Древняя Русь и Великая степь

Долгое время половцы воевали с монголами на рубеже Яика, удерживая при помощи башкир монгольские войска за Эмбой и Иргизом. Степная война обычно состоит из набегов и стычек, вследствие чего она, как правило, безрезультатна. Но тут у монголов появилась возможность ударить по половцам с тыла. Разбив в 1219—1221 гг. хорезмшаха Мухаммеда, владевшего всем Ираном, монголы вышли на Кавказ, нанесли поражение грузинам, и в 1222 г. в обход неприступного Дербента три тумэна [904] прошли на степные просторы Северного Кавказа, населенные в то время аланами.

904

Командовали этими тумэнами Джэбэ, Субутай и Тугарач (кунграт). С учетом потерь за время войны в тумэнах было около 20 тыс. бойцов.

Аланы, или ясы, — предки осетин и потомки воинственных сарматов — были народом многочисленным, но очень старым. В фазе этнического подъема роксаланы остановили римские легионы в Паннонии; в фазе надлома аланы были разбиты гуннами и частью отступили в Испанию, частью рассеялись по предгорьям Кавказа и переждали там тяжелое время; в инерционную фазу аланы приняли греческое христианство и за это пострадали от хазарских царей; в XII—XIII вв. у них, вполне естественно, наступила фаза обскурации, которую описал венгерский монах-путешественник Юлиан, посетивший Прикаспий в 1236 г. в поисках прародины венгров. В Алании «сколько селений, столько и вождей… Там постоянно идет война… села против села». [905] «На пахоту идут все односельчане при оружии, также и на жатву, и на любую другую работу, кроме воскресений, когда убийства соседей не производятся. Вообще же человекоубийство у них не влечет ни кары, ни благословения… Кресту они оказывают такое почтение, что бедные люди, местные или пришлые… безопасно ходят и среди христиан, и среди язычников, если водрузят на копье со знаменем крест и будут его нести, подняв кверху». [906]

905

Аннинский С.А. II Исторический архив. Т. 3. М.; Л., 1940. С. 79.

906

Там же. С.79.

Даже из этого краткого описания видно, что аланы утеряли пассионарность предков настолько, что не могли удержать бывшую у них культуру и государственность, сохранив почитание креста не как символа, а как амулета. Потому они не могли ни быть угрозой для соседей, ни организовать оборону при вражеском вторжении. Надо полагать, что среди них сохранялись геноносители, потому что какая-то часть алан, отошедшая на склоны Кавказского хребта, сохранилась доныне.

Аланы не имели никакой государственной организации и потому не были способны к сопротивлению. Монгольская армия прошла до Дона, естественно забирая у местного населения все необходимое для себя. В Средние века так вели себя все наступающие армии. Половцы на выручку к аланам не пришли, так как, очевидно, рейд монголов застал их врасплох.

На Дону монголы обрели союзников. Это был этнос бродников, потомков православных хазар и предков низовых казаков. [907] Бродники населяли пойму Дона и прибрежные террасы, оставив половцам водораздельные степи. Оба эти этноса враждовали между собою, и потому бродники поддержали монголов. Благодаря помощи бродников монголы ударили по половецким тылам и разгромили Юрия Кончаковича, а хана Котяна, тестя Мстислава Удалого, отогнали за Днестр.

Половцы стали умолять русских князей о помощи. Хотя у Руси не было повода для войны против монголов и, более того, те прислали посольство с мирными предложениями, князья, собравшись «на снем» (совет), решили выступить в защиту половцев и убили послов.

907

См.: Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. С. 176—177.

Остальное было описано неоднократно: русско-половецкое войско численностью около 80 тыс. ратников преследовало отступавших монголов до р. Калки, вынудило их принять бой, было наголову разбито, после чего монголы пошли на восток, но при переправе через Волгу потерпели поражение от болгар. Немногие смогли вырваться из окружения и вернуться домой. Разведка боем дорого стоила монголам.

Причины поражения русско-половецкого войска также выяснены. Оказывается, у русских не было общего командования, потому что три Мстислава — Галицкий (Удалой), Черниговский и Киевский — находились в такой ссоре, что не могли заставить себя действовать сообща. Затем отмечена нестойкость половцев, кстати давно известная. Наконец, в предательстве обвинен атаман бродников Плоскиня, уговоривший Мстислава Киевского сдаться монголам, чтобы те его выпустили за выкуп. Допустим, князь выкупился бы, а его воины, у которых денег не было?! Что стало бы с ними? Их бы непременно убили, что в действительности и произошло.

Но для характеристики фазы этногенеза важны детали, на которые не было обращено должного внимания. Об убийстве послов историки, кроме Г.В. Вернадского, [908] упоминают мимоходом, точно это мелочь, не заслуживающая внимания. А ведь это подлое преступление, гостеубийство, предательство доверившегося! И нет никаких оснований считать мирные предложения монголов дипломатическим трюком. Русские земли, покрытые густым лесом, были монголам не нужны, а русские, как оседлый народ, не могли угрожать коренному монгольскому улусу, т. е. были для монголов безопасны. Опасны были половцы — союзники меркитов и других противников Чингиса. Поэтому монголы искренне хотели мира с русскими, но после предательского убийства и непровоцированного нападения мир стал невозможен.

908

См.: Вернадский Г.В. Были ли монгольские послы 1223 г. христианами? // Seminarium Kondakovianum. 3. Praha, 1929; Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. С. 324.

Однако монголы не ко всем русским стали проявлять враждебность и мстительность. Многие русские города во время похода Батыя не пострадали. «Злым городом» был объявлен только Козельск, князь которого Мстислав Святославич Черниговский был среди тех «великих» князей, которые решали судьбу послов. Монголы полагали, что подданные злого правителя несут ответственность за его преступления. У них самих было именно так. Они просто не могли себе представить князя вне «коллектива». Поэтому пострадал Козельск.

А сам Мстислав Святославич 31 мая 1223 г. вместе с черниговской ратью бежал с поля боя. Разумеется, и сам он был убит, и его сын, и «богатырь Александр Попович с семьюдесятью собратьями». [909] Русские потери достигали 90 % бойцов.

Мстислав Мстиславич Удалой еще до битвы захватил в плен раненого татарского витязя Гемябека, которого татары оставили «в кургане», [910] так как он не мог сесть на коня. Ну уж ладно, убил бы его сам; нет, он выдал его половцам на муки! А после битвы, добравшись до Днепра и сев в ладью, он велел рубить прочие ладьи, вместо того чтобы организовать переправу соратников, скакавших за ним следом. Паника? Да! Но и безответственность, и безжалостность… Хорошо ли это?

909

Соловьев С.М. История России… Кн. 1. Т. II. С. 642.

910

Там же. С. 641.

Каждый «деятель» исторического процесса — плод своего времени, или фазы этногенеза. В наше время таких полководцев судят, но ведь мы не в фазе обскурации. Конечно, можно приписать эти безобразия феодализму, но ведь не все феодалы вели себя таким образом, и отнюдь не феодалы — новгородцы показали через год, на что способна патриархальная республика, находящаяся в той же фазе этногенеза.

152. Беда седьмая. 1224 г

Гораздо более грозным был железный натиск крестоносного Запада на Прибалтику. Храбрые и вольнолюбивые эсты с 1210 г. — после мира ливонцев с полоцким князем Владимиром — испытали на себе всю мощь крестоносного рыцарства. Это было прямое покушение на зону влияния Новгородской республики, которая до 1216 г. была занята борьбою с владимирско-суздальскими князьями. Новгородцы уничтожили 9233 русских воина на р. Липице, а немцы в том же году захватили часть Южной Эстонии и построили крепость Оденпе. В 1217 г. новгородско-эстонское войско отбило Оденпе, где было заключено перемирие, но орден получал постоянное пополнение из католической Европы. Эсты были разбиты под Веденом, а русская помощь в 1218 г. ничего не дала.

И тут вмешалась Дания. В 1219 г. датчане, захватив кусок Эстонии, построили крепость Ревель. Эсты были взяты в немецко-датские клещи. В 1220 г. датчане захватили северную часть Эстонии и в 1221 г. соединились с немцами, наступавшими с юга, от Риги. В 1222 г. эсты восстали, русские пришли к ним на помощь. В 1223 г. датский король Вольдемар II заключил союз с орденом «против русских и против язычников». Рыцари разбили эстов на р. Имере и взяли Феллин, причем русских пленников «всех повесили перед замком на страх другим русским». [911]

911

Пашуто В.Т. Внешняя политика… С. 228—234.

Эсты просили подмоги у русских, и князь Юрий Всеволодович осенью 1223 г. отправил в Прибалтику 20-тысячное войско во главе со своим братом Ярославом. [912] Епископ Адальберт, поддержанный ливами, в 1224 г. взял русский город Юрьев, причем не пощадил ни одного русского. Этот этап войны немцы выиграли и вышли на рубеж коренной Руси.

Падение Юрьева, на месте которого был построен Дерпт, имело меньшую известность, но большее значение, чем битва при Калке. Было даже высказано суждение, что поражение трех Мстиславов отразилось на положении в Прибалтике и, следовательно, «объективно монголы сыграли роль союзников крестоносцев в Прибалтике». [913] Думается, что это мнение неверно.

912

См.: Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII—XIII вв. Л., 1978. С. 123—124.

913

Пашуто В.Т. Внешняя политика… С. 233.