переживая, видит меня кто или нет, я достал отмычки и принялся взламывать замок. Сигнализация завизжала, но уже в тот момент, когда я открыл дверцу. Еще пара секунд — завести мотор.

— Стой! — из подъезда выскочил мужик в одних трусах, очевидно, хозяин авто. — Стой!

Но я уже вдавил педаль газа.

Три минуты. Успею.

Автомобиль с ревом несся по улице, а меня просто трясло от злобы и паники.

Я тоже Березин, я имею право решать, это мое родовое проклятие.

Димка всю жизнь был несчастен, всю жизнь, и вот он наконец-то обрел свое счастье, у него есть любимая женщина, у него будет ребенок, он не может сейчас умереть, не может, так не должно быть!

На переднем сидении появилась Жанна.

— Рома, ты не должен, проклятие нужно снять.

— Проклятие будет снято, — ответил я каменным голосом. — Но я не дам Димке умереть!

— Рома…

— Уходи! — закричал я, вытирая выступившие слезы рукавом. — Пожалуйста! Я прошу тебя! Уходи!

— Жанна, он прав, — а вот и Илья, видимо, появился на заднем сидении, в зеркале он не отражался, а оборачиваться я не стал.

— Но…

— Жанн, это его выбор… Ты ему сейчас не нужна. Он прав, проклятие будет снято независимо от того, какой Березин умрет.

Илья был прав, сейчас мне никто не был нужен, только бы успеть. И не важно, что будет потом. Нужно снять это проклятие, значит, нужно, значит, снимем. Я тоже Березин.

Березин… Тоже Березин… Эта мысль набатом стучала в голове.

Жанна и Илья исчезли, а я обрулил пешеходов и припарковался.

Минута. Если Жанна не ошиблась, у меня была еще минута.

И я выскочил из машины.

Я ТОЖЕ БЕРЕЗИН…

Я вбежал в парк через распахнутые ворота. Где они? Где?! Сердце бешено билось, счет шел на секунды. Еще немного, и Димку уже не спасти. Нет, они не злые — ни демоны, ни ангелы — они просто хотят мира и спокойствия. Только бы успеть, и я дам им это спокойствие.

— А-а!!! — я узнал голос Оксаны, совсем близко, оттуда, из-за деревьев.

Только бы успеть! И я бросился туда, проломился через сухие ветки деревьев, обдирая лицо и руки в кровь, и оказался на открытом пространстве, где как раз происходило главное действо.

Наверное, впервые в своей жизни я успел настолько вовремя: прямо секунда в секунду. Незнакомый демон уже посылал свой черный кинжал в смертельный полет. Для меня время потеряло свою скорость, все словно замедлилось: и взмах руки демона, и движение Димки, пытающегося отстранить от себя Оксану, и ее крик.

Я тоже Березин…

И я рванулся наперерез летящему кинжалу. Это было не хорошо обдуманное решение, это было веление сердца. И пусть это звучит пафосно и неправдоподобно, но я знаю, что если бы тот миг повторился, я поступил бы так же. Потому что у них будет ребенок, которому нужен отец. Потому что у меня отца никогда не было, и я не хочу обречь на это своего брата или сестру. Потому что Димка столько лет искал свое счастье и только сейчас нашел. Потому что от меня в этой жизни все равно нет проку. Школа брошена, меня вот-вот посадят в тюрьму, меня все равно не ждет ничего хорошего. Потому что у Димы и Оксаны есть будущее. Потому что, оказывается, я умею прощать. Потому что…

Я не успел додумать следующее 'потому что'.

Кинжал вонзился в грудь.

Так быстро. Так больно.

Дремучий случай, я не ожидал, что будет так больно!

Бесконечное мгновение тишины, и в мир вернулись звуки. Оксана завизжала, Дима что-то кричал.

— Проклятие снято, — сквозь все посторонние звуки донесся до меня подобный грому голос демона, — благодарю тебя, Березин.

Вот оно, оно, то самое. Только сейчас, лежа на пожухлой траве и истекая кровью в последние секунды своей жизни я, наконец, понял, для чего же я появился на свет, вот для чего — чтобы умереть сейчас, чтобы спасти Димку, своего отца, и не допустить, чтобы мой еще не родившийся брат остался сиротой.

Дима тряс меня за плечи.

— Ромка, ну, Ромочка, не умирай! Я прошу тебя…

Оксана всхлипывала рядом.

А я уходил. Навсегда.

Не страшно умирать молодым, если твой путь на этой земле закончен, если ты сделал то, для чего родился, если ты прожил эту жизнь не зря…

— Ромка! — я никогда не слышал в Димкином голосе такого отчаяния.

Последним титаническим усилием я улыбнулся:

— Не страшно… Я только не успел сказать… — я закашлялся и почувствовал во рту привкус крови. — Папа…

Я успел увидеть шок в его глазах, а затем мир качнулся и померк.

Я знал, куда уходил, было немного страшно, но я не испытывал никаких сожалений, потому что поступил так, как должен был.

Тысячи душ, целый год запертые на земле и смиренно ожидающие, когда же будет снято проклятие, понеслись вместе со мной.

Не страшно умирать молодым, если ты сделал то, для чего родился.

А я это сделал.

Эпилог 5 февраля (3 месяца спустя)

Дима сидел в кресле, задумчиво глядя в окно на порхающий с утра снег. Белые хлопья все летели и летели мимо, а Березин все не мог оторвать от них глаз.

— Я утром был на кладбище, — сказал он. — Сегодня ровно три месяца, не дата, но…

— Я помню, — Оксана, последние несколько минут настороженно следившая за напряженной позой мужа, встала с дивана и подошла к Диме, села на подлокотник его кресла и обняла. — Мне очень его не хватает.

— И мне, — Дима оторвался от вида падающего снега и посмотрел на Оксану. — Мне всегда будет его не хватать. У меня такое чувство, что он был со мной рядом не два месяца, а всю мою жизнь.