Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии
Шрифт:
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что влияние эллинистической архитектуры шло в первую очередь по линии внедрения элементов ордера в качестве декоративных систем, в то время как сами конструкции оставались часто традиционными. Планировка святилищ и иного типа общественных сооружений Вани не имеет серьезных точек соприкосновения с планировкой греческих храмов. Строительство башнеобразных сооружений в качестве святилищ, возможно, связано с традициями древнего Востока. Кроме того, в самом Вани существует и развивается и местная строительная техника, и кладка стен. Для них характерны разной величины грубоотесанные, в основном плоские плиты, сложенные на глине. Так построено большинство зданий на центральной террасе, в том числе так называемое 17-метровое здание, а также южная стена святилища с мозаичным полом, так называемое сооружение с контрфорсами и др.
Хозяйство. Торговля. Сельское хозяйство продолжало оставаться основой экономики Колхиды. При археологических раскопках неоднократно находили остатки проса и пшеницы (в Вани, окрестностях Кутаиси, Нацихвара, Эшери, Сванетии). Просо традиционно, до широкого распространения кукурузы было основной зерновой культурой западной Грузии. Природные условия Колхиды способствовали высоким урожаям этого злака (Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 92 и сл.). Особое место занимали виноградарство и виноделие.
В ряде мест Колхиды обнаружены следы производства по переработке сельскохозяйственной продукции. В частности, на Эшерском городище выявлены фрагментированные мукомольные жернова (Шамба Г.К., 1977, с. 28; 1980, с. 45), однако в гораздо большем количестве — зернотерки (Шамба Г.К., 1980, с. 44–45). В районе Пичвнари (с. Зенити) была найдена высеченная в скале виноградная давильня (Инадзе М.П., 1968, с. 190). Показательным является тот факт, что при раскопках одного из храмов Вани обнаружен вотивный тарапан. При раскопках Эшерского городища найдены железные ножницы для стрижки овец (Шамба Г.К., 1980, с. 59). Видимо, широко было развито ткачество. Особенно славились колхидские льняные ткани (Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 103). В различных местах Колхиды найдены большие пирамидальные грузила, которые служили подвесками вертикального ткацкого станка. Характерно, что в слоях предшествующего времени (VI–V вв. до н. э.) они не встречаются (Инадзе М.П., 1968, с. 195). Можно говорить также о существовании косторезного ремесла.
Важнейшее место в ремесленном производстве Колхиды занимали производство металла и металлообработка. К сожалению, до сего времени не обнаружены остатки металлургических и металлообрабатывающих мастерских того времени. Только при раскопках Вани найдены железные кузнечные клещи (Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 102). О характере этих видов ремесла можно судить только на основе многочисленных остатков железных орудий труда и оружия. Не подлежит сомнению высокий уровень колхидского ремесла, мастера которого знали все основные технологические процессы, известные в Средиземноморье. Продолжало развиваться и ювелирное дело (Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 102 сл.). Бесспорно развитие камнеобрабатывающего, а также плотницкого и столярного ремесел. Можно говорить о значительном подъеме в IV–I вв. до н. э. гончарного ремесла Колхиды. Керамические мастерские того времени почти не известны, о высоком уровне этого ремесла можно судить на основании изучения местной керамики. С III в. до н. э. наступает резкий перелом в развитии колхидской керамики. Наряду с керамикой, которой присущи чисто местные формы и орнаментация, колхидские (возможно, и приезжие греческие) гончары начинают изготовлять также сосуды греческих типов (миски, рыбные блюда, кубки типа канфаров, веретенообразные бальзамарии, подражания краснолаковой керамике) (Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 191). Появляются местные расписные сосуды (Кахидзе А.Ю., 1977, с. 12). В это время начинается также выпуск местной керамической тары античного типа. Это так называемые «амфоры коричневой глины». Один из производственных центров по производству керамической тары, видимо, находился на северо-востоке Колхиды, поскольку на Эшерском городище выявлены керамический брак и ошлакованные амфорные фрагменты (Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 190–191). Очень большой интерес представляют сведения о находке у устья Шицкуара остатков гончарной печи и обломков амфор, в частности с клеймом ??????? на ручке (Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 191).
Если в IV–III вв. до н. э. колхидские амфоры изготовлялись по синопским образцам, то во II–I вв. до н. э. они приобретают оригинальную форму: их тулово сужается в средней части, что не свойственно греческим амфорам эллинистического времени (Путуридзе Р.В., 1977, с. 68–71; Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 190–191). В это же время в Колхиде начали выпускать и местную черепицу, которая распространялась не только в городах, но и в сельской местности (Лордкипанидзе Г.А., 1970, с. 102–103; Толордава В.А., 1977а).
Археологические материалы свидетельствуют о дальнейшем развитии обмена и торговли в Колхиде. В эпоху эллинизма через Колхиду (и другие страны Закавказья) проходил один из больших торгово-транзитных путей, связывавших страны Востока с Западом. Этот путь шел из Индии до Каспийского моря, затем через Закавказье по р. Куре — Сурамскому перевалу — р. Фасис достигал берегов Черного моря у г. Фасиса, далее морскими путями был связан с городами Малой Азии и Причерноморья.
В эллинистический период из Колхиды экспортировались те же товары, что и в предыдущую эпоху. Однако состав стран и отдельных торгово-ремесленных центров, поддерживавших торгово-экономические связи с Колхидой, заметно изменился. Сходит почти на нет афинская торговля с Колхидой. Но с середины IV в. до н. э. активную и все возрастающую роль играют города юго-восточного Причерноморья, особенно Синопа. В III–I вв. до н. э. синопский импорт в Колхиде занял доминирующее положение: обломки синопских амфор (свидетельствующих о ввозе оливкового масла), лутериев, черепиц найдены повсеместно как на поселениях прибрежной полосы, так и во внутренних областях. Наряду с Синопой в торговле с Колхидой участвовала и Гераклея. Известны находки амфор типа Солоха I и Солоха II. Встречаются обломки хиосских («с колпачковыми ножками») и фасосских (с «рюмкообразными ножками») амфор IV и III вв. до н. э. В III–II вв. до н. э. торговые связи с Колхидой поддерживал Родос, как об этом свидетельствуют находки обломков родосских, косских и книдских амфор. В III–I вв. до н. э. в Колхиду поступают черно- и краснолаковая керамика, «мегарские» чаши и другие изделия малоазийских ремесленных центров, главным образом Пергама, Самоса и др., а также, возможно, Александрии. Малоазийский импорт распространялся как в приморской полосе, так и во
внутренних районах. По Рионо-Квирильской торговой магистрали через Сурамский перевал малоазийская керамика проникала и в восточную Грузию, а по р. Ингури достигала высокогорной части Колхиды — Сванетии. В III–I вв. до н. э. продолжались экономические связи Колхиды с Северным Причерноморьем, как об этом свидетельствуют находки амфор в Колхиде, а колхидской керамики (пифосы, амфоры) — в Северном Причерноморье.Оживленные экономические связи эллинистического мира с Колхидой подтверждаются также многочисленными находками золотых статеров сиракузского тирана Гиерона, статеров и тетрадрахм Филиппа II, Александра II и Филиппа III македонских, золотых и серебряных монет Лисимаха, афинских тетрадрахм «нового стиля», понтийских, каппадокийских, парфянских, пантикапейских, ольвийских, херсонесских и других монет.
На смену серебряным «колхидкам», обращавшимся, по-видимому, и в IV–III вв. до н. э., во II–I вв. до н. э. в Колхиде чеканились местные золотые подражания статерам Лисимаха. В восточных областях обращались, как правило, золотые подражания статерам Александра Македонского (Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 196).
Изучение распространения античного импорта приводит к выводу, что в процесс международного товарообмена были вовлечены широкие слои населения древней Колхиды как низменных, так и горных районов. Интенсивность внешних торговых связей, несомненно, способствовала росту местного товарного производства и имела важное значение для социально-экономического развития страны (Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 191–195).
Орудия труда (табл. XXV, XXVI). Значительное количество орудий труда обнаружено при раскопках Эшерского городища, в частности мотыги, полностью повторяющие типы мотыг VII–VI вв. до н. э. из Нигвазиани, с лезвием дуговидной формы, покатыми плечиками и круглой втулкой (Шамба Г.К., 1980, с. 45–46, табл. LVIII). В Эшерах и Вани найдены топоры с прямой лобной частью, несколько свисающей вниз, плоским четырехугольным обухом и почти прямоугольной втулкой (Шамба Г.К., 1980, с. 46; Лордкипанидзе Г.А., 1979, с. 101). В нескольких местах обнаружены «цалди» (небольшие топорики) (Инадзе М.П., 1968, с. 190). В Вани встречены тесло (Лордкипанидзе Г.А., 1979, с. 101), а в Эшерах — несколько зубил и ножницы (Шамба Г.К., 1980, табл. LXVIII, LXIX, 1–2; LXX, 2). На Эшерском городище обнаружены 15 однотипных (хотя и различающихся в деталях) ножей с изогнутыми спинками. Такие ножи считаются обычно ножами виноградарей, хотя не исключено, что они могли употребляться в качестве оружия (Шамба Г.К., 1980, с. 46–47).
Оружие. По всей видимости, в IV-! вв. до н. э. значительных изменений в характере вооружения населения Колхиды по сравнению с VI–V вв. до н. э. не произошло. В качестве оружия использовались кинжалы, мечи, боевые топоры, копья, стрелы.
Кинжалы обычно железные, изогнутые, длиной 10–16 см (Шамба Г.К., 1980, с. 47, табл. LX, 7, 8), хотя встречаются и прямые (там же, LX, 9). Мечи, как правило, железные. Представлены следующие основные варианты: с прямым навершием, брусковидным и кольцевым. Длина их до 50 см (Шамба Г.К., 1980, с. 47; Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 77, табл. VIII, 5). Имеются также мечи типа греческих махайр. Они встречены на Эшерском городище и в Ихтвиси, датируются IV в. до н. э. (Шамба Г.К., 1980, с. 47; Лордкипанидзе Г.А., 1978, табл. VIII, 1). При раскопках Эшерского городища обнаружены семь боевых топоров, все они сделаны из железа и очень близки боевым топорам предшествующего времени (Шамба Г.К., 1980, с. 47–48). Точно так же наконечники копий этого времени напоминают копья более ранние (Шамба Г.К., 1980, с. 48–49; Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 53, 77, 78). Наконечники стрел в IV–I вв. до н. э. — только железные, как втульчатые, так и черешковые (Шамба Г.К., 1980, с. 49–50). Оборонительный доспех представлен бронзовыми аттическими шлемами (IV в. до н. э.) (Лордкипанидзе Г.А., 1978, табл. V, 3), железными и бронзовыми кнемидами (Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 77; Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 180), бронзовыми чешуйками от пластинчатого доспеха (Шамба Г.К., 1980, с. 50; Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 78), бронзовыми обивками от круглых щитов (Шамба Г.К., 1980, с. 50) и железным щитом (Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 180). Важным нововведением в военном деле было появление катапульт. На территории Вани обнаружено более 200 каменных ядер от катапульт. Использовался и «чеснок» — многогранные железные стрелки, разбрасывавшиеся по полю, — против кавалерии.
Керамика (табл. XXVII). На протяжении рассматриваемого периода происходит резкое изменение характера керамики. Хотя и в третьей четверти IV в. до н. э. все еще сохраняются некоторые формы колхидской керамики, характерные для VI–V вв. до н. э. (пифосы, кувшинчики с трубчатой ручкой, миски с косыми стенками и др.), но вместе с тем появляются и новые: кувшинчики с воронкообразными, трегубыми или круглыми венчиками (иногда с высокой узкой горловиной), сферическими, биконическими или грушевидными туловами и др. В орнаментации преобладают геометрические мотивы (заштрихованные шевроны, зигзагообразные линии, волнистый орнамент с ромбовидной сеткой и т. д.).
Входит в быт и расписная керамика — различные варианты росписей (шевроны, геометрический узор), нанесенных красной краской по светлому ангобу, на кувшинчиках с грушевидным туловом. Такая керамика засвидетельствована также в восточных областях Колхиды (Сачхере, Ихтвиси, Вани), и проникла она сюда скорее всего из восточной Грузии. Широко распространяется керамика, повторяющая формы греческой (см. выше).
Украшения (табл. XXVIII). Хотя в IV–I вв. до н. э. в основном сохраняется традиционный набор украшений, их характер изменяется. В частности, новые элементы появляются и в златокузнечестве: на смену традиционным и столь консервативным на протяжении трех столетий формам (диадемы с ромбовидными щитками, серьги с лучами и т. д.) приходят типологически новые виды, в которых отчетливо видно греческое влияние. Таковы: головной убор «знатного воина», составленный из полых золотых фигурок всадников и птиц, украшенных зернью (Вани, I, с. 203, рис. 166), роскошное ожерелье из Вани (погребение 12) — плетеная цепь, увенчанная сердоликовыми бусинами и миниатюрными головками рогатых львов, и т. д. (Вани, IV, с. 149, рис. 107).