Дримеон
Шрифт:
— Привет, — бросила хмуро.
— Привет. — Эд обнял её и чмокнул в губы. — С праздником.
— Спасибо, что вспомнил, — язвительно отозвалась Карина, замирая рядом. — Половина гостей уже думает, что мы с тобой расстались. Ты хоть бы мне позвонил, что опаздываешь.
— Извини, так вышло.
«Извини, так вышло»? Это и всё, что мог Эдик сказать в свое оправдание? У Карины внутри всё закипело от злости. Она ему что, дешевка какая-то? Кто-кто, а Карина Рязанцева знала себе цену. Если бы не присутствие множества людей, она бы разорвала Эдика на части. Но приходилось молчать и терпеть. Карина заставила себя улыбнуться. Не стоит никому давать
— Хорошего вечера, — сладко пропела Эдику.
С чего бы ей вдруг менять кавалера? Вот пусть Назаров и остается один! Только он, похоже, не огорчился, потому что сразу склонился к друзьям и о чем-то зашушукался.
— Пора мне, наверное, расстаться с Эдиком, — со злости брякнула Карина.
— Давно пора, — поддержал её Кирилл. — Тем более, что на тебя много парней заглядывается. Одна не останешься.
— Кто, например? — Повернула голову девушка.
— Слушай, — остановился Тетерко, — если ты действительно бросишь Эда, подумай о том, чтобы встречаться со мной.
И прежде, чем ошеломленная Карина успела сказать хоть что-нибудь, Рыжий вернулся к друзьям.
— …не могло привидеться, — как раз распинался Николя. — Тем более что у всех нас творится неладное. О, Кирюха! Ты вовремя. Скажи, тебя последнее время никакие странные видения не посещают?
— Нет, — отрезал Тетеркин. Ему вообще казалось, что ребята несут какой-то бред. Сны, видения. Меньше гулять надо до утра, чтобы потом голова не болела. Но и Николя, и Эд, и Дэн выглядели необычно серьезными.
— А началось всё после странного сна про Лаптева, — заметил Эд.
— Может, прижмем его? — предложил Коля. — Он вообще тип темный.
— Николя, послушай себя со стороны, — вмешался Рыжий. — Ты хочешь сказать, Лапоть у нас шаман? И нашаманил так, что вас посещают глюки? Не знаю, меня никакие монстры не преследуют, и змеи посреди бела дня не нападают. Прикрути фантазию. Если бы Лаптев действительно что-то умел, он бы давно от нас избавился. Мы ведь не первый год портим ему жизнь.
В довершение своих слов Рыжий махнул рукой и исчез в толпе. Парни переглянулись.
— Может он того, прав? — Передернул плечами Николя. — И у нас с головой тю-тю?
— У всех троих? Вряд ли, — ответил Денис. — Что-то тут не ладно. Если и дальше так пойдет, побеседуем с Лаптевым. А сейчас давайте просто отдохнем.
Но развлекаться никому не хотелось. Первым домой ушел Денис. Потом Николя. Эдик задержался дольше всех. Он пытался поговорить с Кариной, но её повсюду сопровождал Кирилл. Эдик не ревновал. Их отношения были для него делом статуса. Но и делать из себя дурака не позволил бы.
Как раз закончился медленный танец, и Карина подошла к группке друзей. Рыжий что-то рассказывал. Девушка заливисто смеялась. Эдик подошел к ним, но Рязанцева и головы не повернула в его сторону.
— Карина, можно тебя на пару слов? — попытался завязать разговор.
— Не видишь, я занята, — резко ответила именинница.
— Тогда удачи тебе с новым парнем, — усмехнулся Эдик и пошел к двери.
За спиной послышались торопливые шаги. Что, решила высказать свое возмущение в лицо? Эдик обернулся. Карина спешила за ним, забыв о том, как будет выглядеть в глазах гостей. Но это уже не его проблемы. Потянулся за курткой, но одеться еще не успел, когда Карина подлетела к нему.
— Эд, да подожди
ты. — Повисла Рязанцева у него на руке. — Ну, не обижайся. Ты тоже хорош. Не звонил, опоздал, весь вечер ко мне не подходил…— Зато ты быстро утешилась, — Эдик никому бы не позволил делать из себя дурака.
— Ну, извини меня, — опустила голову Карина. — Я была неправа…
— Поговорим потом, хорошо? — устало взглянул на неё Назаров. — Созвонимся завтра, если захочешь. Пока.
Он поцеловал растерянную девушку и вышел. Пахло дождем. Из дома по-прежнему доносилась громкая музыка. Кому-то весело. Эдик всегда любил вечеринки, но сейчас голова была забита другими мыслями. Отделаться от них казалось невозможным. Они упорно возвращали и отравляли жизнь. Иногда Эдик думал, что прав Рыжий, и он просто теряет рассудок. Но оставались еще Дэн и Николя. Не могли же они свихнуться все вместе…
Назаров шел быстро, засунув руки в карманы. Он жил далековато, но хотелось пройтись, чтобы никто не дергал. Тем более что дома ждал очередной скандал. Они с родителями опять разругались в пух и прах. Из-за этого и опоздал. Похоже, такой образ жизни становился привычным.
Эдик свернул в проулок. До дома оставалось еще шагов пятьдесят, когда прямо перед ним выросла темная фигура. Парень сделал вид, что не замечает ничего. Надеялся, что навязчивый глюк исчезнет. Как бы не так. Фигура двигалась к нему.
— Страж, — опустилась на плечо худая рука, больше напоминавшая обтянутый кожей скелет, — пришло время.
Эдик хотел ускорить шаг, но вдруг понял, что тело не слушается. Человек в темном плаще развернул его, как куклу, и дунул в лицо. Назаров уловил странный запах — смесь аромата опавшей листвы и свежескошенной травы. Мир вокруг потемнел, и он будто ухнул в какую-то дыру.
Глава 5. Меж двух миров
Есть люди, которые не видят снов. Есть те, кто их не запоминает. Сны бывают цветными и черно-белыми, короткими и такими, которые, кажется, растягиваются на целую ночь. Некоторые дарят покой. Другие тревожат. Третьи нагоняют ужас. Иногда пробуждение сладко. Бывает, что не хочется покидать мир сновидений. Но иногда…
Поначалу Эдику показалось, что он спит. Но спать под открытым небом осенью? Вряд ли. Постепенно к нему возвращались ощущения. Вокруг было темно и сыро. Он лежал на холодной земле. Над ним светили звезды, но Эдик, который в детстве посещал астрономический кружок, не мог узнать ни одного созвездия. Во рту поселился металлический привкус. Голова болела.
Эд попытался сесть. Пусть с трудом, но ему это удалось. Вокруг простиралась неведомая местность. Черные обломки камней грудами высились тут и там. Мимо насыпей вилась дорожка. Чахлые стволы деревьев напоминали картинки из фильмов ужасов. Ну, или ночных кошмаров.
Если это не сон, то что? Смерть? Эдик вздрогнул. А если тот незнакомец в черном убил его? А его тело лежит сейчас неподалеку от дома и смотрит на небо остекленевшими глазами? Подобные мысли нагоняли жуть, но они казались наиболее вероятными. Эдик никогда не был паникером, но в данную минуту хотелось кричать и рвать на себе волосы. Почему? За что? Что, вообще, произошло? И если он мертв, то где обещанный покой, суд над душой? Его что, забросили сразу в ад?
Эдик приложил руку к груди. Сердце билось. Значит, живой. Или это только иллюзия? Страх сковывал, но сидеть и гадать — не выход. Пришлось подниматься. Ноги подкашивались, к горлу подкатила тошнота. Вокруг не было ни души.