Древний мир

Дун, которому помогали работники с местных ферм и шесть его коллег, раскапывал холм всю осень. Когда Дун и его команда закончили сезон раскопок, они вернулись, привезя с собой 784 кости с надписями и возросшую уверенность в том, что там можно найти что-то еще более важное. И в «Бамбуковых анналах», и в «Исторических записках» Сыма Цяня были предположения, что в этом районе находилась столица Шан. Даже отсутствие доказательств в древних манускриптах не могло заставить Дуна отказаться от предположения, что такая масса гадальных костей находится не у престола властителей династии Шан. Свой доклад он закончил словами: «Раскопки со стороны специалистов национальных научных учреждений должны быть предприняты безотлагательно», чем ускорил следующие шаги археологов.

Вскоре после раскопок Дун Цзобиня, в декабре 1928 года, Институт истории и филологии Китайской академии организовал отдел археологии под руководством Ли Цзи, тридцатитрехлетнего антрополога, обучавшегося в Гарвардском университете, который взял в свои руки руководство раскопками в Аньяне. В весенний и осенний сезоны 1929 года Ли снарядил в Аньян две экспедиции, которые финансировались из фондов Художественной галереи Фрир Смитсоновского института города Вашингтона и использовали в своей работе археологические методы, которые в настоящее время широко применяются во всем мире. Перед началом своих первых главных раскопок Ли провел топографическую разведку местности совместно с членами своей команды, состоявшей из шестнадцати человек и включавшей в свой состав некоторых будущих ведущих археологов Китая.

С весны 1929 года раскопки в Аньяне шли полным ходом, хоть и в очень тяжелых условиях. Зимы бывали настолько холодными, а летом стояла такая жара, что раскопки можно было вести только весной и осенью, в сезоны ветров. Об этих ветрах писал американец X. Крил, посетивший раскопки в Аньяне: «Слой летящей желтой пыли настолько густой, что едва можно разглядеть что-либо на расстоянии в 10 футов.

Без защитных очков не обойтись. В защитных очках, под порывами ветра, способными сбросить любого на дно тридцатифутовой ямы, наблюдать за работой многих людей и в то же время делать короткие записи научного характера – занятие для археолога не из легких».

Бандиты, которыми становились обедневшие крестьяне из окрестных районов, были еще одной опасной проблемой. Некоторые из них наживались не столько на гадальных костях, добытых из-под земли, сколько благодаря продаже прекрасных бронзовых сосудов династии Шан, похищенных из гробниц. Один из таких бронзовых сосудов продавался в Пекине торговцем антиквариата, по словам Крила, за 50 тысяч долларов, сумму, по меркам 1935 года, большую. Крил обратил внимание на то, что для крестьянина «богатство приносит опасность, а не счастье». Быстро ставшие зажиточными крестьяне, разбогатевшие на сбыте антиквариата, как он пишет, «не смеют выходить за порог своего дома в дневное время, боясь, что их похитят и будут требовать огромный выкуп».

Полиция и солдаты, охранявшие места раскопок, только увеличивали возмущение местных жителей, видевших себя лишенными археологами того, что принадлежит им по праву. Крила предупреждали о существовании некоего тайного общества, которое, по слухам, было создано для осуществления убийства руководителя раскопок. Помимо этого, археологи столкнулись с яростной оппозицией, состоявшей из уважаемых китайцев, противников любых раскопок, которые могут потревожить прах мертвых независимо от того, насколько древним является захоронение.

Несмотря на трудности, археологи продолжали упорно работать, и в сезон раскопок 1931 года, когда начали вскрывать фундамент трех главных комплексов построек, их ждала удача. Самый северный из них впоследствии назвали комплексом строений царского рода. Он располагался на берегу протекавшей здесь реки и состоял из пятнадцати крупных построек прямоугольной и квадратной формы. Их основаниями были участки утрамбованной земли толщиной до десяти футов. Ряды валунов, воздвигнутые на утрамбованной почве, наводили на мысль, что здесь были установлены деревянные столбы, поддерживавшие потолочные балки. Поражал размер некоторых сооружений. Одно строение имело в длину 280 футов, а в ширину – почти 50 и должно было, возвышаясь на равнинном ландшафте Аньяна, внушать ощущение могущества. Рядом с остатками фундамента этих сооружений были разбросаны остатки более скромных строений – маленьких круглых или квадратных ям в земле, в которых, вероятно, жили рабочие и слуги.

После нескольких сезонов раскопок археологи столкнулись с тем, что заставило их испытать страх: в земле лежало множество скелетов – свидетельство человеческих жертвоприношений. Согласно записям Ли Цзи, тогда ученые впервые обнаружили «неоспоримые подтверждения этого варварского обычая».

Самые важные раскопки начались осенью 1934 года на другом берегу реки к северо-западу от главного места раскопок в Аньяне. Раскопками в это время руководил Лян Сыюн, один из членов полевой команды Ли Цзи. Зная, что за последнее время там крупно поживились грабители могил, Лян решает перенести основную работу в это место – «важное решение», напишет Ли Цзи по поводу этой перемены. Четыре огромные гробницы были раскопаны за сезон 1934 года. За следующие 3 года были обнаружены еще шесть, не считая более тысячи мелких захоронений. Все 10 крупных гробниц оказались царскими.

Гробницы различались размерами, но все были глубокие и прямоугольной формы с входами через наклонные плоскости с северных и южных сторон. У некоторых имелось четыре входа через крестообразно расположенные пандусы со ступеньками. Хотя самое ценное из гробниц было уже похищено, сами гробницы оставались нетронутыми и предоставили археологам возможность детально изучить захоронения.

Когда умирал каждый из великих царей, похороненных в этих гробницах, вырывали огромную яму: самая крупная была почти 58 футов в длину, 52 фута в ширину в устье и 39 футов в глубину. Земля из таких ям выносилась по ступеням пандусов, вырезанным по бокам ямы. На дне выкапывали яму меньшего размера. По краям ее делали борта из утрамбованной земли и встраивали внутри деревянную камеру примерно в восемь футов высотой. Гроб с телом царя устанавливали внутри и окружали его атрибутами царского погребения. Затем камеру покрывали крышей из досок с искусной резьбой и росписью и засыпали землей. Сооружение таких массивных гробниц было бы невозможно без привлечения многочисленной, вероятно мобилизованной, рабочей силы.

По мере расчистки царских погребений археологи находили останки принесенных в жертву людей и животных. Благодаря этому они могли представить, что происходило после того, как царя проводили в мир иной. К примеру, в 11-й и последней царской гробнице, раскопанной недалеко от деревни Угуань в 1950 году, в гробах, зарытых на пандусах, ведущих к царской могиле, была обнаружена сорок одна жертва: 24 женских скелета на западной стороне и 17 мужских на восточной. Затем были принесены в жертву 8 собак – по четыре для охраны нижних концов каждого пандуса. В трех ямах, расположенных выше каждого пандуса, было погребено

16 лошадей, парами запряженных в колеснице, между каждой парой лежали по два вооруженных возницы. После того как на гробнице уплотнили землю, принесли в жертву еще животных – в основном обезьян и оленей – и несколько человек. Было найдено 34 черепа, принадлежавших мужчинам, положенных лицами к центру гробницы. На южной стороне места царского захоронения было найдено 17 общих могил, содержащих 160 обезглавленных скелетов, чьи черепа не были обнаружены. Среди них могли быть те, чьи черепа лежали внутри царской гробницы. Захоронение такого рода было не единственным, в других могилах, по мере расширения масштаба раскопок, были обнаружены группы черепов и обезглавленных скелетов.

В течение десятилетий ученые считали основной причиной принесения в жертву такого огромного числа людей – намного превышающего число слуг и спутников жизни – желание обеспечить царя достаточно большой компанией в загробной жизни. Надписи на гадальных костях рассказали, что принесение в жертву людей и животных происходило не только по случаю погребения царя. Многие из аньянских надписей указывают, что в жертву приносились захваченные на войне враги. Люди и различные животные, даже слоны и носороги, приносились в жертву духам предков, а также горным и речным духам. Однажды в ходе подобного ритуала в жертву было принесено более тысячи человек.