Древние чары и Синдбад

Синдбад в мгновение ока развязал узлы на веревке и отбежал как можно дальше. Чудовищная птица беглеца не увидела. Два хлопка огромных крыльев – и Рухх исчез в голубой дымке где-то у горизонта.

– О Аллах всесильный и всевидящий! – пробормотал отважный путешественник, впрочем, сейчас более похожий на оборванца. – Куда же я попал?

Холм, на котором стоял Синдбад, оказался просто огромным камнем. Внизу расстилалась широкая и глубокая долина, окаймленная горами, вершины которых скрывались в облаках.

Мореходом стало овладевать уныние, он переставал верить в свои силы, опустился наземь и стал причитать: «Зачем ты, глупый ишак, привязал себя к птице, зачем покинул то место, куда тебя вынесли волны? Быть может, туда вскоре пристанет корабль… Если б я остался на месте, я бы мог, наверное, уже возвращаться в дом, столь милый моему сердцу?»

– А если нет? – возразил сам себе Мореход. – Если бы на том островке оказались монстры более ужасные, чем глупый, пусть и огромный Рухх? И от тебя бы к утру не осталось и воспоминания… Ты просто трусишь, Мореход… Ты превратился в мальчишку, каким был в дни своего детства. Выбора у тебя нет – надо идти вперед. Может, живы твои спутники… Тогда следует их найти. Быть может, они пленены – тогда следует их освободить. А если они уже мертвы – то достойно похоронить, упокоив их так, как это повелел нам Аллах всесильный и всевидящий. Ты просто трусишь, глупец…

Звук собственного голоса успокоил Синдбада. Вновь он был человеком, облеченным невиданными полномочиями, данными самим халифом великого Багдада.

Усмехнувшись, он стал спускаться вниз. Теперь, после внушения, которое он прочитал сам себе, Мореход был полон сил, и никакие чудовища его более не пугали, хотя и задача перед ним стояла почти непосильная.

Спустившись в долину, он увидел, что под ногами его не простая земля, какой она бывает в иных местах и странах. Мелкий песок переливался всеми цветами радуги – это были мелкие драгоценные камни: изумруды, рубины, бериллы. Ослепительно блестели алмазы. Но вот этот чудесный песок сменился более крупными камешками. Вот они уже стали с голубиное яйцо… А теперь – с яблоко.

Чем ближе Синдбад подходил к скалам, тем крупнее становились камни. Наконец он увидел изумруд величиной с человеческую голову.

– О да, – проговорил Синдбад, наклонившись и покачивая необыкновенной красоты камень из стороны в сторону. – Это именно такая диковина, о которой мечтал халиф.

Вновь пригодилась уже не совсем синяя и почти не чалма – Мореход размотал ее и стал заворачивать камни побольше, а в обширных и многочисленных карманах кафтана и в складках шаровар разместил драгоценности поменьше.

– Теперь меня не поднимет и самая сильная птица в мире!

Под тяжестью удивительных находок Синдбад не шел, а едва плелся. Но все же достиг скал. И невольно вскричал от удивления и восхищения: скалы были тоже огромными драгоценными камнями! Чудовищно огромные рубины горели кровавыми огнями, изумруды разбрасывали ярко-зеленые лучи… Что ж, если не доставить в сокровищницу подобные чудеса, то хоть рассказать о них халифу он обязан.

И как ни прекрасны были картины, что окружали удивленного странника, но… среди драгоценных скал не было видно прохода.

«Неужели я попал в ловушку? – пронеслась в голове Синдбада паническая мысль. – Да за мной, таким маленьким и неповоротливым, сейчас может охотиться кто угодно. И он, увы, изловит меня в единый миг!»

Словно в ответ на эти мысли, послышалось оглушительное шуршание.

– Аллах всесильный и всевидящий, – пробормотал Синдбад, почувствовав, что звук собственного голоса ободряет его. – Это, должно быть, огромная змея ползет по камням, на ходу перетирая их своим невероятным весом в драгоценный песок.

Мореход представил себе эту ужасную картину и окаменел. Шуршание же становилось все ближе, все громче. И тогда Синдбад побежал. Так, как это позволяли ему набитые камнями карманы и чалма, по желанию далекого халифа сейчас превратившаяся в тюк.

Внезапно скалы раздвинулись – беззвучно, молниеносно, волшебно. Аллах дал Мореходу крошечный шанс. И он поспешил им воспользоваться.

Синдбад юркнул в открывшийся проход и побежал со всех ног. Страх, его подгонявший, был так велик, что он бежал, как не бежал никогда в своей жизни.

Бежал и не чувствовал ни веса камней, ни оглушительного биения собственного сердца.

Внезапно извилистый ход превратился в пещеру. Высота ее была неизмеримо, чудовищно велика, свод терялся в непроглядной тьме. Да и сама пещера была не узким коридором в скалах, а роскошным и к тому же ярко освещенным дворцом. Синдбад-Мореход замер от изумления и страха, оглядывая удивительные покои, вид которых мог поразить любого, даже самого опытного путешественника.

Каменный пол устилали дорожки из персидских ковров изумительной красоты. Освещали пещеру драгоценные камни. Неведомая сила держала их в воздухе на разной высоте, а свечение было таким ярким и радостным, словно летнее солнце подарило день своего сияния каждому из них.

Под стенами пещеры стражниками застыли громадные кобры, раздув свои чудовищные клобуки. Они были и живы и не живы – глаза их блестели, и головы слегка поворачивались, осматривая все вокруг, но приподнявшиеся мускулистые тела охватом более любой колонны оставались неподвижны. Посреди пещеры на помосте, устланном многими роскошными коврами, сидела женщина невероятной красоты. Обыкновенной ее не поворачивался назвать язык. Это была красавица обычного человеческого роста. Но что-то в ее движениях подсказывало Мореходу, что змеи – ее верные слуги и любимые существа.

Как далеко впереди был помост, Синдбад понять не мог, но отлично понял, что улыбка красавицы ослепительна, а сама она столь необыкновенно хороша, что в человеческом языке не найти слов, описывающих это совершенство.

И, конечно, Мореход почувствовал себя червем. Грязный, всклокоченный, с камнями везде, где можно их спрятать, весь в земле… Но то, что увидел он справа у дальней стены, просто пригвоздило его к месту. Огромная клетка, схожая с птичьей. А в ней… в ней заточены были спутники Морехода. Те отчаянные сорвиголовы, которые должны были стать охраной и защитой! Клетку оборачивала еще одна чудовищная змея – толщиной ее тело было в половину роста высокого мужчины. А голова, плоская и словно улыбающаяся, лежала рядом с помостом Повелительницы.

Свиток тридцать второй

За спиной Синдбада, всклокоченного и грязного, нарастало шуршание. Но он не мог сделать ни шага. Более того, он ждал, что эта картина станет последней картиной его удивительной жизни, и понимал, что она может внушить ужас любому, самому отчаянному смельчаку.

– Не бойся, незнакомец! – Голос красавицы, сильный и ласковый, прозвучал в тот миг, когда Синдбад уже простился с миром. – Мои слуги умны и послушны. Они никогда не причинят вреда никому без моего приказа. А Митгард просто недолго прогулялась и теперь возвращается к своим малышам. Верно, моя красавица?