Древо миров

— Но птица…

— Птичка Рох очутилась здесь, видимо, по той же причине, что и я, а именно — вследствие неосторожности и неуместного любопытства. Теперь она будет бродить по снегам, пугая местных жителей, пока кто-нибудь ее не съест. Здесь встречается немало подобных пришельцев, многие из которых явились из мест весьма странных и, очевидно, жутких. Их называют шатунами.

— Насколько я вас понял, пройдя через сиды, можно оказаться где угодно, даже очень далеко?

— Это так, — коротко отвечал гном, понурив голову: очевидно, мысли о горькой судьбине вновь принялись терзать душу недорослика.

Конн окликнул рыцаря, и Железная Рука подошел к королю. Они коротко обсудили свое положение и заключили следующее. Страна, где они очутились благодаря щиту атлантов, очевидно, лежит далеко на севере. Это не Ванахейм и не Асгард, иначе гном слышал бы эти названия. Руги не похожи ни на асов, ни на ваниров, черты их лиц с узким разрезом глаз более напоминает гирканских степняков, хотя одеваются они по-другому. Как бы то ни было, следует предпринять все усилия, чтобы выяснить как можно больше об этих краях, их обитателях и возможности возвращения в Аквилонию.

— Или в любую известную страну Туранского материка, — подытожил Конн. — Вы, месьор Дагеклан, оказали сыновьям Таркиная ценную услугу, обнаружив священную палицу, Мидгар, кажется, собирается пить с вами заздравную чашу: это знак высшего доверия. Расспросите его поподробней…

— А вы, государь, разве не присоединитесь к застолью?

— Я не могу оставить Эльтиру. Мне кажется, как только отойду, она может умереть…

— Дозволишь ли, чужеземец, взглянуть на твою женщину? — раздался рядом голос Ярла.

За разговором рыцарь и король не заметили, как младший сын Таркиная подошел к ним, неслышно ступая ногами в мягкой обуви. Подошел от стола, за которым только что о чем-то совещался со старшим братом.

Ярл склонился над девушкой и медленно провел над ее бледным лицом раскрытыми ладонями. Зрачки его сбежались к переносице, губы шевелились, но слов не было слышно.

Наконец руг выпрямился и сказал бесстрастно:

— Жизненная сила почти оставила это существо. Если не помочь — скоро умрет.

— Кто может возвратить ее к жизни? — воскликнул король. — И что нужно отдать взамен?

— Ничего. Руги не помогают за плату. Только друзьям.

— Можешь ли ты назвать нас друзьями?

— Пока нет. Но вы и не враги, вы — гости. Можете отправиться с нами к очагам. Мать Большая Мартога решит, что будет дальше. А сейчас, в знак благодарности за помощь, мы хотим осушить с вами кружки.

— Ты не обидишься, если за стол сядет мой спутник? Я боюсь оставить раненую.

Ярл указал пальцем на свою раскрытую ладонь.

— Сейчас ей ничего не угрожает, — сказал он. — Я отдал часть силы. Больше не могу, не умею. Отвезем ее к Матери, она будет решать.

Конн взглянул в лицо девушки. Легкий, едва приметный румянец тронул ее щеки, веки подрагивали, дыхание было ровным. Король опустил ее голову на подстилку и, выбравшись из клети, подошел к столу.

Прежде чем выпить, Мидгар, подняв кружку, провозгласил: «Арес и меч!» Он выжидающе посмотрел на короля и рыцаря, тогда Дагеклан, осенив себя круговым движением руки, ответил: «Во имя Митры!» — и все осушили кружки.

Брага оказалась вкусной и крепкой.

Из пролома, оставленного птицей Рох, несло снегом, но возле круглого очага, где стоял стол, было тепло, и бородатые лица ругов уже не казались такими суровыми. Руги поглядывали на гостей, ожидая, пока гном снова наполнит кружки.

— Кто бы вы ни были, пришельцы, — сказал старший сын Таркиная, поплевав на ладони и приглаживая волосы, — я, повелитель ругов, Мидгар Лисий Хвост, объявляю вам свое покровительство. Быть может, вас послали боги, дабы сбылось пророчество, и священная палица вернулась к хозяевам накануне времени…

— Мы ничего не знаем о времени, месьор Лисий Хвост, — сказал Дагеклан. — Сюда мы попали, спасаясь от страшной опасности, грозившей моему королю…

— Королю? — переспросил Мидгар, вопросительно взглянув на Конна.

— Перед тобой, достойный руг, властитель самой великой державы нашего мира, именуемой Аквилонией.

— Что ж, — кивнул Лисий Хвост, — хотя я и не слышал об Аквилонии, но рад, что говорю с равным. А ты — дружинник?

— Самый достойный из моей дружины, — сказал Конн.

— Значит, воевода. Арес и меч!

— Во имя Митры Пресветлого!

Снова выпили. Потом Дагеклан спросил:

— Скажи, достойный сын Таркиная, что это за время, о коем вы упоминаете, и что сулит его приближение?

Мидгар нахмурился. Помолчав, сказал:

— Я не могу открыть этого чужеземцам. Вы явились из Внешнего Мира в самый канун, и я не в силах понять, к добру это или к худу. Пусть решает Мать Большая Мартога.

— Мы не хотим выведывать ваши тайны, — сказал Конн. — Моя невеста нуждается в помощи, остальное — неважно.

— Ты говоришь, как ругорум, — не слишком приветливо вставил Ярл. — Они тоже чрезмерно пекутся о своих женщинах.

— Позволительно ли будет узнать, кто такие эти ругорумы? — спросил Железная Рука. — Если, конечно, это не тайна.

— Не тайна, — сказал Мидгар. — Ругорумы — обитатели Города. Так они себя называют. Мы зовем их отступниками; Когда-то они изменили заветам предков и пошли в услужение к ямбаллахам.

— Не хочу показаться навязчивым, — осторожно продолжал расспросы рыцарь, — но не мог бы ты, достойный руг, поведать заодно и о ямбаллахах?

Прежде чем открыть историю своего племени, причудливо сплетенную с историей удивительных ямбаллахов, Мидгар еще раз помянул меч и Ареса, кружки были опорожнены, и старший сын великого Таркиная приступил к рассказу.

…Арес, бог Великих Небес, создал множество земель, и, дабы существа, коими он их населил, не могли объединить свои усилия и воспротивиться его власти, поставил Хранителей, призванных стеречь стороны света. Создания земные плодились и размножались, среди них нарождались существа удивительные и весьма могучие, гордые и непокорные. Они восставали против небожителей, и тогда Арес в сопровождении дружины спускался на землю и воевал ослушников, разя их огненными дисками и громовыми молниями. И все бы текло заведенным порядком, если бы не Прокрум, богатырь из Древних, сумевший пробраться на гору Меру, где обитали боги, и украсть Напиток Забвения. Прокрум напоил небесным зельем Хранителей, и те утратили часть своего могущества. Явилась земным созданиям возможность разгуливать между странами, и решили они объединить усилия, дабы сразиться с богами. Тогда произошла Великая Битва, длившаяся зиму и лето и еще зиму, и боги одолели.