Другая единственная

— Да?

— Это Осинский вас беспокоит, Валентин Семенович. Я говорю с прекрасной Еленой, верно?

Лена тяжело вздохнула. Этого ей только не хватало сейчас, звонка тверского мебельщика!

— Да, Валентин Семенович. Но вы понимаете…

— Я все понимаю, в курсе последних событий, Леночка. Очень печально все это. Я вам сочувствую. Жаль, конечно, такая беда…

— Тогда вы понимаете и другое, Валентин Семенович. Извините, но наши договоренности…

— Будут соблюдены, я это так понимаю. Я верю в Павла Васильевича и готов с ним сотрудничать дальше, это серьезно. А если нужно помочь, сто тысяч долларов могу дать, в ущерб своим сотрудникам, но они с пониманием отнеслись к временным трудностям. Больше, к сожалению, нет. Я хочу, чтобы Павел Васильевич выкарабкался, понимаете? И все мои рабочие тоже этого хотят.

— Спасибо вам, Валентин Семенович, — растроганно сказала Лена. — Всем спасибо. Но… мы сами постараемся…

— Имейте в виду нас, и желаю вам всего самого доброго, прекрасная Елена.

Лена высморкалась в шелковый платочек, потом протерла им влажные глаза. Есть же порядочные люди в этом мире! И не только в Твери — и в Москве тоже, почему же они всегда на задворках большого бизнеса?

Лена приехала в Лобню в пятом часу вечера, уже смеркалось. Обнаружила такси у ворот дома Самарина, но не стала выяснять, что тут делает таксист, кого ждет. Завела машину во двор и побежала в дом.

Там, на кухне, обнаружила двух пьяных мужиков, одним из которых был Самарин.

— Паша, что это значит? — возмущенно спросила она.

— О-о, Лена… Ты опять пришла? — пьяно усмехнулся Самарин. — Я рад, правда… А это Миша, риелтор… Когда-то работал у меня, теперь свою фирму имеет. Он продаст дачу за миллион, и мы расплатимся… я так решил.

— Ты хочешь продать «Габриэлу»? — возмущенно спросила Лена.

Никогда не видела Самарина в таком состоянии. Ужаснулась, возмутилась, но тут же поняла, что никогда он не был так беззащитен и беспомощен. Талантливый менеджер, он делал свое дело красиво, всем своим сотрудникам давал деньги, но кто-то хотел уничтожить его. Паша понимал это, но в грязных делах не был силен.

— Да нет, почему продать? Я ее возьму с собой… у меня есть какая-то квартира в Москве… Будем там…

— Миша, можно вас на минутку? — спросила Лена.

Миша согласно кивнул, с трудом встал из-за стола, пошатываясь, подошел к Лене. Судя по пустым водочным бутылкам, они сидели тут долго, три пустые стояли на полу, четвертая была наполовину опорожнена. Лена взяла Мишу под руку и уверенно повела к выходу.

— Значит, так, Миша… Это вас ждет такси у ворот?

— Да, Паша оплатил… Я для Паши… Ух! Все сделаю.

— Потом сделаете, а пока уезжайте домой. Все, пока-пока, Миша!

Она крепко взяла его под руку, вывела на улицу, толкнула к такси. Миша ударился боком о машину и рухнул на асфальт. Водитель выскочил из желтой «Волги», открыл дверцу, поднял упавшего риелтора, запихнул его на заднее сиденье.

— Довезете? — спросила Лена.

— А что остается делать? — с усмешкой ответил водитель.

Лена заперла ворота и вернулась в дом. На кухне Самарин сидел, покачиваясь, на кожаном диванчике и пытался взять бутылку водки, чтобы налить еще.

— Все, Паша, все, хватит. Я сказала — хватит! — крикнула Лена, вырывая бутылку из его рук.

— Гы… так думаешь? — спросил он.

— Да, пожалуйста, я тебя очень прошу, хватит пить. Паша, ты меня слышишь?

— Да-да, конечно, Лена… Хватит… А почему ты распоряжаешься туг? У тебя есть муж, он ждет тебя, Булыгин… Важный, депутатом стал…

— Все-все, Паша, все, мой хороший, хватит рассуждать, пошли спать, пошли, я тебя уложу…

Она взяла его под руку, повела в гостевую спальню, где они провели минувшую ночь. Самарин дважды падал, а привести его на второй этаж стоило больших усилий. И сама не знала, как ей это удалось. Там стянула с него джинсы и свитер, носки и уложила под одеяло. Хорошо, что рядом была, при падениях поддерживала его, а то набил бы себе синяков…

— Спи, Пашенька, спи, мой хороший, я скоро приду к тебе, — сказала она.

Вернулась на кухню, плеснула в его рюмку водки, выпила. Закусила бужениной, потом соленым огурцом, ужином кормить своего риелтора Паша не собирался. Да и ей ужинать не хотелось, рюмка водки, ломтик буженины — и ладно. Спать? Ну разумеется, после того как примет душ.

А не хотелось. Паша все равно никакой сейчас, ну и зачем ей торопиться в постель? Слушать его пьяный храп? Не очень-то интересно. Что остается делать? Да налить себе еще водки, выпить и закусить. Именно это она и сделала. Все равно хорошо, ибо к Булыгину она возвращаться не собиралась. А раз так, значит, пока здесь ее дом, ее любимый мужчина. И пусть он сейчас совсем невменяемый, это можно понять и можно простить. Его сильно обидели люди, которые мало понимали в бизнесе, но хотели иметь много за счет чужих мозгов. И имели много, очень много. А он… тоже имел много, но хотел быть независимым. И как только стал им, подрубили на взлете. Они имели на это право, эти тупые чинуши, воспитанные Советами?

Кто им дал это право?! Дерьмо! Да пьяный как сапожник Паша Самарин намного красивее и желаннее трезвого и элегантного Булыгина! Да! Лена завинтила пробку на бутылке с остатками водки, сунула ее в холодильник, быстренько убрала со стола и пошла в спальню к Самарину.

Даже душ принимать не стала, пожалуй, первый раз за последние двадцать лет… Нет, второй, первый был, когда Паша привез ее на дачу Булыгина, раздел, уложил в постель и уехал. И ладно, она и так чистая. А Паша все равно пьяный очень… Спать. Все очень сложно, все трудно доказать, но — спать. Завтра будут новые мысли, завтра… будет день, будет и пища.

Глава 24

Утром Самарин проснулся раньше Лены, быстро привел себя в порядок и пошел на кухню. Там приготовил омлет, заварил овсяную кашу с яблоком, сделал кофе с ирландским ликером. Сам ограничился рюмкой водки, соленым огурцом и стаканом апельсинового сока, больше ничего не хотелось. Для Лены выжал еще один стакан апельсинового сока, поставил его на поднос, туда же добавил тарелку с омлетом, хрустальную плошку с кашей и чашку кофе и пошел на второй этаж.

Лена еще спала, она лежала на боку, поджав ноги и засунув руку под подушку. Самарин с улыбкой посмотрел на ее красивое лицо, которое золотистой дымкой прикрывали спутавшиеся волосы, потом осторожно присел на край кровати, держа поднос в руках.

— Ленка, подъем, — негромко сказал он. — Только не делай резких движений, a то произойдет бытовой взрыв.

— Какой еще взрыв, к черту? — сонно пробормотала Лена и лишь после этих слов открыла глаза. Изумленно захлопала ресницами, а потом осторожно приподнялась, поцеловала его. — Паша, у тебя совсем крыша поехала, да?

— Я извиняюсь за то, что вчера напился. Мы с Мишей давно знакомы, он когда-то работал у меня, а потом открыл свою фирму. Мы говорили…

— Паша, ты можешь поставить этот поднос на тумбочку и лечь рядом? — с улыбкой спросила Лена. — Я хочу отблагодарить тебя за королевский завтрак в постель.

— Не люблю авансов. А вдруг я не справился, и ты скажешь потом: «Отдавай назад мою благодарность»?

— Я в любом случае это скажу, даже если все обалденно вкусно, — засмеялась Лена.

— Нет, получать, конечно, приятно, но отдавать любимому человеку — куда приятнее. Так что ешь.