Древняя Русь. Город, замок, село

Работы сотрудников Новгородской экспедиции, прежде всего А.В. Арциховского и В.Л. Янина, исследовавших содержание грамот в неразрывной связи с историей тех новгородских усадеб, где они были найдены, свидетельствуют об их далеко не исчерпанных источниковедческих возможностях (Янин В.Л., 1975, 1977).

Являясь памятниками письменности, берестяные грамоты одновременно остаются памятниками археологическими. Они позволяют установить социальное положение владельцев усадеб, иерархию общественных взаимоотношении упомянутых в них людей, генеалогические связи, род занятий авторов и адресатов и т. д. Яркий пример результативности археологического подхода к исследованию грамот; открытие существования в Новгороде боярских патронимий, владевших внутри города значительными территориями из нескольких усадеб и объединявших большие массы проживавших здесь людей.

Не менее важно значение берестяных грамот в качестве памятников высокого уровня развития древнерусской культуры. Они дают яркое представление о путях развития грамотности на Руси; о той общественной среде, где она нашла наибольшее применение; о методах обучения письму. Среди текстов на бересте есть подлинные, хотя еще немногочисленные образцы художественной литературы и эпистолярного стиля. Несомненно, в отличие от пергамента береста была наиболее дешевым и распространенным материалом для письма. Но наряду с ней изредка употреблялись листки свинца или меди, широко использовались также дощечки-церы, одна из сторон которых заполнялась воском. Особенно удобны они были при обучении грамоте, так как легко позволяли стирать и исправлять написанное. Писали на бересте специальными инструментами — писалами, изготовлявшимися из кости, железа или бронзы. Учет и классификацию этих находок сделал А.Ф. Медведев (1960). Они обнаружены при раскопках многих памятников практически на всей территории Руси.

По характеру надписей к берестяным грамотам приближаются записи-граффити, процарапанные на стенах архитектурных сооружении. Они обратили внимание на себя еще в начале века. Однако их детальное изучение развернулось лишь в послевоенные годы (Б.А. Рыбаков, М.К. Каргер, Н.Н. Воронин, А.Л. Монгайт). Иногда граффити находят во время раскопок древних храмов, но целые серии этих замечательных памятников были открыты в процессе архитектурно-реставрационных работ. В монографиях С.А. Высоцкого (1966, 1976) и А.А. Медынцевой (1978) введены в научный оборот сотни надписей-граффити из Софийских соборов Киева и Новгорода. Содержание этих записей различно: от поминально-молитвенных до шуточно-бытовых. Есть среди них автографы исторических лиц, актовые документы, рабочие пометки и др. Можно утверждать, что среди авторов граффити были представители всех слоев городского населения Руси.

За последние годы в число массовых источников по истории древнерусской письменности, безусловно, вошли памятники вещевой палеографии: на сосудах, камнях и кирпичах, платежных слитках, монетах, печатях, металлической посуде и церковной утвари, украшениях, крестиках и образках, орудиях труда, предметах повседневного быта и т. п. Размеры записей различны: от одной-двух букв до нескольких фраз. Выход в свет свода датированных русских надписей XI–XIV вв. Б.А. Рыбакова (1964в) поставил дело изучения многих древнерусских вещей с надписями на строго научную основу. Появилась возможность надежно датировать по форме начертания отдельных букв даже надписи, в тексте которых нет четких хронологических признаков. Работа Б.А. Рыбакова для памятников XV — начала XVI в. была продолжена Т.В. Николаевой (1971). Фактически оба упомянутых Свода служат не только справочниками-определителями, но и практическими пособиями при изучении русской эпиграфики. Благодаря названным и многим другим работам история одной из важнейших областей культуры Древней Руси — письменности — получила самое разностороннее освещение.

В сжатом очерке трудно перечислить все направления и темы археологических изысканий по истории Руси за прошедшую четверть века. Отмечены лишь главные из них. Дальнейшая дифференциация исследований продолжается. Вместе с тем налицо очевидные признаки завершения очередного этапа развития древнерусской археологии. Опубликованы обобщающие труды по археологии отдельных земель-княжений или историко-географических регионов. Среди них выделяются «Очерки по археологии Белоруссии» (1972) и «Археология Украины» (1975), посвященные результатам археологического изучения южных и западных земель Древнерусского государства. Коллективы авторов стремились с учетом новейших данных решить вопросы этнической истории восточнославянских племен, становления у них классового общества и государства, исследовать прогресс экономики, образования городов, расцвета культуры. Не все из затронутых в этих книгах проблем изложены одинаково полно и убедительно. Но общее представление о значительных достижениях археологии передано верно. Наконец, настоящее издание, первое в отечественной науке по широте охвата материала и кругу поднятых вопросов, подводит итоги развития всей археологии в советскую эпоху.

Не только создание обобщающих трудов дает нам право судить о наступлении качественно нового периода в археологическом изучении Древней Руси. Наряду с углублением дифференциации исследований четко обозначились противоположные тенденции к их интеграции и синтезу. По существу — это две стороны одного процесса. Но если до недавнего времени приоритет принадлежал первой, то сейчас ведущей становится вторая. Именно на пути комплексного использования данных и методов многих наук, включая естественные и вспомогательные исторические дисциплины, к исследователям приходит наибольший успех. Таковы работы А.В. Арциховского, Н.Н. Воронина. Б.А. Колчина, Б.А. Рыбакова. В.В. Седова, В.Л. Янина. Привлечение по каждой проблеме возможно большего числа источников, решение ее в тесном взаимодействии гуманитарных наук и естествознания, т. е. осуществление интеграции наук на практике, открывает перед археологией совершенно новые возможности познания исторической действительности. Примеры подобных исследований приведены выше. Только методами археологии, даже непрерывно совершенствующимися, воссоздать в деталях процесс исторического развития Руси, установить его закономерности нельзя. Поэтому на современном этапе древнерусская археология должна стать комплексной. Во-первых, исследуя собственно археологические источники, извлекать скрытую в них информацию методами многих наук. Во-вторых, при разработке сложных проблем отечественной истории не ограничиваться одним-двумя видами источников, а опираться на всю доступную их совокупность.

Таким образом, археологическое изучение Древней Руси прошло несколько этапов. Знаменательно, что они совпадают с общей периодизацией историографии России. Это не случайность, а естественное следствие того факта, что советская археология является органической частью исторической науки.

От этапа к этапу значение археологических исследований среди работ, посвященных древнерусской истории, увеличивается. Сначала эпизодически привлекавшиеся в качестве иллюстрации к сообщениям летописи, материалы раскопок постепенно превратились в полноценный, информационно насыщенный исторический источник. Сегодня им принадлежит в ряду других свидетельств далекого прошлого Руси важное место. В решении вопросов этногенеза, развития экономики и хозяйства, истории культуры и быта они имеют первостепенное значение. Но археология теперь вторгается и в сферы ранее недоступных ей исследований. Всестороннее изучение памятников сфрагистики, эпиграфики, геральдики и денежного обращения дополнило и расширило наши знания об истории древнерусских институтов власти. Археологическое выявление из массы поселений феодальных усадеб-замчищ поднимает завесу над ранними стадиями формирования крупного феодального землевладения на Руси. Раскопки широкими площадями, обнаружившие различные типы городских дворов, в том числе своеобразные гнезда боярских родов-патронимий, вскрыли социальную структуру древнерусских городов.

Преимущество археологических материалов над остальными категориями источников заключено в непрерывном количественном росте. Выводы, построенные на их анализе, проверяются сериями новых находок. Все это представляет значительные, далеко еще не исчерпанные возможности археологии в изучении Древней Руси.

Глава вторая Археологические источники и методика исследования Б.А. Колчин, А.В. Куза

Основным источником археологического изучения Древней Руси являются культурные отложения, связанные с жизнедеятельностью людей той эпохи. Культурные отложения, или культурный слой, в отличие от геологических пластов образуются в процессе деятельности человека и несут в себе ее явственный отпечаток. Они — прямой результат пребывания человека в данном месте. Теоретически, чем длиннее этот срок, тем мощнее культурный слой. Он насыщен предметами, использовавшимися человеком, и остатками возведенных им сооружений. Культурный слой начинает откладываться (постепенно нарастать) с момента появления человека на данной территории и прекращает спой рост с его уходом. Как правило, культурный слой увеличивается в строгой последовательности: наиболее древние отложения оказываются внизу, а позднейшие — наверху. Таким образом, археологи рассматривают культурный слой как комплекс, все компоненты которого (предметы, сооружения, строительные остатки и пр.) находятся в объективной хронологической и функциональной взаимосвязи. Отсюда проистекает обоснованная оценка культурного слоя как специфического источника познания многих явлений прошлого, поддающихся изучению только методами археологии.

В советской археологической науке разработана методика исследования культурного слоя. Она базируется на строгой фиксации в процессе раскопок стратиграфии культурного слоя, т. е. взаиморасположении по вертикали его горизонтов и прослоек. Одновременно все предметы и сооружения с отметками глубины их залегания наносятся на горизонтальный план. Таким образом, графически восстанавливается картина жизни людей в данном месте. Все находки по времени их попадания в слой укладываются в относительную хронологическую шкалу. Иными словами, исследователь определяет, какие постройки возведены раньше, а какие — позже; какие вещи древнее, а какие — моложе. Лабораторными анализами (о чем будет сказано ниже) относительная хронологическая шкала переводится в абсолютную, т. е. получает точные даты по современному летоисчислению. Эти обстоятельства позволяют археологам изучать следы жизнедеятельности людей не в статике, а в динамике.

Объективное свойство культурного слоя объединять в хронологические и территориальные комплексы множество предметов и сооружений, а археологии выявлять системы взаимосвязей между ними превращает древние культурные напластования в первоклассный исторический источник. В свою очередь это объясняет необходимость систематического изучения культурных слоев и их действенной государственной охраны. Общественным признанием данного факта явился «Закон об охране и использовании памятников в истории и культуре СССР».