Древнейший

— Да, и впечатлен обоими! — кивнул Секуин. — А вот вы хоть раз видели Дракона отчаяния?

— Дракона? — переспросил Брансен.

— Старец Бедден среди самхаистов подобен богу, — продолжал Джеймстон. — Вы когда-нибудь сражались с великаном? Не с высоким человеком, а с настоящим великаном, чудовищем, ростом с трех здоровяков, а весом и того больше, который переломит вам хребет так же легко, как любой из нас — старую стрелу? Придется, если хотите подобраться к Беддену.

— Мы не могли привести с собой армию, — повторил брат Джонд. — Но и народу дамы Гвидры больше не снести набегов орд Беддена. Да, наш план безумен, но все мы сознательно пошли на это. А почему вы не можете?

Джеймстон хотел было ответить, но лишь примирительно засмеялся.

— Будем по возможности держаться населенных мест, — произнес он затем, достал кинжал и, присев, начертил на земле что-то вроде карты. — Двинемся на юг Альпинадора по проторенной дороге, а здесь пойдем вдоль восточной границы гор. Там есть пара деревень, где живут мирные альпинадорцы. У них мы сможем пополнить запасы.

— А откуда нам знать, что они не доложат о нас Беддену? — спросила Вона.

— Даже если тамошние жители знают, кто он такой, они ему не присягали, — ответил Джеймстон. — Не стоит думать, будто самхаисты заслужили их любовь. У этих гордых племен своя история, свои обычаи и верования. Я ни разу не слышал об альпинадорцах-самхаистах.

— Однако среди войск Беддена варвары были, — заметил брат Джонд.

— Уверен, скорее в силу их воинственности, а не преданности, — отозвался Секуин.

— И все же риск слишком велик, — рассудил абелиец. — Нам лучше держаться пустынных мест.

— Тогда путешествие к леднику, где обосновался старец Бедден, через дикие земли, уже ощутившие холод зимы, будет долгим и трудным.

Брат Джонд кивнул в знак готовности. Джеймстон, исчерпавший свои доводы, лишь пожал плечами.

Вскоре они снялись с лагеря и двинулись на север под прикрытием горного хребта, высившегося западнее. Секуин учел просьбу брата Джонда, но следующие несколько дней им то и дело попадалась на глаза заброшенная дорога, иногда виднелся дым альпинадорских походных костров.

— Ловкость или сила? — подмигнула как-то Крейту Вона, когда Джеймстон и брат Джонд спустились вниз, чтобы лучше рассмотреть одно поселение, оставив Брансена и Олконну ждать на краю отвесной скалы.

Крейт хмыкнул.

— Ах, как он движется, этот Разбойник, — добавила Вона. — Танцует словно ветер в лучах луны.

— А рыжий-то, рыжий!.. — подсказал Крейт, поняв, к чему клонит Дикарка Ви.

— Его руки просто созданы, чтобы сжимать бедра наездницы, — продолжала она. — Таким рукам нельзя не подчиниться.

Крейт расхохотался так, что двое мужчин, находящихся у края утеса, обернулись.

— Скажи спасибо, что меня не так-то просто смутить, — шепнула Вона.

— А вот других вогнать в краску можешь.

— В этом прелесть жизни, — отозвалась Дикарка Ви. — Так ловкость или сила?

— У Разбойника есть жена, молодая и любимая, — напомнил Крейт.

Вона вздохнула, явно расстроенная этим замечанием.

— Сила тоже сойдет, — заключила она, и воин снова рассмеялся.

Джеймстон и Джонд вернулись. Отряд двинулся дальше. Вечером они разбили лагерь. Все как обычно, кроме того, что Олконну ночью ждал сюрприз.

На следующий день парень шагал бодрее.

Как-то раз отряд шел через сосновый перелесок, тянувшийся вдоль скал. Немного выше уже лежал снег, а воздух был таким холодным, что дыхание превращалось в пар.

Вдруг Джеймстон шепнул спутникам, что за ними наблюдают.

— Это племя Пносс, — объяснил он. — Маленькое, но свирепое. Их территория раскинулась от нижней дороги до горных перевалов.

Брансен положил руку на меч. Заметив это, проводник покачал головой.

— Не будем мешкать. Пока мы идем, нас не тронут. Они знают, что я уважаю их, и пропустят нас.

Отряд двинулся дальше. Никто, кроме Секуина, не знал этих мест. Путники то и дело озирались, готовые увидеть за каждым деревом раскрашенного варвара с копьем в руке.

— Постарайтесь не выглядеть такими напуганными, — велел Джеймстон. — Этим вы только раздражаете наших хозяев.

Остаток дня прошел без происшествий. По настоянию своего проводника они заночевали высоко в горах, где выл холодный ветер, кружа редкие снежинки. Но Джеймстон Секуин знал эту землю не хуже альпинадорцев, для которых она была родной. Пока все спали, он поддерживал в костре огонь, нагревавший камни, чтобы пятеро путников могли отдохнуть.

Ночью Брансен украдкой наблюдал за Джеймстоном, поражаясь безмятежному выражению его лица. Казалось, этот человек, сидевший на камне, устремив взор к звездному небу, живет в полной гармонии, давно забыв о мирских бедах вроде распрей между владыками и религиями и прочих мелочных человеческих дрязгах. Он словно нашел свое место во вселенной и был совершенно счастлив. Брансен даже подумал, что в Джеймстоне Секуине есть что-то от Джеста Ту.

Тут его посетила внезапная мысль. А что, если Джеймстон Секуин его отец? Вдруг Маккидж ошибается, Бран Динард выжил и благодаря навыкам, полученным в Облачном Пути, стал легендой северных земель?

На какой-то миг Брансен даже допустил это, но тут же фыркнул, потешаясь над собственной глупостью и удивляясь, как такая нелепость могла прийти ему в голову. Он принял желаемое за действительное. Ему хотелось, чтобы Джеймстон Секуин оказался его отцом. Да, чтобы у него просто был отец, особенно такой, каким Брансен мог бы восхищаться. Ему было неприятно вспоминать, как сильно задели его слова Маккиджа о судьбе Брана Динарда.

Джеймстон подошел к костру и поворошил догоравшие поленья. На его обветренном лице заплясали оранжевые блики, очерчивая глубокие морщины и отбрасывая тень от густых усов.

Брансен видел в этом лице опыт, ум и мудрость, которые лишь усиливали ощущение безмятежности, исходившее от Джеймстона. Жаль, что это был не Бран Динард.

Впрочем, Брансена устроило бы и простое душевное родство с этим человеком.

В течение следующих нескольких дней пути дорога почти исчезла, из виду пропали все деревни. Джеймстон очень посерьезнел, а вслед за ним всю трудность положения ощутили и остальные.

Каждый в душе надеялся, что осталось уже немного, но вслух Джеймстона никто не спрашивал. Они просто делали то, что он говорил, шагая друг за другом на север, на высоте нескольких сот футов от изножья казавшейся бесконечной горной гряды. Последнее время Джеймстон часто указывал им направление, а затем надолго исчезал, чтобы разведать местность и выбрать дальнейший курс.

В один из таких дней, когда Брансен вел остальных через густой хвойный лес, резкий звук внезапно разорвал тишину. Гарибонд мгновенно скрылся под густыми ветвями и стал подозрительно озираться.

— Удар кнута, — прошептал брат Джонд, оказавшийся рядом с ним.

Брансен уже хотел съязвить, что и не сомневался в том, что абелийцу этот звук должен быть знаком, но промолчал. Джонд был ему симпатичен. Да и зачем сеять раздор в их дружной команде?

Легкое шевеление поблизости заставило их обоих обернуться. Это Вона, притаившись за пнем и выразительно глядя на них, указывала куда-то вниз и направо. Посмотрев туда, они действительно отметили среди нижних деревьев какое-то движение, но что это, понять было невозможно.