Древняя история Среднего Поволжья

Близки к отмеченным стоянкам поздненеолитические памятники Башкирии, изученные в бассейне р. Уфы — Усть-Айская и Айдосская стоянки [175] . Обе эти группы памятников, очевидно, следует рассматривать в качестве особого варианта волго-камской культуры. Вместе с тем в уфимской группе отчетливо чувствуется воздействие зауральского неолита, выразившееся в проникновении тальковой посуды и некоторых форм орудий.

Итак, есть основания полагать, что волго-камские неолитические племена в поздний период своего развития начали выделяться в отдельные локальные группы. Кроме отмеченных волго-вятской, камской и бельской групп, очевидно, существовала еще наиболее западная группа — сурско-мокшанская.

175

Л.Я. Крижевская. Неолитические поселения на северо-востоке Башкирии.

В поздненеолитической культуре родственного волго-камским племенам населения Зауралья еще усиливаются черты, общие для обеих культурных групп, свидетельствующие о сохранении в III тысячелетии до н. э. в уральской зоне Евразии большой этно-культурной общности. Поздненеолитические памятники Урала и Зауралья в последнее время благодаря радиокарбонному определению получили несколько достаточно надежных дат. Так, для дерева из шестого разреза Горбуновского торфяника установлена дата 4360±200 [176] , для второй стоянки на Козловой Перейме — 4000±130 (ЛЕ-357). Таким образом, в целом поздненеолитический период Зауралья и Западной Сибири, вероятно, также не выходил за пределы III тысячелетия до н. э. В это время на неолитических стоянках от Урала до Оби и даже восточнее, до р. Томи, распространяется керамика, весьма близкая к волго-камской. Это преимущественно крупные сосуды яйцевидной формы, с округлым, реже коническим, дном и почти обязательным скошенным утолщением изнутри края венчика. В большинстве случаев они изготовлялись из теста с примесью шамота, но в более северных районах встречается и тальковая примесь. В орнаментации этой керамики характерна разреженность орнаментальных зон и преобладание горизонтальной зональности. На поздних стоянках Горного Зауралья (Бельская [177] , верхний слой стоянки Мурат [178] ), Южного Урала (Татарский Бор [179] ) и Приобья (верхние землянки Козловой Перейми [180] ) встречаются сосуды, в орнаментации которых, так же, как и в Волго-Камье, абсолютно господствуют узоры, нанесенные оттисками зубчато-гребенчатого штампа и нередко — «шагающей гребенки». На более ранних стоянках (I Полуденка [181] , шестой разрез Горбуновского торфяника [182] , нижний слой Боборыкино [183] ) еще сохраняются узоры, выполненные прочерченно-волнистыми линиями и оттисками отступающей лопаточки.

176

Ch.S. Chard. First Radiocarbonen Dates from the USSR. AA, Bd. I. Wiskonsin, 1962.

177

Г.Н. Матюшин. К изучению мезолита и неолита в Башкирии. «Археология и этнография Башкирии», т. II, 1965, стр. 137.

178

Г.Н. Матюшин. Стоянка Мурат на озере Узун-Куль. СА, 1965, № 1.

179

К.В. Сальников. Южный Урал в эпоху неолита и ранней бронзы. «Археология и этнография Башкирии», т. I, 1962, стр. 23.

180

В.Н. Чернецов. Указ. соч.

181

О.Н. Бадер. Работа чусовского отряда Камской археологической экспедиции. КСИИМК, вып. XXVI, M., 1949.

182

В.М. Раушенбах. Древнейшая стоянка льяловской культуры, 1962, № 2.

183

К.В. Сальников. Указ. соч., стр. 20.

В поздненеолитических памятниках Зауралья усиливается макролитизация кремневых орудий, что некоторые исследователи справедливо увязывают с распространением из волго-камских районов зубчато-гребенчатой керамики [184] . Широко употреблялись граненые и хорошо отшлифованные долота и тесла волго-камского типа, ножи и другие орудия из плитчатого кремня. Но особенно характерными становятся изделия из зеленоватого окремнелого сланца, найденные также и на ряде поздненеолитических памятников Волго-Камья. К этому следует добавить распространение в Волго-Камье, Зауралье и Западной Сибири однотипных украшений в виде каплевидных амулетов из лиственита, гиперстенита и хлоритового сланца (рис. 22), а также бытование в этих областях однотипных одиночных погребений.

184

Л.Я. Крижевская. Новые данные по неолиту Южного Урала. КСИА, вып. 97, 1964, стр. 81.

Остается рассмотреть еще южные и юго-западные пределы распространения волго-камских племен. Левый берег Волги ниже устья Камы, примерно до р. Майны, по-видимому, был довольно густо населен поздненеолитическими племенами волго-камской культуры (рис. 9). В этой группе особый интерес представляют два памятника — Ново-Мордовская и Гулькинская стоянки, где были выявлены также чрезвычайно редкие для неолитической эпохи погребения.

В 1880-х годах Н.Ф. Высоцкий в полуверсте от с. Ново-Мордово Куйбышевского района Татарской АССР (быв. Спасский уезд Казанской губернии) на месте древней стоянки вскрыл остатки одного погребения. Костяк, едва прикрытый дерном, «лежал, обращенный головой к северу, а ногами — на юг. Около правой кисти руки скелета находился верхний щиток черепахи (testudo caspica), развалившийся на мелкие кусочки. На внутренней поверхности щитка по местам замечались следы красной краски» [185] . Погребенной была женщина, имевшая некоторые лапоноидные или монголоидные признаки [186] . Вытянутое положение, посыпка охрой, расположение на территории неолитической стоянки позволяют рассматривать Ново-Мордовское погребение как неолитическое. В настоящее время указанное место подтоплено водами Куйбышевского водохранилища. Когда осенью 1963 г. в результате сильного спада воды место обнажилось, было проведено его обследование. В результате удалось обнаружить остатки размытой стоянки, содержавшей обломки глиняной посуды с примесью песка и гребенчатым орнаментом, хорошо выраженный кремневый инвентарь, в том числе листовидный наконечник стрелы, скребки с округлым лезвием и ножи с прямыми и двусторонними лезвиями, изготовленные из плитчатого кремня. Весь этот материал, имеющий аналогии в памятниках типа Старо-Мазиковских стоянок, несомненно, является поздненеолитическим, что позволяет датировать стоянку, а с ней, вероятно, и описанное погребение поздненеолитическим временем.

185

А.А. Штукенберг и Н.Ф. Высоцкий. Указ. соч., стр. 72.

186

Г.Ф. Дебец. Палеоантропология СССР. «Тр. ИЭ» (новая серия), т. 4. М.-Л., 1948, стр. 83.

Два неолитических погребения были обнаружены в 1953 г. А.В. Збруевой на Гулькинской стоянке эпохи бронзы, расположенной на границе между Татарской АССР и Ульяновской областью. Погребения содержали по одному костяку; они лежали вытянуто, на спине, головой были ориентированы на восток. Кости нижних конечностей (берцовые и ступни) у обоих скелетов отсутствовали. На костяках прослежены следы посыпки красной охрой; в изголовье одного, из них обнаружена небольшая ямка (Д — 15 см), заполненная красной охрой. В этом же погребении под черепом и у шеи найдены мелкие бусы в виде плоских кружков (Д — 2; 5 мм) из молочно-белого и сероватого мягкого камня (яшмы?); в западной части могилы — две плоские привески каплевидной формы из серого лиственита. По определению М.М. Герасимова, костяки принадлежали мужчине европеоидного типа и женщине, череп которой имел некоторые признаки монголоидности [187] .

187

А.В. Збруева. Памятники эпохи поздней бронзы в Приказанском Поволжье и Нижнем Прикамье. МИА, № 80, 1960, стр. 52.

Еще одно (третье) погребение на этой стоянке было обнаружено в 1965 г. при осмотре размытого Куйбышевским водохранилищем места поселения. Здесь была выявлена яма с округлыми концами (170x60 см), почти сплошь заполненная красной охрой. В восточном конце ямы зафиксирован тлен от черепа, вокруг которого располагались 14 крупных плоских каплевидных подвесок из зеленовато-серого хлоритового сланца (рис. 22). Кроме того, в яме найдены крупное скребло и обломок проколки-сверла из кремня.

< image l:href="#"/>

Рис. 22. Украшения из хлоритового сланца из погребения на Гулькинской стоянке.

Наличие на Гулькинской стоянке остатков трех погребений заставляет предполагать существование здесь неолитического могильника, для которого было характерно вытянутое положение умерших в отдельных ямах, ориентация их головой на восток, посыпка могилы красной охрой, сопровождение погребенных украшениями и некоторыми орудиями.

Гулькинские и Ново-Мордовские погребения имеют сходные черты с теми немногочисленными поздненеолитическими погребениями, которые открыты в Приуралье: Бурановская пещера и скальный навес Старичный Гребень на р. Юрюзани [188] , погребение на территории срубного поселения Ахметово I у г. Уфы [189] , захоронения на стоянках III Козлова Перейма и у Аятского озера. Для всех них характерно — вытянутое положение костяков и посыпка красной краской, отсутствие керамики, наличие отдельных украшений — бус из камня или раковин, каплевидных подвесок из змеевика, лиственита или сланца, редко встречаются подвески из оленьих зубов или их костяных имитаций. Амулеты-подвески, сделанные из лиственита или зеленоватого хлоритового сланца, месторождения которого известны в основном на восточных склонах Урала [190] , имели широкое распространение в неолитических памятниках лесной полосы Восточной Европы [191] . В Среднем Поволжье находки подобных украшений, кроме Гулькинских погребений, известны на VII, X, XI, XII Бозяковских и I Балахчинской стоянках, а также в местонахождении у с. Кибячи на р. Меше и на Пензенской стоянке, где обнаружено 17 подобных подвесок [192] .

188

С.Н. Бибиков. Пещерные палеолитические местонахождения в нагорной полосе Южного Урала. СА, XII, 1950.

189

К.В. Сальников. Указ. соч., стр. 37.

190

С.Н. Бибиков. Указ. соч., стр. 100.

191

Там же, стр. 136.

192

М. Полесских. В недрах времен. Пенза, 1956.

Однотипность погребального обряда и наличие близкого типа украшений в поздненеолитических памятниках Волго-Камья, Урала и Западной Сибири еще раз подтверждает вхождение населения этих районов в позднем неолите в одну обширную этно-культурную область.

Памятники левобережья Волги близ устья Камы по культуре весьма близки к волго-вятским памятникам и вместе с ними, очевидно, составляли волго-вятский вариант волго-камской культуры.

Как далеко вниз по Волге распространялись поздненеолитические племена волго-камской культуры, в настоящее время трудно установить. Лишь опираясь на некоторые памятники, можно предполагать, что по волжскому правобережью эти племена доходили до устья р. Усы, т. е. до северных отрогов Жигулей. Так, находки фрагментов поздненеолитической керамики со среднезубчатым орнаментом и элементами «шагающей гребенки», — также кремневых орудий наблюдались в раскопах 19 и 20 у Моечного озера [193] .

193

Н.В. Трубникова. Некоторые итоги археологических исследований по р. Усе. МИА, № 61, 1958, стр. 192, 193. рис. 7, 8, 2.

По левому берегу р. Волги, ниже устья Майны, волго-камские поздненеолитические памятники не были известны. Возможно, это явление следует увязывать с началом освоения юго-восточных районов Среднего Поволжья в III тысячелетии до н. э. древнеямными племенами, курганные могильники (Березняковские, Аверьяновские и Микулинские) и поселения (Куйбышевское, «Толкай») которых с архаичными чертами в культуре обнаружены в бассейнах рек Самарки и М. Кинель [194] .

Однако в этих же районах есть интересные памятники со смешанной культурой типа поселения «Захар-Калма» на р. Самарке и погребения у с. Криволучье [195] на р. Чагре, свидетельствующие о процессах смешения пришлых древнеямных племен с аборигенами Среднего Поволжья, племенами волго-камской культуры.

194

В.В. Гольмстен. Археологические памятники Самарской губернии. «Тр. РАНИОН» (секция археологии), т. IV, М., 1928; Н.Я. Мерперт. Из древнейшей истории Среднего Поволжья. МИА, № 61, 1958; К.В. Сальников. Указ. соч.

195

В.В. Гольмстен. Погребение из Криволучья. «Сообщения ГАИМК», вып. 6. М.-Л., 1931, стр. 7-12.

В III тысячелетии до н. э., как уже отмечалось выше, западные группы волго-камских племен (под натиском балахнинских были вынуждены покинуть значительную часть своей территории по Волге и ее притокам. Сильное воздействие со стороны инокультурных племен испытали и юго-западные и волго-камские группы, занимавшие территории по рекам Суре и Мокше. С северо-запада и севера на них двигались балахнинские племена, достигшие почти среднего течения Суры, о чем свидетельствуют стоянки балахнинской культуры типа Зимней шишки и Иморский (рис. 27). А с юга их тревожили древненеямные племена, проникшие к середине III тысячелетия до н. э. в верховья Дона (см. верхней слой Долговской стоянки [196] ) и Цны (см. поселения Перикса и Красное озеро под Тамбовом [197] ).

196

В.П. Левенок. Указ. соч., стр. 66.

197

Т.С. Попова. Эпоха бронзы на Тамбовщине. СА. 1961, № 3.

В этих условиях часть волго-камского населения, очевидно, была вынуждена выйти в бассейн среднего течения Оки и ее правых притоков. Возможным подтверждением этого являются находки, близкие к поздним волго-камским керамическим комплексам с гребенчатой и резной орнаментацией на таких стоянках рязанской неолитической культуры, как Борковская и Дубровичская у г. Рязани, Владыченская и «Черная гора» на р. Пре [198] , а также существование отдельных поселений, как, например, Кокуйской стоянки у г. Кадома на р. Мокше, содержавших чистые комплексы гребенчатой керамики, близкой к поздненеолитической керамике Волго-Камья. Некоторая часть населения волго-камской культуры, очевидно, продолжала обитать в верховьях г. Вад (Ширингушская стоянка) и в начале среднего течения р. Суры (Пензенская и Бессоновская стоянки), где обнаружены фрагменты волго-камской керамики с гребенчатой орнаментацией позднего типа.

198

В.П. Третьяков. О юго-западных связях рязанского неолита. СА, 1964, № 4.