Дримеры - По ту сторону реальности

Тусклый аметрит х2 (20% усиление Морозного луча)

Помимо жезла из остатков материалов я скрафтил себе дополнительный одноручный меч, которым собирался сражаться на виду у дримеров из других фракций. Он получился редкого качества и без каких–либо бонусов. Единственное что более–менее радовало, его показатель урона для двадцатого уровня получился вполне себе достойным: 180–210.

После крафта я сразу же улучшил потенциал Жезла гнева и вставил аметриты, логично рассудив, что двадцатипроцентное увеличение эффективности Луча даст мне прибавку не только в мощности навыка, но и длительности замедляющего дебафа. Свойства жезла меня более чем устраивали, хотя в идеале я, конечно же, надеялся на уникалку. Все же Сердце камня далеко не самый слабый босс и дроп с него должен был добавить шансов на создание жезла высокого качества. Но, похоже, что Госпожа Фортуна решила под конец дня все же повернуться ко мне … спиной. По виду же мое новое оружие больше всего напоминало церемониальный скипетр. Это если не считать красно–коричневого цвета, подстать запрятанной в навершии магии. С другого конца рукоять жезла обтягивала шершавая кожа. Она давала дополнительное сцепление с пертачками владельца, что тоже являлось немаловажной особенностью любого оружия.

– Теперь пора и честь знать. – Произнес я, и активировал дрифт.

Появившись в своей комнате, я какое–то время оставался неподвижным, внимательно прислушиваясь к собственному телу. Сейчас мои физические показатели уже превысили планку в двести процентов, и я боялся, как бы из–за столь быстрого роста характеристик с организмом не произошло чего плохого. Но как оказалось, волноваться было не о чем. Совершив ряд физических упражнений, я проверил свою координацию, работу мышц, а так же скорость реакции. Никаких сбоев. Чем бы на самом деле не являлась система повышения уровней Аэруса, в ее эффективности сомневаться не приходится. Это касается и Горизонта миров и нашей родной матушки Земли.

Закончив с анализом развития, я не стал одеваться, решив сначала заглянуть в душ, и лишь потом наведаться в гостинную.

Захватив с собой все необходимое, я выбрался из своей комнаты, на ходу соображая, что приготовить себе на ужин. Практически уже у самых дверей меня привлекли какие–то посторонние звуки, идущие явно с заднего двора. На игру в снежки или какую–нибудь другую зимнюю забаву они похожи не были. Судя по оживленным разговорам и отдельным крикам, там собралась большая часть гильдии.

Решив прояснить этот момент, я вернулся в свою комнату. Быстро накинул на себя пальто, сменил тапочки на ботинки и поспешил к месту незапланированного гильдейского сбора. Выбравшись на улицу, я взглянул на хмурящееся серое небо и скорчил недовольную гримасу. Зима в столице бывает разной: иногда мороз и солнечно, а иногда ноль и ветер с мокрым снегом. Последнее, к слову, сейчас с погодой и творилось.

Получив в лицо скилом «московская зима», я прикрылся руками и побежал к толпе. Мне хватило всего одного взгляда, чтобы идентифицировать всех собравшихся, выделив для себя наиболее важные персоны. Офицеры гильдии стояли чуть поодаль от основной толпы и смотрели куда–то наверх. Проследив за направлением их взглядов, я с удивлением для себя обнаружил и саму причину столпотворения.

Забравшись на крышу, на самом ее краю стоял закутанный в одеяло Олег. Его взгляд был пустым, а кожа бледной, словно у трупа. И даже нещадно терзающие его массивную фигуру удары непогоды казалось, не могли достучаться до сознания Неандертальца. Ника и Фауст кричали ему что–то снизу, Деревня пытался подобраться со стороны входа на крышу. Но парень совершенно игнорировал все внешние раздражители.

Причиной его нынешнего состояния был мой Жезл погонщика душ. За последнее время, на основе полученной от согильдийцев информации, а так же собственных знаний о Серых равнинах и творящемся там беспорядке, я успел составить собственную теорию.

Умирая в Аэрусе, мы каждый раз проходим через специальную локацию, которая даже в случае успешного ее преодоления, забирает какую–то часть нашей сущности. На Земле эта потеря выражается в сорока восьми часовом дебафе. Со временем наш организм восстанавливается и физически и духовно. И если смерть – это просто частный случай, на Земле тебе она ничем не грозит.

Но что будет, если умереть в Аэрусе несколько раз подряд?

Если твоя сущность не успеет залечить нанесенную ей травму и попадет на Серые равнины ослабленной, выживание для тебя резко усложнится. Но, даже после успешного преодоления всех терний междумирья, этот ад не закончится. Ведь дебаф Возращение из Серых земель может складываться. Сколько раз? Неизвестно. Но среди столичных дримеров ходит слух, что уже три стака мало кто способен пережить. Олег же, после срабатывания спец. абилки Жезла погонщика душ, получил четыре. Уже то, что он смог вернуться из Серых земель, можно было считать подвигом. Но видимо справиться с последствиями у него так и не получилось.

Если бы меня кто–то спросил, что я чувствую глядя на то, во что превратился Неандерталец? Я бы ответил – ничего. Как любое препятствие на пути к цели, он должен был быть тем или иным способом устранен. И вот этот момент настал.

На мгновение взгляд Олега прояснился. Парень будто очнулся ото сна. Посмотрев по сторонам, он задержался поочередно сначала на Фаусте, а потом на Нике. А в следующую секунду случилось непоправимое. Почувствовавший неладное Даниил, бросился спасать товарища по гарему. Его пальцы разминулись с краем пледа, в который был закутан Олег, всего на несколько сантиметров.

Казалось бы, ну что может случиться с крепким мужчиной, почти суперменом, после падения с высоты второго этажа, да еще и на размякшую от сырости землю?

Расставив руки в стороны, будто собираясь взлететь, Олег прыгнул вниз. Особо яростный порыв ветра сорвал с него плед, обнажив исхудавшее за последние дни тело. Кожа на нем казалась практически прозрачной, открывая вид на почерневшие кровеносные сосуды, растекшиеся по ней, будто кляксы, оставленные сильно разведенной в воде акварелью. В момент удара об землю, материальное воплощение искалеченной сущности Неандертальца взорвалось серо–черным пеплом, которое тут же подхватил нахальный московский ветер, развеивая его прах над окрестностями. Почти вся женская половина гильдии тут же отвернулась, кого–то даже вывернуло. Парни перенесли зрелище более стойко.

Через несколько секунд я почувствовал на себе чей–то взгляд. Это была Ника. Она будто пыталась прожечь им меня насквозь, задавая вопрос: – «Ты доволен?».

Пожав плечами, я развернулся и отправился по своим делам. Внутри тепло, а еще можно наконец–то помыться и перекусить. Терять время на обсуждение и так понятного всем факта я не собирался. К сожалению, или к счастью, но эта жизнь была далеко не первой, которую я отобрал у другого человека. А в будущем их наверняка станет еще больше. Таков закон природы: выживает сильнейший. И в Аэрусе он еще успеет себя проявить во всей красе.

Тем, кто встанет у меня на пути никакой пощады не будет. Так было раньше, так будет и впредь.

Вечер прошел относительно спокойно. Из–за самоубийства Олега, все вели себя тихо. Даже в гостиной за ужином каждый из парней гарема Ники думал о чем–то своем. Сама же Госпожа на вечерней трапезе вообще не появилась. Перед тем как ложиться спать, я накнулся на хмурого Даниила. От него я узнал что моя бывшая группа собиралась отправиться фармить опыт. Для участия во втором этапе Главного квеста Нике срочно нужно был получить двадцатый уровень. Пока мы ужинали, бывшая госпожа навещала Фауста в его личных покоях. Она пыталась убедить главу отложить рейд в ивентовую зону на максимально поздний срок. Судя по всему, ее «визит» прошел довольно успешно. Ника умела добиваться своего, особенно когда это самое «свое» было связано с мужчинами.

Как я и предполагал, на следующий день после нашего с Морриган небольшого приключения, закончившегося инициацией второго этапа Главного квеста, Фауст устроил внеочередное офицерское собрание. Начало было назначено на вторую половину дня, так что спешить никуда не требовалось. Позавтракав, я тепло оделся и вызвал себе такси. В моей старой квартире царил все тот же беспорядок, оставленный после визита гарема Ники в то самое злосчастное утро. Не знаю, что на меня нашло, но увидев его, я тут же принялся за уборку и только когда все вещи вновь оказались на своих местах, а постельное белье постирано и убрано в шкаф, я вышел на кухню и заварил себе кофе.