Древняя кровь

Охотник и хищник сошлись!

Змей опускался, ломая ветки. Показалась распахнутая огромная пасть, усеянная смертоносными клыками – и эта пасть неслась прямиком на Дика. А Дик вскинул ружье, прицелился и выстрелил.

Я видел, как гарпун, блестя на солнце, рассек воздух и влетел в змеиную пасть. Застрял где-то внутри, натянув веревку. Дик, бросив ружье, прыгнул в траву, за деревья, а змей, по инерции, пронесся вперед, сминая все на своем пути, но теперь он уже действительно падал. От боли змей потерял ориентир, заметался, задергался, забился головой о деревья, с хрустом ломая тонкие стволы. Веревка болталась в его пасти, будто хвост гигантской змеи. А настоящий хвост – змеиный – заметался рядом со мной со страшной силой. Мне пришлось отползти на несколько метров, чтобы оказаться в безопасности. Но при этом я не мог оторвать взгляда от вида издыхающего монстра.

Из-за деревьев показался Андрей с пистолетом. Он выждал, пока изможденный змей замрет, уткнувшись мордой в землю, и выстрелил ему в глаз. Темный зрачок вспух и лопнул с громким чавкающим звуком. Так лопается гнилое яблоко, если на него надавить. Змей дернулся, голова его завалилась в сторону, обнажая бледную нижнюю кожу в ромбовидных узорах. Он попытался подняться, но не хватало сил оторваться от земли. Всюду была кровь, она ручейками бежала из рваных ран, из глаза, стекала по траве.

Андрей, совсем уже осмелевший, подошел ближе, прицелился, выстрелил еще раз. Попал около второго глаза, фонтанчиком брызнула кровь. Выстрелил. Попал. Выстрелил.

Стрелял до тех пор, пока не закончились патроны, а потом отошел к пеньку и сел на него, сложив руки на животе. Наблюдал за последней агонией умирающего.

Ко мне подошел Дик. Все его тело было усеяно капельками крови. Он тяжело дышал. С лица все еще не стерлись невероятное напряжение и азартная злость.

– Дай, помогу, – буркнул он. В руке у Дика был нож. Им Дик осторожно срезал сначала сеть, потом надрезал гидрокостюм, помогая мне освободиться. Сказал негромко: – Я думал, он меня сожрет, брат. Ноги тряслись так, что боялся – не сдвинусь с места. Тут, понимаешь, или он тебя, или мы его. Ничего нельзя было поделать.

Он отдышался, размазывая по лицу кровь ладонью. Посмотрел на змея, движения которого становились вялыми, словно он засыпал или нежился под лучами жаркого тайского солнца. Перевел взгляд на меня.

– Мы убили его, – сказал я. – Хотели оставить в живых, а все равно убили. Всегда так происходит.

– Обидно, – Дик понуро кивнул. – Если бы я мог сделать как-то по-другому, я бы сделал. Но тут патовая ситуация. Жить все хотят.

Я коротко кивнул. Змей тоже вот хотел.

Полчаса назад он казался мне идеальным хищником, могучим царем местных джунглей. А сейчас медленно умирал под пытливым взглядом других царей, искоренивших не один редкий вид.

– Ты не виноват. Он бы и так погиб. Слишком серьезные ранения. Слишком много желающих его убить.

Дик понуро молчал.

Змей дернулся. По могучему телу пробежали судороги. Хвост взвился хлыстом и упал в последний раз в сочную мякоть травы. Голова выгнулась, впилась затылком в землю, ломая гребень, и обмякла.

Все, умер.

Я отбросил ненужный гидрокостюм и заковылял к Андрею, сжимая и разжимая кулаки.

Надо досчитать до десяти.

Надо досчитать…

31

Я не ударил его – не было сил. Остановился в полуметре, сказал:

– Ты не заберешь его! Хотя бы так! Добился своего – убил! Но не заберешь.

Андрей дышал тяжело и прерывисто. Не для его ста пятидесяти килограммов такие пробежки и маневры. Красные пятна на щеках и шее – обязательный атрибут.

– Попробуешь меня остановить? – Он сидел на коряге, опершись руками о коленки. Я мог без труда повалить его на землю… а дальше-то что?

Куда идти? Что делать? Кого звать?

– Как только вернемся обратно, я вызову полицию и расскажу в подробностях о том, что произошло.

– О том, как ты помогал мне убить редкое животное в национальном заповеднике? – Андрей устало усмехнулся. – Поверь мне, в Тае куда ни плюнь – заповедник. Нас в лучшем случае крупно отшрафуют. Но я хотя бы смогу заработать сверх этого. А ты?

Он закашлял, прикрывая рот разбитым в кровь кулаком, продолжил:

– Может, поделимся, а? Я раньше, может, мало предлагал? Давай, тридцать процентов вам, за храбрость и все такое. Не вижу проблемы.

– Ты мудак. Был мудаком и останешься. Никакого тебе дела нет до природы, до жалости или сочувствия. Твоему другу нужна срочная помощь, а ты сидишь и делишь деньги за убитого змея!

– Может быть, я и мудак, но мудак богатый. Ничего Иванычу не сделается. Не из таких передряг выбирался. – Андрей сощурился. – Так мы договорились о процентах? Тишина и благодать, да?

Я не ответил. Злость хоть и кипела в душе, но больше не хотелось ни драк, ни погонь, ни каких-либо еще разборок. По крайней мере, на время.

Дик и Дима принесли на поляну Иваныча, усадили рядом с Андреем. Старику было совсем дурно. Он ронял голову на грудь, что-то бормотал сквозь сухие губы и то и дело пытался встать.

– Вызывай, мать твою, подмогу, – пробормотал Дик угрожающе. – Если Фил не хочет тебе мозги вышибить, так это я сделаю!

– Спокойнее, ребята! – поднял руки Андрей. – Вы действительно думаете, что если бы я мог, то не вызвал бы никого?

– У тебя же есть GPS-передатчик.

– Хрен там. Он в машине остался, которая сгорела. Никаких GPS, телефонов, раций. Ничего. Обратно идем на своих двоих, добираемся до населенного пункта, и уже там звоните кому хотите.

– То есть как – нет?

– А вот так, – усмехнулся Андрей. – Стал бы я оставлять Иваныча, если был бы шанс его спасти… Я же реалист по жизни, не первый год в России живу. Шансов, как говорится, нет. Не вытащить нам его отсюда живым. Поэтому и не стал я время тратить. Ни тогда, ни сейчас.

Мы переглянулись. Дима одними губами произнес: «Я потащу!», хотя понятно было, что далеко Иваныча уже не утащить. Он действительно не выживет.

Почему-то от осознания происходящего злость стала еще сильнее. Глухая, бесполезная злость.

Я отошел ближе к змею, присел на корточки возле его головы и долго всматривался в приоткрытую пасть, разглядывал плоскую морду с крупными черными ноздрями, вокруг которых скопилась серебристая слизь. Уцелевший глаз затянуло серой пленкой. Из дыры во втором глазу текла по блестящей бугристой коже темно-красная вязкая кровь. Я протянул руку, положил ладонь змею на морду. Кожа была холодной и чуть влажной. Провел рукой по ромбовидным узорам, ощущая переплетение линий, опустился ниже, дотронулся до изогнутого переднего клыка. Клык этот был толщиной с мою кисть. Он оказался на ощупь чуть шероховатым, будто кусок мела, но при этом чувствовалась в нем твердость и мощь. Я немного успокоился. В мыслях окрепло решение во что бы то ни стало не дать Андрею вывезти змея за границу. Если уж не удалось спасти криптида, то надо хотя бы защитить его труп…