Друд – сын пирата

–А вот матросы увеселяются, с пивными кружками братаются!

Потом артист надел животному чепец и обнял его. У них были одинаково грустные глаза. Преувеличенно радостным голосом бродяга выкрикнул:

–А это Борд Марию любовными речами разжигает!

Медведь задрал голову и сложил лапы, как на молитве.

–Мария стать его женой желает!

Зрители, состоявшие в основном из краснорожих матросов в подпитии, восторженно заревели. Смуглый, как цыган, моряк с золотой серьгой в ухе запустил в выступающих горстью мелочи. Артист бросился подбирать, бормоча благодарности. Тогда другие зрители тоже стали швырять мелочь.

Обойдя склады, Друд и Мельхиор вышли на улицы города, застроенные с двух сторон высокими многоэтажными домами с узкими фасадами, тесно прижатыми друг к другу. На верхние этажи некоторых из них можно было попасть только по внешним галереям.

По булыжным мостовым с грохотом катились кареты и скакали всадники, заставляя пешеходов жаться поближе к домам. Шум на улицах не уступал шуму в порту. Когда они прошли через небольшую площадь, с одной её стороны открылись какие-то развалины. Позади них, в ограде бывшего двора, виднелись обугленные деревья сада.

–Что здесь было? Пожар? – поинтересовался мальчик.

–Не болтай лишнего и не разевай рот, а то ворону проглотишь, – недовольно отозвался Мельхиор и прибавил шаг.

Наконец молодые люди вышли на довольно широкую улицу с оживлённым движением. Мельхиор взял дверной молоток, сделанный в виде кулака, и постучал в дубовую дверь трёхэтажного кирпичного дома. Им отперла старая служанка.

–Здравствуй, Герта, – сказал Мельхиор. – А что, дядюшка дома?

–Господин Фиборс Баллири в конторе, а молодая госпожа дома.

–Проведи-ка нас к ней.

Пропустив молодых людей в дом, служанка загремела засовами, а Мельхиор и Друд поднялись на второй этаж по полутёмной лестнице. Они оказались в большой комнате. Свет в неё проникал через окно со свинцовыми переплётами, в которые были вставлены маленькие квадратные стёкла. Посередине стоял приготовленный к обеду стол, окружённый тяжёлыми стульями. По углам комнаты возвышались дубовые шкафы и маленькие столики с серебряной и фаянсовой посудой.

Навстречу молодым людям поднялась темноволосая девушка в розовом домашнем платье. На шее у неё была повязана тонкая косынка. Лицо девушки, свежее и румяное, излучало добродушие и радость.

– Мельхиор! Как я рада! – воскликнула она. – Как давно ты у нас не был!

– Всего-то десять дней, – возразил студент.– Познакомься, это мой товарищ по путешествию на юг. Вид у него сейчас не очень товарный, но этому есть уважительная причина. Зовут его Друд.

Девушка присела в реверансе.

–А это, Друд, моя двоюродная сестра Шэерлот, – представил её своему спутнику Баллири.

–Надеюсь, вы останетесь пообедать, – сказала девушка.

–Не откажемся, – согласился студент.

Служанка принесла ещё две тарелки, после чего села напротив хозяйки. Друд удивился, но у остальных это никаких эмоций не вызвало. Все приступили к первому блюду – похлёбке с овощами и мясом.

–Скоро ли вернётся дядюшка, Шэерлот? – спросил студент через приличествующее количество времени. – Мне нужно поговорить с ним по очень важному делу.

–Отец сказал, чтобы его не ждали раньше утра. Восьми торговым кораблям удалось пройти сквозь блокаду Северных провинций, так что всю ночь будут разгружать и описывать товар.

Видя, что на лице Мельхиора отразилась досада, девушка прибавила:

–Оставайтесь ночевать у нас, а то мы с Гертой одни в доме. Без мужчин страшно.

–Но я ещё не заходил на свою квартиру, – возразил студент.

–Зайдёшь туда завтра. Ты ведь не просрочил платёж за неё?

–Нет.

–Вот и договорились. О чём ты хочешь поговорить с отцом?

–О Друде. Он попал в небольшую беду, вот я и хотел посоветоваться, как ему помочь.

–Что же случилось?

–Пока не спрашивай меня, Шэерлот, но его беда не связана ни с чем, что могло бы навредить нашей семье.

После этих слов Друд случайно поднял глаза и встретился с подозрительным взглядом старой Герты.

–На прошлой неделе опять расстреляли дом, – сказала служанка недовольно, как если бы она была членом семьи.

–Ну, зачем ты, Герта! – мягко упрекнула её Шэерлот.

–Дела Друда никак с этим не связаны, – сказал Мельхиор.

На второе было подано жаркое под соусом, а затем печенье и смородиновая наливка. По окончании обеда Шэерлот предположила, что гости устали с дороги, хотят вымыться и отдохнуть. Мельхиор согласился, что Друду это необходимо, а сам предпочёл остаться и поговорить с сестрой.

Друд в сопровождении служанки поднялся под самую крышу, в мансарду, где находилась небольшая комната, потолок которой шёл наискось, повторяя скат крыши. Ниже всего он был под левой стеной, возле которой стояли медный таз, табурет и кувшин для умывания, а выше всего – над правой, возле которой располагалась кровать. Круглое окно комнаты смотрело в окна дома напротив. Перед ним была небольшая конторка и ещё один табурет.

Ворча о «всяких, которые сваливаются неизвестно откуда и тревожат честные дома», Герта принесла Друду два полотенца и ведро горячей воды. Её воркотня не помешала мальчику ощутить полное блаженство от возможности как следует вымыться впервые за много дней. Растянувшись на жёстком матрасе и утонув головой в набитой лавандой подушке, Друд уснул, словно провалился в яму. Он спал так крепко, что не услышал, как Герта унесла воду, прихватив всю его одежду, а также заперла дверь снаружи на запор.

Разбудили его на следующий день, ближе к вечеру. Обнаружив, что вся одежда Друда замочена служанкой и приготовлена к стирке, Мельхиор разбушевался, заявив, что Друд – не вор и такие меры предосторожности излишни. Герта оправдывалась, что у неё ничего такого даже в мыслях не было. В конце концов, мальчику пришлось облачиться в халат отца Шэерлот и спуститься к ужину.

За столом сидело много незнакомых людей. Мельхиор представил Друду их всех. Во главе стола находился небольшого роста крепкий старик с густыми седыми волосами до плеч. Он разговаривал высоким, резким и отрывистым голосом, прищуривая глаза и стуча по столу кулаком. Это и был дядюшка Мельхиора – купец первой гильдии Фиборс Баллири. Рядом с ним сидел бледный пожилой человек с большой лысиной, начинавшейся от лба и жидкими волосами, сзади перетянутыми шнурком. Его звали Рибурн, он был главным советником и помощником дядюшки в торговых делах. Ещё дальше сидел сумрачный человек, капитан Эсклермонд, прорвавший блокаду и приведший корабли Баллири в Ваноццу. Напротив расположились два ученика негоцианта, которые проживали в его доме. Исподтишка они строили Друду рожи.

За ужином все молчали, за исключением дядюшки, помощника и капитана, обсуждавших какие-то ставки и проценты. По окончании негоциант пригласил Друда, капитана и Мельхиора к себе в кабинет.

В полутёмном кабинете, заставленном резными дубовыми шкафами и освещённом только светом жёлтых восковых свечей, Друда заставили рассказать о себе всё с самого начала.

– Мы говорили о тебе ещё утром, Дэвид Шанталь, – резко заговорил дядюшка, – и пришли к выводу, что некоторое время ты поживёшь здесь, хотя не скрою, что мне неприятно твоё былое пребывание в тюрьме, и я пока не очень доверяю твоему рассказу.