Древний мир
Шрифт:
Эта усыпальница, поражающая нас своим содержимым, видимо, была значительно скромнее гробниц других царей. В книге «Боги, гробницы, ученые» К. Керам писал: «Если этот восемнадцатилетний ничем не примечательный фараон, не совершивший ничего значительного, был похоронен с такой роскошью, то как же должны были хоронить Рамзеса Великого или Сети I? Какие же погребальные дары были собраны в их гробницах?»
Ответов на эти вопросы мы не узнаем. Если, конечно, новый Говард Картер не отыщет в Египте неведомую гробницу, которая вновь потрясет человечество.
Открытие гробницы Тутанхамона поразило весь мир. Когда и как возник миф о «Проклятии фараона», сегодня уже трудно сказать. Но в двадцатые годы прошлого столетия вся мировая пресса неоднократно посвящала ему свои страницы. Поводом для легенды о «Проклятии» послужила, вероятно,
Вскоре появилось новое известие о «жертве Тутанхамона» – статья под заголовком «Месть фараона», а потом заговорили о «второй», «третьей», «седьмой», «девятнадцатой жертве». Об этой девятнадцатой жертве сообщалось, в частности, в телеграфной депеше из Лондона, датированной 21 февраля 1930 года и опубликованной в одной из немецких газет: «Сегодня семидесятивосьмилетний лорд Вестбурн выбросился из окна своей квартиры в Лондоне и разбился насмерть. Сын лорда Вестбурна, который в свое время как секретарь известного археолога Картера принимал участие в раскопках гробницы Тутанхамона, в ноябре прошлого года был найден утром мертвым в своей постели, хотя вечером был совершенно здоров и не жаловался на недомогание. Причина его смерти так и не была точно установлена».
«Страх охватил Англию…» – писала одна из газет после того, как умер А. Рейд, который собирался сделать рентгеновский снимок мумии. Двадцать первая «жертва фараона» – египтолог А. Вейгалл: он умер от «неизвестного вида лихорадки».
Потом сообщалось о смерти А. Мейса, того самого, который вместе с Картером раскрыл погребальную камеру. В сообщении, правда, не упоминался тот факт, что Мейс был уже давно и серьезно болен; он все-таки помогал Картеру, но вынужден был прекратить работу именно из-за болезни.
Наконец, «покончив с собой в состоянии сердечной депрессии», умер сводный брат лорда Корнарвона Обри Герберт. И – действительно, звучит ошеломляюще – в 1929 году от укуса какого-то насекомого умерла леди Корнарвон. К 1930 году из тех, кто принимал непосредственное участие в раскопках, в живых остался только сам Картер.
«Смерть быстрыми шагами нагонит того, кто нарушит покой фараона», – так звучит один из многих вариантов надписи, которую якобы нашли в гробнице Тутанхамона и назвали «Проклятием фараона». Когда в один прекрасный день появилось сообщение о том, что в Америке при загадочных обстоятельствах умер какой-то мистер Картер и что фараон таким образом предостерегает самого первооткрывателя, расправляясь с членами его семьи, в дело наконец-то вмешались несколько известных археологов, которых возмутили все эти газетные небылицы.
Первым выступил сам Картер. Как исследователь, он, конечно, относился к своей работе с трепетом и чувством полной ответственности, но без мистического опасения или страха, которых жаждет падкая на сенсацию толпа. Он говорил о «смехотворных выдумках» и «разновидности обычных церковных историй», а затем перешел к существу самого вопроса. Во все сообщениях утверждалось, что каждый, кто переступил порог гробницы, подвергает свою жизнь опасности. Абсурдность такого утверждения легко пояснить научно – стерильность гробницы доказана путем специального исследования. Горько звучали его заключительные слова: «В этой глупой болтовне поражает полное отсутствие элементарного понимания вещей. Мы, вероятно, совсем не так далеко продвинулись дорогой морального прогресса, как полагает большинство людей».
В 1933 году немецкий профессор Г. Штейндорф обратил особое внимание на те сообщения, происхождение которых еще нужно было уточнить. Он констатировал, что погибший в Америке Картер не имел со знаменитым исследователем ничего общего, кроме фамилии. Он утверждал также, что оба Вестбурна никоим образом не были связаны ни с гробницей, ни с мумией. И после целого ряда доказательств он привел решающий аргумент: «Проклятия фараона» вообще не существует: оно никогда не было произнесено, его не содержит ни одна надпись. Штейндорф подтвердил то, что мимоходом заметил Картер: «В египетском погребальном ритуале вообще не существует подобных проклятий, он требует только проявлять к покойнику благоговение и уважение». Стремление же представить некоторые охранительные формулы заклинаний, которые встречаются на некоторых магических вещах в погребальных
камерах, в качестве каких-то «проклятий» нельзя расценивать иначе, как грубую фальсификацию, как прямое искажение их смысла. Эти формулы только «должны были отпугивать врагов Осириса (покойника), в каком бы облике эти враги не появились».Картер полагал, что разбор и описание его находок займет несколько месяцев. Но на эту кропотливую работу ушло десять лет. Только в 1932 году последние ящики с вещами из гробницы Тутанхамона переправили в Каир. Величайшая эпопея в истории египетской археологии была закончена. К тому времени Тутанхамон и его гробница перестали быть сенсацией.
Семь лет спустя Говард Картер скончался в своем лондонском доме. Смерть одного из самых известных людей 1920-х годов осталась почти незамеченной. Мир на время забыл о фараонах и тайнах их гробниц…
Но как тысячи лет назад, так и в наше время великий реформатор Эхнатон разжигает страсти. Как ни скромен фрагмент статуэтки шести сантиметров высотой из Брюссельского музея, он прекрасно воссоздает его лицо. И какое спокойствие, какой внутренний свет исходит от него. Это один из лучших портретов в египетском искусстве, где молодость сочетается с глубиной натуры, а обостренная чувствительность соединяется с задумчивостью. Несомненно, Эхнатон был человеком контрастов и противоречий. Известный египтолог А. Вейгалл, тем не менее, рисует идиллический портрет фараона: «Уже три тысячи лет он дает нам пример того, каким должен быть супруг, отец, честный человек; он показал, что должен чувствовать поэт, в чем наставлять проповедник, чего добиваться художник, во что верить ученый и что думать философ. Как и другие великие учителя, он всем пожертвовал ради своих убеждений. Увы! Его собственная жизнь доказала, до какой степени его принципы были нежизненны». Таков романтический портрет Эхнатона, украшенного всеми добродетелями, одинокого в этом слишком жестоком мире.
Царства Китая
Долина реки Хуанхэ – широкая и ровная, весной ее плодородные земли покрываются зеленью всходов, а летом высыхают под палящими лучами солнца Северного Китая. На южном берегу реки раскинулся Аньян. Через этот современный провинциальный город проходит железная дорога, но едва ли его можно считать местом, куда устремляются путешественники со всего света. И тем не менее, сюда ежегодно приезжают сотни гостей с единственной целью: увидеть остатки одной из великих цивилизаций древнего Китая, насчитывающей более трех тысячелетий истории, столицу династии Шан, расположенную менее чем в двух милях к северо-западу от Аньяна.
Некогда почти все связанное с Шан подвергалось сомнению: и имя, которое в древних текстах традиционно относилось к этой династии бронзового века, и местонахождение ее столицы, и даже сама цивилизация, созданная во времена ее правления. В письменных источниках указывалось, что цари династии Шан правили более шести с половиной веков, с начала XVII до середины XI века до н. э., и что в начале ее правления цари меняли столицу пять раз, прежде чем 19-й император обосновался в Ине, вблизи Аньяна. Почти три тысячелетия местность вокруг Аньяна носила название Развалины Иня. В наше время благодаря этим развалинам она признана одной из самых значительных, с точки зрения активного ведения археологических раскопок, и является наиболее разработанным археологами местом в мире.
С конца двадцатых годов XX века в районе Аньяна почти непрерывно ведутся раскопки. Когда весной 1976 года бригада археологов из Аньяна прибыла на место для дальнейших исследований, некоторые из них сомневались в том, что здесь можно раскопать что-то значительное. Местность повсюду пестрела засыпанными траншеями и колодцами, между которыми были беспорядочно навалены кучи земли. Чжэн Чжэньсян, руководитель раскопок, дала задание своей бригаде начать работы на участке земли, несколько возвышающемся над окружающими полями. За прошедшую зиму местные крестьяне не раз находили там предметы, относящиеся к эпохе Шан (1700–1050 годы до н. э.). В разгаре сезона раскопок у археологов прибавилось энтузиазма: они неожиданно натолкнулись на развалины каких-то построек. Среди них оказались фундаменты примерно дюжины домов, восемьдесят ям для хранения овощей и более десятка гробниц. Гробницы были построены ниже уровня пола, по древней китайской традиции, когда стены и дно утрамбовывались и мягкая почва превращалась в твердую поверхность внутри гробницы.