Дроу

Кельрак не стал спрашивать очевидное, вроде глупых вопросов - откуда и как - один из членов Совета, ее отец, Тазаонар ку'Хельвиарн, могущественный преобразователь, сотворивший многое в городе и окружающих его пещерах, от домов, до башен. И он был, кстати, одним из его доброжелателей, во многом потворствуя другу единственной дочери, в которой не чаял души. Это в свою очередь очень мешало самой Синае, которая часто шутила о том, что не может найти себе любовника просто потому, что над ней постоянной тенью довлеет могущество отца и неудержимая чародейская ярость друга, с какой-то патологической внимательностью изучавших любого потенциального кавалера. Опека, кстати, и правда была...

Он, застигнутый вопросом уже на ногах, присел обратно, задумался, вновь поглядывая на луну. Явно высказанное ее отцом доверие, оно было лестно, но настораживало. Все же что-то тут было не так - война не обещала быть легкой. Нутром чуя подвох, он не торопился соглашаться, чувствуя настороженное и молчаливое ожидание Синае рядом. С одной стороны, одна из видных фигур из сильного дома, способная выступить неопровержимым свидетелем его деяний, с другой стороны - обуза, нуждающаяся в опеке. Но... Все не то, ответ был проще, просто он в очередной раз упустил простейшее объяснение.

– Фаерз'ун'арр - это беда, а не подруга, Синае, - он тяжело, демонстративно вздохнул, кивая на повисший вопрос.
– Я уверен, ты слишком разумная, чтобы просить отца о подобном позволении просто так. Опять видение?

– Куа'л, Кель, - коротко ответила она, не поясняя. Он знал, что требовать от пророчицы толкования - дело дурное. Она и сама не всегда могла объяснить мотивы, поддаваясь наитию. Ее редкий и тщательно скрываемый ото всех дар был силен и необуздан, как и его чародейский. Именно дар, в свое время, потянул ее, совсем еще малютку, бежать из че'иль... Именно она посоветовала ему изучать и классическую арканную магию, не полагаясь только на чародейство, о чем он уже не раз благодарил ее.

– Хорошо, Синае, будь по твоему. Будь готова завтра...
– С этим он и отбыл, вновь воспользовавшись необычными пространственными чарами и, опять же вновь, прихватив часть мебели, только теперь уже стула.

Магесса, которая ранее сегодня уже предвидела появление друга, но не ожидавшая именно такого его стремительного ухода, удивленно уставилась на завалившийся без части сиденья и двух ножек стул. Потом недовольно покосилась на зарябившую иллюзию и почему-то расплывшуюся неприятной мутью луну.

– Твой дар растет, абби'Кель, - она потрогала неровный, липкий, словно каменное дерево стула расплавилось, срез на сиденье, и бросила в пустоту странное.
– Кипит котел, да...

***

Совершив еще несколько более мелких, не заслуживающих особенного внимания дел, вроде покупки десятка пустых кристаллов для будущей работы и оформления заказа на ряд других необходимых составляющих в ритуальной магии, чародей добрался наконец до последнего своего на сегодня и, пожалуй, не то, чтобы безотлагательного, скорее просто ответственного дела. Помимо дружбы с Синае, с ку'Хельвиарн его связывали и партнерские отношения. И не просто с кем-то из дома, а с непосредственным его главой, отцом Синае, упомянутым сегодня уже архимагом Тазаонаром, в специально созданной лаборатории которого, за пределами города и влияния мифали, чуть в стороне от Северного склона, проводилось исследование фаэрзресс. Это странное, свойственное только Подземью магическое излучение было способно воздействовать на живое, неживое и даже сам материальный мир, искажать его и дырявить. Именно источники его появления, а также способы накопления и использования в первую очередь интересовали могущественного архимага и всю верхушку Обители, ведь это позволило бы сильно упрочить позиции илитиири в бесконечной скрытой и явной войне Подземья.

Сложно было сказать, что на данном этапе исследователи получили какие-то ошеломляющие результаты, но все же был подтвержден ряд существовавших ранее теорий. Например о том, что мощность фаэрзресс наиболее велика там, где истончены границы между материальным миром и различными планами, и что, видимо, именно щели, если это можно было бы так назвать, в реальности и пропускают эту изменчивую силу в мир. Еще одним важным наблюдением стало то, что к привычному энергетическому хаосу это излучение имело отдаленное отношение, больше будучи родственным грубой магии черноволосого чародея. По этой причине, кстати, он и был привлечен к проведению экспериментов будучи на обучении у илхарна ку'Барригим. Сам чародей, обсуждая этот вопрос с архимагом ку'Хельвиарн, выдвинул теорию о том, что фаэрзресс является неким реликтовым излучением творения, которое проникает в Подземье из межпространственных аномалий чуть-ли не из другого времени или плоскости бытия, недоступной смертным расам. Архимаг Тазаонар скептически реагировал на подобные заявления, но и не отбрасывал полностью, разрабатывая в том числе и подобный вариант.

Впрочем сегодня его задача была иная, не лабораторная. Не часто, примерно один раз в год магистры проводили показательные, демонстрационные лекции для всех желающих, дабы показать действительные вершины собственной магии, высшие заклинания из профильных школ и продемонстрировать самые перспективные разработки в магическое науке. Именно сегодня, уже во второй половине суток данная честь выпала архимагу ку'Хельвиарн, и Кельрак, никогда не пропускающий подобных выступлений, сегодня был не только зрителем, но и участником.

В этот раз главный лекционный зал Фаэр Магтир был даже полнее обычного, ведь тема изучения фаэрзресс, заявленная в программе, была актуальна для всех илитиири, непосредственно влияя на построение заклинаний и просто жизнь в Подземье. Потому и ознакомится с промежуточными выводами явились все, даже лишь косвенно относящиеся к обители колдующие, такие как воины-маги Стражи или недостаточно сильные для мастерского звания маги. Полноценным членом Обители, к слову, могли стать только мастера или более сильные маги, формируя таким отсевом элиту из элит.

Залом назвать помещение все же было сложно - большая сферическая пещера, что была создана как раз ку'Хельвиарном в толще скалы над двумя главными башнями и имевшая оттуда входы, не имела стройных рядов кресел - их заменяли многочисленные балконы разбросанные по всей верхней полусфере. Между ними, спрятанные в стенах, сверкали многочисленные магические светильники, заставлять сиять которые должен был именно лектор. Странное это правило служило как бы негласным показателем и подтверждением мастерства и силы, достойных для передачи знаний, ведь напитать магией и поддерживать такое количество артефактов мог только могущественный маг. Из-за ярко горящих камней, щедро излучающих, помимо света, мощное тепло и потоки магии, лектор лишь с трудом мог бы разглядеть слушателей, а специальные чары искажали голос, сохраняя их частичную анонимность, во всяком случае так задумывалось... Все прекрасно понимали, что для магистров подобные преграды были... смешными. Но, традиция.

В центре, на гигантском парящем адамантиновом диске располагался лектор, и там же устанавливались необходимые для демонстраций приспособления. Сегодня архимаг ку'Хельвиарн был всего с парой помощников-мастеров, и кроме нескольких металлических и каменных кубов, на круглой площадке стояли только две клетки. Одна с дерро, другая с худым, изможденным человеком-риввил. Лекция еще не началась, но все желающие уже прибыли, и архимаг проводил последние приготовления, параллельно что-то вполголоса обсуждая с ассистентами. Вероятно, ожидал прибытия последнего участвующего в демонстрации, странного черноволосого илитиири.

Чародей возник из воздуха прямо за кафедрой лектория, внезапно для всех. Он невозмутимо поздоровался с коллегами и прошел к клеткам, создав видимость изучения подопытных. Судя по многоголосому приглушенному гулу, демонстрация удалась на славу. Эльф, непринужденно стоящий с гордо вскинутой головой, исподволь оглядел многочисленные балконы, всем нутром чувствуя множество направленных на него взглядов. Да, эффект был ошеломительный, он был чрезвычайно доволен собой, ведь телепортация в пределах Обители была возможна только для Круга, заклинания остальных просто разрушались законами мифали. Но для его грубой магии, для его чар, работающих совершенно по иному принципу, законы привычной магии имели слабое значение, что и позволило совершить этот незамысловатый, но эффектный трюк. Он уже давно, около года назад освоил собственный перенос чарами, но продолжал скрывать это умение, приберегая подобный козырь для достойного случая. Ведь всего через несколько дней, может быть декаду, после возвращения из похода ему предстоял главный экзамен Совета Девяти на получение магистерского звания. И успех его во многом зависел от общих настроений, от мнения мастеров и магистров. Пускай по знаниям и силам он и заслуживал степень, просто он был очень молод по меркам долгоживущих эльфов, и рисковал стать одним из самых молодых магистров в истории города. Полукровка, цринтри-без-дома, выскочка и бунтарь... Потому и требования к нему предъявлялись особенные.