Древолюция
Шрифт:
— Извините, задумался.
Он посмотрел на девушку. Пламя костра плясало в ее глазах.
— Можно вас спросить?
— О чем?
— Почему вы стали лесником? Вы любите лес?
— А вы можете представить лесника, который не любит лес? — ответил Алекс. Света улыбнулась:
— Наверно, нет.
— А я могу, — сказал сидевший рядом Игорь. — Это такая же работа, как и все другие. А работу необязательно любить, главное — ее хорошо делать.
— Если не любишь работу, как можно ее хорошо делать? — усомнился Поборцев.
— Можно, — сказал Игорь.
— Это у вас можно, — сказал лесник. — А у нас нельзя.
— А вы видели дендроидов? — спросил молчавший доселе командир.
— Кого? — переспросил Алекс, хотя прекрасно понял, о чем его спрашивали.
— Шагающие деревья, — пояснил Павел. — Мы называем их дендроидами. Или псевдодеревьями.
— Видел. Дендроиды, кстати, звучит лучше, — чуть улыбнувшись, ответил Алекс.
— Где видели? — спросил командир.
— Когда они в город пришли.
— А в лесу вы их встречали?
— Встречал.
— До или после нападения на Дымов?
Пошел допрос, подумал Поборцев. Держись, Алекс, точнее, Петр.
— После. И то один раз, — решил особо не откровенничать Алекс. — Издалека видел. Близко подходить не стал.
— Понятно, — сказал Сергей. — Ну, что ж, а мы как раз намерены встретиться с ними. И чем чаще, тем лучше.
— То есть, вы ничего не можете сказать о них? — снова спросил Павел. — Ничего интересного не заметили? Как они реагируют на людей, например? Что-нибудь еще.
— Я же говорю: видел их только издалека, — гнул свое Алекс. — А как реагируют… Не знаю, как реагируют. Может, они меня тоже видели. Хотя, — он усмехнулся, — у них ведь и глаз нет.
Он мог бы рассказать о своих впечатлениях. О том, как той ночью в Дымове наткнулся на ходячие деревья и видел дерево, которое не двигалось, но ничем не отличалось от собратьев–мутантов. Но решил ничего не говорить. Пока. Скоро все сами увидят.
Черт бы побрал шефа со своей ревизией! Славик вытер пот со лба и присел на стоявшие у стены ящики с гвоздями. Он раз за разом вспоминал неприятный разговор и взгляд, которым Александр Георгиевич смотрел на него. Очень нехороший взгляд. Словно Слава украл у него что-то. Но будто он виноват, что толпа военных вытащила из магазина два десятка бензопил! Что он мог поделать? Ведь он звонил Александру Георгиевичу, но тот не брал трубку. А теперь орет, что посадит за растрату! Говорит, надо было хоть бы какую-нибудь расписку взять, а теперь кто возместит убытки? Магазин закрыли, и Александр Георгиевич приказал провести внеплановую ревизию на подведомственном Славику складе. Будто хотел поймать его еще на чем-то! Слава прекрасно помнил, какие пилы и сколько взяли военные, но шеф был непреклонен. «Со склада не выйдешь, — сказал он, — пока все не пересчитаешь, а я вечером приду».
Слава расстроился, ведь до сих пор все складывалось так удачно. Найти подобную работу в Дымове было нелегко. Все работали либо на лесопилке, либо на комбинате, в десяти–пятнадцати километрах. В самом городе производств не было, а торговые точки давно закреплены для «своих». Слава устроился в магазин стройтоваров по знакомству и держался за хорошее место. Шеф, конечно, был не слишком приятным субъектом, говорили, что именно из-за его характера в магазине так часто меняются продавцы, но Славик помалкивал и терпел подчас откровенную грубость начальника. В общем, платил он по дымовским меркам неплохо, на работе частенько выдавалось свободное время, а это Слава очень ценил.
И вот, на тебе! Несмотря на угрозы шефа упрятать в тюрьму, Славик не слишком испугался. Во–первых, он не чувствовал себя виноватым, во–вторых, у него свидетели есть — кассир. Так что плевать, пусть себе орет. Гораздо неприятнее потерять работу. Все равно нет света, и касса не работает, так что убытков не миновать. Слава понимал, что начальник так распинается потому, что сезон, спрос на бензопилы существенно возрос, а товара нет.
Александр Георгиевич закрыл его в магазине, и Слава принялся за пересчет. Дело было знакомое, несложное, главное здесь — хорошая память и внимательность. Вот только события последних дней не давали сосредоточиться. Атака чудовищных деревьев на город
потрясла не только его — каждого дымовца.Что же случилось? Кто они и почему нападают на город? Как с ними справиться? Эти вопросы метались в голове, смешивая стройные ряды цифр, и не раз приходилось пересчитывать позицию заново. Все же к обеду Слава достиг определенного прогресса и был уверен, что до вечера справится. Тем более что света не было, а считать в темноте или при свечках неблагодарное занятие. Так что надо успеть.
В обед он перекусил взятыми из дома бутербродами и фруктовым кефиром. По городу ходили слухи, что жителей эвакуируют, что стягиваются войска, что из зоны снова сбежали уголовники и бродят по окрестным селам. Мысли о том, что может случиться в ближайшие дни, не давали покоя, но Славик героически гнал их, он считал и считал, и, наконец, закончил еще до официального закрытия магазина. Все. Осталось подождать Александра Георгиевича.
Но шеф все не появлялся. Слава ходил по торговому залу, заглядывал через витрину на улицу, и на душе становилось тревожно. Улица, всегда не слишком многолюдная, сейчас была совершенно пуста. Ни одного человека. И на дверях рюмочной, что напротив, где постоянно толкались подвыпившие мужики, висел замок. Фонари не горели, и стало быстро темнеть. Где же шеф?! И не позвонить — нет сети. Может, он про него забыл? Вполне может быть. Александр Георгиевич и не такие штуки откалывал.
Славик зажег пару свечек и сел в кресло кассира. За окном давно стемнело, и хотелось домой. Есть тоже жутко хотелось, но что поделаешь? Наверно, надо ждать утра, а там шеф точно появится. Может, он решил таким образом его наказать? Вот свинья! Слава расположился в кресле поудобней и заснул. А проснулся, когда за стеклами вовсю играло солнце. Уже утро! Он достал телефон и посмотрел на время: десять почти! Ничего себе заснул, он и дома в удобной постели спит меньше. Слава потянулся и подошел к окнувитрине. Улица все так же пуста и…
У соседнего дома он увидел черное шевелящееся дерево. Оно двигалось по улице и шло прямо к его магазину. Слава замер, рассматривая шагающего гиганта через пыльное стекло. Что нужно здесь мутанту, и где все люди? Неужели эвакуировались, а он остался в брошенном городе?
Дендроид не спеша прошествовал мимо магазина, а Славик спрятался за прилавком и наблюдал за ним. Глаз у дерева он не заметил, но кто его знает, вдруг как-то почует — куда тогда бежать? Но дерево проследовало мимо и ушло, ничего не трогая. Нет, оставаться здесь больше нельзя, пусть шеф провалится! Рисковать жизнью ради досок и гвоздей он не собирается.
Слава пошел на склад и задумчиво перебрал сложенные инструменты. Выйти-то, он выйдет. Можно просто разбить витрину, потом если что — спишем на дерево. А вот какое-нибудь оружие прихватить не мешало бы. Большинство инструментов были электрическими, а значит, бесполезными. Оставался лишь старый добрый топор, бензопил не было, да и таскать такую дуру с собой Слава не стал бы. Слава выбрал облегченный туристский топорик и подошел к витрине. Ну, что, приступим? На мгновенье показалось, что он сошел с ума, что крушить витрину в своем же магазине безумие, за которое придется заплатить, что не надо этого делать, не стоит… Но страх толкнул в спину холодным лезвием, и Слава взмахнул топориком. Стекло разлетелось на куски. Славику понравилось. Наверно, подсознательно он давно мечтал об этом. Бац! И второе разбилось, осыпав тротуар осколками. Слава осторожно наступил на хрустящие стекла и выпрыгнул из заточения.
Как хорошо на свободе! Он направился к дому, шагая непривычно тихими, безлюдными улицами. Такая тишина могла быть в Дымове ночью, но никак не днем. До дома было два квартала, и он надеялся, что не встретится с двигающимися деревьями. Впрочем, тишина не была полной. Изредка откуда-то доносились странные и потому жуткие звуки: какой-то громкий шелест или скрип, а иногда треск или шуршание. Не было лишь привычных, человеческих звуков: урчанья и сигналов машин, голосов людей или просто звука шагов. Славе стало страшновато. Он покрепче сжал топорик и ежеминутно оглядывался.