Древняя Русь. Город, замок, село

Разнообразие археологического вещевого материала наглядно характеризует высокий уровень технической оснащенности древнерусских рыбаков. Знакомство с находками позволяет утверждать, что уже в домонгольское время на Руси было известно несколько типов сетей. Все они делятся на две большие группы: сети отцеживающие и объячеивающие. Первыми как бы процеживают воду на определенном участке водоема. Их передвигают, протаскивают, пускают по течению, сводят концами и вытягивают на берег или в лодку. Вторые ставят неподвижно поперек или вдоль течения реки, а также в заливах и озерах. Рыба попадает в них сама или ее туда загоняют шумом.

Как свидетельствуют письменные источники, в распоряжении русских рыболовов к XV в. находилось большое и разнообразное число промысловых сетей; по кранной мере два (озерный и речной) вида неводов; простейшие волоковые сети типа бредней и куриц; переводы, ставные и ботальные сети всех размеров для добычи определенных рыб, а также сети-ловушки (мережи, сежи).

Уже сам по себе этот факт доказывает высокий уровень развития рыболовства на Руси, причем промыслового характера, так как большинство из указанных снарядов были рассчитаны на массовый лов рыбы.

Ботальные и ставные сети, насколько можно судить по материалам раскопок в Новгороде, спорадически использовались в X–XI вв., но их широкое внедрение в повседневную рыбацкую практику приходится на вторую половину XII — начало XIV в.

В это время происходят, по-видимому, серьезные изменения во всей системе древнерусского рыболовства. В XIII в. усовершенствуется техника изготовления сетей, расширяется ассортимент рыболовных крючков.

Прогрессивное развитие рыболовных орудий, прежде всего сетей, шло в двух направлениях. С одной стороны, постоянно увеличивались их размеры, а следовательно, повышалась добычливость. С другой стороны, снасти специализировались, приспосабливались наилучшим образом для лова наиболее ценных пород рыб.

Ловушки, преграды. Одним из древнейших и широко распространенных на Руси и в соседних землях способов рыболовства была добыча рыбы плетеными ловушками, а также с помощью простых и более сложных преград-заборов: котцев, колов, приколков и езов. Возникновение этих приемов лова восходит, по крайней мере, к эпохе мезолита, если не к верхнепалеолитическому времени.

К сожалению, археологических материалов для реконструкции перечисленных рыболовных орудий древнерусского периода нет, хотя их массовое использование, судя по сведениям письменных источников и этнографическим данным, не вызывает сомнений. Все древнерусские запорные рыболовные системы были комбинированными: деревянные или земляные преграды сочетались с плетеными и сетяными ловушками или были приспособлены для лова рыбы сетями.

Вспомогательное снаряжение. Помимо различных орудий лова, древнерусские рыбаки пользовались разнообразным вспомогательным снаряжением. Для многих видов промысла были необходимы лодки. Детали судов, весла, уключины, скамейки и т. д. обнаружены в Новгороде уже в слоях X в. Лодка в хозяйстве рыбака — вещь столь же существенная, как и сами снасти. Поэтому широкое развитие рыболовства косвенным образом указывает и на массовое строительство челнов и лодок.

Специальное снаряжение требовалось и для зимнего промысла. На древнерусских памятниках с конца X в. встречаются массивные втульчатые долотовидные наконечники из железа — пешни (единичные экземпляры их найдены и на поселениях роменско-боршевского типа) (табл. 90, 9). По форме своей они ничем не отличаются от современных. Принцип их действия — тот же. Пешней, насаженной на деревянную рукоять, пробивали проруби во льду, куда опускали сети и другие снасти. Наконечники пешней найдены на всей территории Древней Руси, что свидетельствует о повсеместном распространении зимнего рыболовства. Форма большинства наконечников (желобчатое долото) очень устойчива и почти не изменяется во времени. Они становятся лишь более массивными, тяжелыми, т. е. пригодными для пробивания толстого льда. Лишь в Пскове найдена пешня несколько иного типа: широкая втулка переходит в четырехгранный наконечник со срезанной под углом в 45° рабочей частью. В новгородской коллекции есть также топор-ледоруб с узкой и необычайно длинной лопастью.

Существует еще одна категория находок, непосредственно связанная с зимним промыслом рыбы. Во многих пунктах обнаружены овальные прорезные пластины с двумя-четырьмя шипами и двумя петлями для крепления к обуви. Такие же по форме приспособления и сейчас используются рыбаками во время подледного лова рыбы.

Помимо пешней и шипов, во время подледной ловли употреблялись и другие вспомогательные орудия: жерди-рели, с помощью которых сеть протаскивалась из проруби в прорубь; костыль-сошило для пропихивания жердей; черпак для удаления наледи из полыньи и др.

Рыбные промыслы оборудовались также специальными сооружениями для просушки сетей, избушками, где рыбаки жили в течение длительного времени; пристанями; садками для пойманной рыбы.

Как археологический материал, так и многочисленные сведения письменных источников рисуют достаточно красочную картину развития рыболовства в Древней Руси в X — начале XV в. Богатый набор снастей и снарядов из года в год и из века в век пополнялся новыми, более совершенными орудиями. Ведущее место в промысле заняли наиболее прогрессивные способы лова с помощью больших сетей (неводов) и деревянных заборов-езов.

Промысловые рыбы. К сожалению, в письменных памятниках раннего времени (XI–XIII вв.) редко встречаются названия рыб. Упомянуты лишь осетр, карп и карась. Однако рыба вообще, как вылавливаемая рыбаками, так и подаваемая к столу или поступившая в продажу на городском торге, отмечена в летописях и иных источниках не раз. Из некоторых сообщений, например о пирах Владимира Святославича в Киеве или о трех санях рыбы, взимавшихся по грамоте Ростислава Мстиславича с города Торопца, можно составить представление о довольно значительном объеме промысла.

Чрезвычайно ценный в этом плане материал дает обследование специалистами-ихтиологами костных остатков и чешуи рыб из археологических раскопок (Лебедев В.Д., 1960; Сычевская Е.К., 1965). Список рыб, охваченных промыслом в Древней Руси (до XIV в.), по палеоихтиологическим данным, насчитывает 29 видов: осетр русский, осетр балтийский, севрюга, стерлядь, семга, кумжа, сиголов (волховский), сиг, лудога, сом, налим, щука, судак, окунь, ерш, лещ, синец, сырть, язь, голавль, жерех, чехонь, густера, сазан, линь, карась, плотва, красноперка, вырезуб, уклея, распределяющихся по семи семействам: осетровые, лососевые, сомовые, тресковые, туковые и карповые. Кроме того, найдены кости сельдей, по всей вероятности, привозных.

По сравнению с предшествующим периодом (VIII — середина X в.) уловы стали разнообразнее. Количество разновидностей рыб в них увеличилось почти вдвое (29 против 17). Значительно возросло промысловое использование карповых (на пять видов). Появились новые объекты лова: семейства лососевых и тресковых.

Данные наблюдения свидетельствуют о дальнейшем и интенсивном развитии рыболовства. Промысловые способы лова — невода и сети преобладают над индивидуальными (крючные снасти и колющие орудия). Об этом позволяют говорить рост удельного веса в уловах карповых, добывавшихся главным образом сетями, и появление лососевых. Указанные явления не только не противоречат отмеченным выше изменениям в рыбацкой технике, но, взаимно подкрепляя друг друга, указывают на определенные сдвиги в характере рыбного промысла.

Археологические находки X–XIII вв.: пешни, ледорубы и приспособления для работы на льду, бесспорно, свидетельствовали о наличии на Руси зимнего рыболовства. Рыбный промысел имел уже круглогодичный характер. В зависимости от местных условий его сроки сдвигались в ту или иную сторону, но добыча рыбы велась с разной интенсивностью почти непрерывно. Особо значительными были лов «вешний», «осенний» и «зимой по первому льду».

Пойманную рыбу сушили в специальных печах, ее вялили на солнце, обрабатывали горячим копчением или замораживали. Первоначально (X–XIII вв.) рыбу солили редко, поскольку это связано с большим расходом соли, избытков которой на Руси не было. Однако сохранить впрок много рыбы без соли нельзя. Увеличение уловов стимулировало быстрое развитие солеварения. В документах XIV–XVI вв. соленая рыба упоминается постоянно.