Древняя русская история до монгольского ига. Том 1
Шрифт:
Олег пошел, точка двинулась, это правда, точка, не более, но выйдет линия, и какая линия? Пол-экватора, треть меридиана.
Олегу посчастливилось овладеть Киевом. Он умертвил владельцев киевских, а мирные жители приняли его без сопротивления. Он остановился здесь и потом решился, кажется, остаться, по крайней мере, со своей стороны, в этом городе, обильном естественными произведениями, на большой реке, откуда так легко можно было совершать набеги во все стороны, особенно на заманчивый Царьград, — где так хорошо было, в продолжение двадцати лет, его единоплеменникам, Аскольду и Диру. Впрочем, где-нибудь надо жить, лишь бы жить, и всякая минута могла переменить намерение. Поселение Олега в Киеве было так же мирно, как и Рюриково в Новгороде, чем и определялся характер их взаимных отношений к жителям.
Владея
Киев, с выражением Олега: «Се буди мати градом Русским», и временная дань с некоторых племен, — вот состояние зародыша, форма государства, оставленного преемником Рюрика.
Ленивый Игорь потерял было дань, перестав ходить за ней, и племена, пользуясь благоприятным случаем, отлагались. По крайней мере, всю свою жизнь он прожил в Киеве, и привычка, которую называют второй натурой, привычка дружины и города к князю и его роду, а князя к дружине и народу, привычка к оседлости и какому-то порядку вещей, укоренялась. Таково было при Игоре приобретение, почти невещественное, к родительскому наследству. Семя не развилось, но несколько укрепилось, приготовилось для развития. Под конец своей жизни Игорь захотел было притеснить соседних древлян и погиб за то от руки их. Новая опасность, по крайней мере, опасность Рюрикову роду: ближнее племя восстало и решилось на такое отважное действие — убить князя: что же сделают дальше! Что будет с самой дружиной? Как легко кажется какому-нибудь смельчаку захватить начальство и увести ее на промысел или самому сесть на престол!
К счастью, вдова Игоря, Ольга, имела характер мужской: она устроила все дела, и, мстя за смерть Игоря, опустошила землю Древлянскую, привела ее в большую зависимость; она же установила некоторые дани на севере.
У Игоря был также один сын, как у Рюрика, Святослав, к счастью молодой руси, которой необходимо было распространиться прежде, нежели разделиться, которой необходимо было раскинуться, хоть слегка, из одного центра, а не многих: одно семя должно было пока развиваться, одно государство расти, а не многие равносильные возникнуть вдруг. Рано было начинаться удельным княжествам: если бы у первых князей было по многу детей, то они, поссорясь тотчас между собою (неизбежный случай), воспрепятствовали бы развитию, не укрепившись, ослабли бы, и не успели бы захватить столько посторонних земель, кои могли отойти в состав других государств. Тяжело детям остаться сиротами, пока отец не устроит хозяйства.
Святослав, храбрый, твердый, воинственный, возмужав, взял и, следовательно, стал брать дань с новых племен и смирил прежние, которые беспрестанно пытались откладываться. Но полностью он владел собственно одним Киевом. Так и думал, если о чем-нибудь думал. Еще более, самый Киев он считал постоем и решился оставить его так, как Олег оставил Новгород. Ему мало стало скудной дани по какой-нибудь веверице с дыма, когда Греция предлагала ему золото пудами, и он решился перенести не столицу (это неверное выражение), а жилье в другое место, переселиться к другому славянскому племени, в страну, им покоренную, в Болгарию, и перенести семя в другую почву! Оно так слабо привязано было к нашей земле, хотя уже и пустило росток, такой слабый корень имело, что не стоило ни малейшего труда оторвать его. Зародыш выкинуть. Болгарии выпадал жребий сделаться Русью, Нормандией. Наша почва оставалась для другого семени, и всего прежнего почти как будто не бывало. Ясное ли доказательство, что понятие об оседлости, наследственности, поземельной собственности, было еще ничтожно, и одной черты в норманнском характере Святослава достаточно было, чтоб уничтожить, изгладить слабые плоды ста лет. Святослав пошел, и семя опять предано произволу ветров. Перед отбытием Святослав отдал старшему сыну Ярополку свой Киев, а второго послал княжить на Волынь. Святослав не разделил,
как говорят у нас обыкновенно, свои владения, но другого сына послал в дикое поле. Древлян, племя, самое близкое к Киеву, разоренное Ольгой, обложенное двойной данью и потому теснее связанное с Киевом, легче было держать в повиновении. Вот главная причина, почему Святослав послал туда сына.Третьего сына, Владимира, вытребовали себе сами новгородцы, почти против воли Святослава, который говорил им даже: кто к вам пойдет?
Следовательно, Святослав все-таки владел одним Киевом, где жил, где жил и отец его; здесь нечего говорить о делении, ибо делят целое, делят свое владение, а Святослав не владел древлянами, которые только платили ему дань. Тем более должно сказать это о прочих дальних племенах, и, всего вернее и точнее, о новгородцах. Но если бы даже и владел — все только Киевом и ближней Волынью. Вот что отдал он двум сыновьям своим.
Не было деления, и еще менее пагубного примера! Деление было общее во всей Европе, необходимая принадлежность, степень гражданского общества, а не частная ошибка. Но у нас, повторю, не было еще ни деления, ни частной ошибки, ни примера.
Святослав пошел в Болгарию. Дети его могли следовать за ним туда же после его смерти, в помощь, для участия в его походах и предприятиях, а какая приманка для корыстолюбивых и честолюбивых норманнов богатый Константинополь и Малая Азия! И между славянскими племенами возникли бы опять прежние отношения, и надлежало бы ожидать новых обстоятельств, новых государей для готовых элементов государства.
Как все зыбко!
Случился же именно в это время в Греции такой государь, как Иоанн Цимисхий, один из самых воинственных государей в целом ряду византийских императоров, в продолжение долговременного периода. Он заставил Святослава удалиться из любезной Болгарии, который на обратном пути и сложил свою буйную голову с остальными мужами. Сыновья его лишены были средств идти в Болгарию, отнятую греками, не могли переселиться туда, если бы и хотели. Они остались у нас, владея порознь Киевом, Волынью и Новгородом.
Семя переслано опять к нам, или, лучше, укрепилось, глубже опустилось в нашей земле. Опасностей стало меньше, по крайней мере, дома.
До сих пор было по одному князю, и у этого одного князя бывало во владении по одному городу, из которого уже он ходил, по своему усмотрению, брать дань с разных племен, ближних и дальних. Теперь являются три князя, три брата, сыновья Святослава.
Олег так княжил на Волыни, а Владимир в Новгороде, как Ярополк в Киеве.
Еще два племени стали приготавливаться к составу будущего государства, хотя и порознь: не целое разделилось на части, как мы видели, но возникли части, которые после составят целое. Прибавим Полоцк с Рогвольдом, и Туров с Туром.
Были ли разделены дани между братьями? Вероятно, сначала каждому предоставлялось ходить в свою сторону, как далеко сможет. Но у них не было и времени ходить за данью по племенам, ибо братья тотчас перессорились между собой, сначала Ярополк с Олегом, потом Владимир с Ярополком, и возникла мысль о едином владении: один хотел завладеть, чем владели трое.
Ярополк одолел Олега, а Владимир, испугавшись, бежал за море, «и бе Ярополк владея един в Руси», посадив посадников на Волыни и в Новгороде. Вот уже новое явление! Ярополк, как прежде Рюрик, схватившись, так сказать, за оставшиеся концы, удержал власть братьев во всей полноте ее, и, следовательно, получил ее больше всех своих предшественников. Пребыванием князя в городе как будто узаконивалась принадлежность его наследнику. Все три области, Киев, Волынь и Новгород, составили одно владение. Ярополк один владел из Киева Волынью и Новгородом, через своих посадников.
Все три племени достались точно так же Владимиру.
Владимир, живя почти через сто лет после Рюрика, а время имеет свою силу, особую от происшествий и лиц, Владимир, очень богатый, ибо ему достались добычи ста лет, добычи Рюрика, Олега, Игоря, Святослава, с сильным характером и воинственным духом, Владимир, который, кроме своего Новгорода, отнял три владения (Полоцк, древлян и Киев) и умертвил двух владетелей (Рогвольда с сыновьями и Ярополка), Владимир первый стал князем-государем в настоящем значении этого слова, хотя все еще слабо, то есть только владетелем.