Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары

— Толково, — согласился Балис. — Мирон, как тебе этот вариант?

— Нормально. Думаю, его и стоит взять за основу. Мелкие несовпадения не страшны, каждый запоминает произошедшее по-разному. Только вот не очень ясно, как мы оказались к западу от Плескова. Вроде бы это дальше от побережья.

— Дальше. Но можно сказать, что Сашки почему-то захотелось на корабле подняться вверх по Валаге до Белера, а уж потом пуститься в пешее путешествие.

— Натянуто, — не одобрил Балис. — Но с другой стороны… Конечно, прибытие ольмарского корабля в этот ваш Белер не могло не вызвать массы слухов, но досюда они вряд ли достали. Сколько там от Белера до Плескова?

— Чуть больше пятнадцати лин по кагманскому счету. Или больших одиннадцати — по имперскому.

— Так, я окончательно запутался, — Гаяускас махнул рукой. — Давайте заново и по порядку. Во-первых, нам нужно переложить эти лины на известные нам меры длины. Как я понял, час в наших мирах одинаковый. Сколько лин человек проходит за час?

— Нормальным шагом здоровый человек в час проходит немногим меньше одной лины.

— Ага, — Балис перешел на русский. — Скорость пешехода считается пять километров в час, значит лина — немногим побольше пяти километров. Уже неплохо. Теперь разберемся с разными счетами.

— Кагманцы считают восьмерками, а в Империи — дюжинами, — напомнил Мирон. — Значит, пятнадцать по кагманскому счету — это восемь и ещё пять, то есть — тринадцать.

— Получается, что от Белера до Плескова километров семьдесят пять — восемьдесят. По хорошей дороге, да на лошадях, да если ещё и уметь на них ездить…

Слова Балиса прервал негромкий мелодичный перезвон колокольчиков.

— Что это? — удивился Женька.

— Это почтенный Огустин дает знак, что настало время вечерней молитвы, — объяснил Йеми.

— Нам обязательно идти? — поинтересовался Балис.

— Конечно, нет. На молитву идут только те, кто хотят отблагодарить Иссона.

— Не знаю, как насчет Иссона, — произнес капитан, поднимаясь, — но вот отблагодарить самого Огустина за помощь и гостеприимство я хочу. Кто побудет с Мироном?

— Я побуду, — откликнулся Женька. — Только надолго не уходите.

— А у изонистов долгие службы? — спросил Сашка.

— Долгими бывают специальные церемонии. А это обычная вечерняя молитва.

— Тогда я схожу с вами. Хорошо?

Под продолжающийся перезвон они вышли во дворик убежища. Из соседнего домишка вышел невысокий абсолютно лысый крепыш, закутанный в богатый плащ синего цвета, поверх которого вокруг шеи был обмотан парчовый красный шарфик.

— Это что, сет? — шепотом спросил Сашка у Йеми.

— Похоже на то, — так же тихо ответил местный житель. — Хотел бы я знать, как он здесь очутился.

Они подошли к храму, у дверей которого Битый продолжал вызванивать на множестве маленьких колокольчиков призыв к молитве и прошли внутрь.

Глава 9 В которой снова заходит речь о богах.

Здесь с полслова понимают,

Не боятся острых слов.

Здесь с почётом принимают

Оторви-сорвиголов.

И скрываются до срока

Даже рыцари в лесах:

Кто без страха и упрёка —

Тот всегда не при деньгах.

В.Высоцкий

На знакомую с детства Сашке православную церковь храм изонистов внутри походил ничуть не более, чем снаружи. Короткий коридор, вымощенный плиткой, вел от дверей в молитвенный зал. Стены были украшены красивой цветной мозаикой, но никаких изображений не было — только в геометрические узоры. Сам зал для молитв оказался круглой комнатой, с небольшими окошками-бойницами, спрятанными в нишах толстых стен. В центре молельни возвышался вмурованный в пол цилиндрический столбик из белого мрамора, высотой, наверное, чуть меньше метра. На вершине столбика, обильно политой чем-то вязким, было прилеплено несколько горящих свечек и каких-то полуобугленных палочек, дававших при тлении сильный, но приятный запах. Вокруг столбика стояли Огустин, Тиана и Наромарт. Каждый из них держал в руке небольшую металлическую кадильницу на длинной цепочке, над которыми вился легкий белесый дымок.

Перезвон колокольчиков прекратился.

— Друзья мои, — начал Огустин. — Мы собрались здесь, дабы отринуть суетные помыслы и подумать о вечном.

Однажды Квинтий Онтарий испросил Иссона, почему боги добра, которым они возносили свои молитвы, не дают им знамений о себе и остаются богами неведомыми. "Когда жрец Келя просит у Келя — ему дает просимое Кель. Когда жрец Ренса просит у Ренса — ему дает просимое Ренс. Но мы же просим неведомо кого, и неведомо нам, получаем ли мы просимое от богов или на то воля слепого случая".

И ответил Иссон: "Много значит знание имени бога, но истинная вера важнее знания. Ибо если помыслы твои обращены к добру, то да прибудут с тобой все добрые боги. Когда жрец Келя попросит у Ренса — не даст ему просимого Ренс, ибо не будет с того приятного Ренсу. Когда ты просишь у добрых богов, то если дело действительно доброе и достойное, то всем добрым богам будет приятно, и помогут они тебе. И не ищи ответа, бог ли ниспослал тебе просимое или то случай, ибо все случайное в этой жизни совершается по воле богов".

Так говорил Иссон. И ныне, почитая бога Иссона, мы почитаем в его лице всех добрых богов. Сегодня в наш храм пришел тот, кто служит неведомой нам богине, богине добра. И мы от всего сердца говорим ему…

Тут Огустин повернулся к Наромарту.

— Да пребудет с тобой благословение Иссона, Кройф Квавелин. Дом Иссона — твой дом.

— Богиня Элистри, служению которой я посвятил свою жизнь, — заговорил Наромарт, — не воспрещает своим слугам служить и другим богам, если только служба достойна и блага, и в сердце своем мы не поставим чужого бога выше ее. Сейчас я в храме бога, чью волю я могу исполнить, не погрешив против службы своей богини, ибо то, к чему зовет Иссон — угодно Элистри. Да пребудет с вами благословение Элистри, отец Огустин. И да пребудет оно со всеми.

— А теперь, воздав хвалу Иссону, разойдемся по делам мирским, ибо в мире живем. Но будем помнить Завет Иссона: "Оглянись вокруг — не нужна ли кому помощь. И, если увидел нуждающегося — помоги ему". Да пребудет со всеми благословение Иссона. Идите с миром…

Йеми и благородный сет первыми развернулись и двинулись из молельного дома. Следом за ними потянулись и остальные, кроме священников.

Когда они вышли наружу, Сашка удивленно спросил у Йеми:

— И это все?

— А что ты думал? — в свою очередь удивился тот.

— Ну, я не знаю… У нас в церкви любая служба не меньше часа длится.

— Видимо, такова воля того бога, которому служишь ты. У Иссона — свои требования на то, как нужно ему молится. Сегодня вечерняя молитва получилось еще длинной.

— Длинной? — тут уже удивился и Балис.

Йеми серьезно кивнул. Раньше это телодвижение в его исполнении означало отрицание, но теперь это было утверждением. Жупан Йеми Пригский сейчас уступал место благородному морритскому лагату Порцию. Во всём уступал, в том числе — и в привычных жестах.