Дремучий случай

Я снова поежился.

— Шел бы ты домой, — тут же заметила бабушка, — совсем околел, губы синие.

— Домой, — хмыкнул я, — а где мой дом?

— Дом там, где нас ждут.

Словно в ответ на ее слова у меня зазвонил телефон. На экране высветилось: 'Дима'.

— Да? — удивленно ответил я. Бабушка сделала выражение лица: 'Я же тебе говорила'.

— Ты куда умчался? — в его голосе сквозила тревога. — Был сам не свой, позеленел, убежал, сказал, что спать, а сам умчался в неизвестном направлении. Что случилось, нужна наша помощь?

На душе сразу потеплело.

— Вот видишь, — шепнула бабушка, — дом там, где нас ждут, — и растворилась.

Я провожал ее взглядом, тихонько улыбаясь.

— Рома! — напугал я Березина. — Ну чего ты молчишь?

— Да здесь я, здесь, — отозвался я. — Я уже иду ДОМОЙ.

Я засунул телефон в карман джинсов и поднялся со скамейки, подтянул повыше воротник куртки. Потом глубоко вздохнул.

Бабушка права, уже ничего не изменишь, придется жить дальше с тем, что имеешь.

Я засунул руки в карманы и зашагал в сторону дома Березина.

* * *

— Тук-тук, — я заглянул в комнату Димы.

Он по-прежнему сидел на кровати, но на этот раз с пультом от телевизора в руках и нервно переключал каналы, не в силах остановиться на чем-то одном.

— Ну слава богу, — выдохнул он и тут же отбросил пульт в сторону. — Ты нас напугал. Мне вдруг показалось, что ты не вернешься.

Дима даже представить не мог, насколько он мог оказаться прав и насколько я был близок к тому, чтобы сбежать.

Я ухмыльнулся.

— Еще чего. Мне некуда идти.

— Где пропадал?

Я присел на край его кровати, чувствуя себя виноватым, что заставил его волноваться.

— Гулял. Думал, — честно ответил я.

Мой взгляд снова упал на фотоальбом, который до сих никто не убрал на место. Я поджал губы.

Дима проследил за моим взглядом и нахмурился.

— Может быть, расскажешь, что стряслось? — спросил он. Я помотал головой. — Ну я же не слепой. Ты увидел фотографию Лены, побелел, как полотно, и унесся стремглав.

Черт бы побрал его проницательность. Я оказался куда более худшим актером, чем сам о себе думал.

И как же теперь выкручиваться? Я твердо решил, что не стану говорить Диме о том, что узнал, кто мой отец, по крайней мере, пока не буду. Но что тогда сказать? Он уже понял, что мое странное поведение связано с фотографиями, более того, понял, с какой именно. Теперь он ждал, что я снова совру, начну изворачиваться, поэтому ложь раскусит сразу же.

Значит, мне нужна была ложь, максимально, по грани граничащая с правдой.

— Напряжение последних дней дало о себе знать, — сказал я чистейшую правду, — не справился с эмоциями.

Дима нахмурился еще больше. Такое пространное объяснение его не устраивало. Я уже ждал, что сейчас он спросит, что это были за эмоции и чем они были так внезапно вызваны. Но я снова ошибся.

— Ты с ней знаком? — спросил он.

Дремучий случай, в точку! Как ему это удается?

Я почувствовал ком в горле. Нужно было идти ва-банк.

— Она напомнила мне маму, — сказал я чистейшую полуправду. — У мамы было фото, очень похожее на это. Она тоже была блондинкой, а такие платья тогда были в моде…

Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Я все рассчитал правильно. Складки между бровей Березина разгладились. Он поверил. Я тайком выдохнул.

— Ты скучаешь по ней?

— Иногда, — признался я, — а сегодня особенно. Нахлынуло как-то… — я смутился, уж очень близко я подобрался к истинной причине.

— Не надо этого стесняться, — Березин неправильно понял мою заминку. — Я тоже иногда очень скучаю по своей маме. Если тебе тяжело, нужно просто поговорить об этом, и станет легче.

— Я уже поговорил. Позвал бабушку.

— Умершую бабушку? — уточнил Дима.

— К сожалению, да, — кивнул я. — Она мне очень помогла. Помогла посмотреть на все с другой стороны.

— И?

— Ну, как задницу ни верти, она остается задницей.

Дима хмыкнул.

— Какая философская мысль, — съязвил он.

Я пожал плечами:

— Университетов не заканчивали.

— Закончишь, — убежденно сказал Дима, мне бы его уверенность. — Все у тебя еще впереди.

— Надеюсь, — и я постарался перевести тему на более для меня безопасную. — Так что говорит доктор, когда тебе можно будет вставать?

— Дня через два уже можно. Говорит, заживает как на собаке, — он нервно хихикнул.

У меня в детстве была собака. Она часто болела, мы с мамой только и делали, что водили ее в ветклинику, а потом она все-таки умерла. Руки повыдергал тому, кто выдумал это выражение: 'Заживет, как на собаке'.

— Собаки, они как дети, — сказал я.

— Это была шутка, — напомнил Дима.

— Несмешная.

Березин снова нахмурился.

— Ром, ты уверен, что больше ничего не хочешь мне рассказать? Ты какой-то сам не свой.

Я вздохнул.

— Я просто чертовски устал. Кажется, мне действительно необходимо выспаться.

Дима посмотрел на часы.

— Уже даже всем нормальным людям пора спать.

Я не обиделся на 'нормальных' и на то, что он не причислил меня к их числу, куда уж мне до нормального.

Я встал.

— Пообещай, что на этот раз действительно идешь спать и не выкинешь ничего нового, — попросил он.

Я ненаигранно зевнул.

— Дим, если я решу что-нибудь 'выкинуть', у меня все равно не получится, засну по дороге.

Дима поднял руки ладонями вверх в знак капитуляции:

— Теперь верю.

Я улыбнулся, и теперь на самом деле отправился спать. Я чертовски вымотался.

21 глава 5 ноября

Все рано или поздно заканчивается. Чаще раньше, чем хотелось бы.

Прошла еще неделя. Все встало на круги своя.

Дима выздоравливал, они уже ходили с Оксаной гулять, и он чувствовал себя прекрасно.

Я вернулся к своей помощи призракам, пока проклятие не снято, я был должен сделать все возможное, чтобы хоть как-то помочь этим страдающим неприкаянным душам.