Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары

— В этом нет нужды, незнакомец, — мягко укорил гостя Огустин. — Мы не питаем к тебе никакой вражды.

Старик в ответ засмеялся неприятным хриплым смехом, обнажив крепкие желтоватые зубы.

— Боги берегут тех, кто бережет себя сам. Не думаю, что ваш Изон — исключение.

— Что ты знаешь об Иссоне? — возмутился марин.

— Можно сказать — почти ничего, — ни на мгновение не задумываясь, ответил странный путник. — И, не буду скрывать, не испытываю особого желания узнать о нём побольше. Мои желания скромны: крыша над головой вместо листвы, матрас для сна вместо травы, свежая лепешка вместо сухаря и чарка вина вместо воды.

— Ты получишь то, о чём попросил, странник, — ответил Огустин.

— Ну а большего мне и не нужно, — снова усмехнулся чужестранец. — Утром я двинусь в дорогу.

— Куда же ты так спешишь? — полюбопытствовал Битый.

Серые глаза незнакомца словно вцепились в лицо Воина Храма.

— Зачем тебе знать мой путь? Разве я спрашиваю о твоём?

— Возможно, мы могли бы тебе помочь… — смущенный таким напором, марин несколько растерялся.

— Я уже сказал, что вы можете сделать для меня. Остальное — не ваше дело.

— Войди с миром в наш приют, путник, — вмешался Огустин. — Я покажу тебе хижину, в которой ты сможешь спокойно провести эту ночь. А еду и вино ты получишь позже, когда настанет время вечерней трапезы.

Одарив Битого ещё одним колючим взглядом, незнакомец прошел в ворота.

— Вот эта хижина сегодня будет твоею, — Огустин показал на постройку, соседнюю с той, где разместились Наромарт и его друзья.

— Благодарю, — странник широким шагом, словно обретя второе дыхание, направился к хижине и скрылся в дверном проеме.

— Ну, что скажешь? — шепнул Нижниченко на ухо Йеми.

— Странный человек, если не сказать больше, — так же шепотом ответил кагманец. — Он колдун, это несомненно. Наверное, скрывается от инквизиторов. Интересно, куда он направляется?

— Мне более интересно, откуда. Если он идёт из Альдабры, то мог видеть рабский караван. Возможно, мы что-то узнаем об Анне-Селене и Сереже.

— Не стоит на это рассчитывать, — Йеми говорил уже в пол голоса. — Даже если он идёт из Альдабры и видел караван, то мало шансов, что обратил внимание на рабов.

— Но попытаться стоит, — заметил Мирон. — Терять нам нечего, а любая информация для нас сейчас на вес золота.

— Хорошо. Может быть, он посетит вечернюю службу, и тогда мы поговорим.

Надежды Йеми, однако, оказались тщетны: вечернее моленье незнакомец, как и ещё один замкнутый обитатель приюта, проигнорировал. Зато после молитвы он вышел прогуляться по двору. Кагманец немедленно попытался вступить с ним в беседу.

— Доброго вечера, почтеннейший. Могу ли я чем-нибудь помочь тебе?

Пришелец окинул Йеми испытующим взглядом.

— Не думаю, почтеннейший. Придя сюда, я сказал, что мне нужно, и получил просимое. Чего же ты мне можешь дать большего?

— Как знать, почтеннейший. Я — благородный лагат Порций Паулус, и мог бы замолвить за тебя слово, если ты в этом нуждаешься.

Собеседник скривился, как от зубной боли.

— Благородный лагат в убежище государственных преступников? Ты считаешь, что я уже выжил из ума?

— В это нелегко поверить, но это правда.

— В таком случае, самое умное — держаться от тебя подальше. Император, храни его боги, не милует тех, кто якшается с государственными преступниками.

— Раньше надо было об этом подумать, — вздохнул Йеми. — Ты здесь, значит, почтеннейший, и ты не без греха.

— С точки зрения имперского правосудия на мне хватает грехов, — кивнул старик. — Но это не значит, что я готов увеличить их груз. Я не хочу знать тебя, почтеннейший, оставь и ты меня в покое.

— Что ж, раз такова твоя воля, — говорить было больше не о чем. Развернувшись, Йеми направился к хижине.

— Эй, малый, поди-ка сюда!

— Это ты мне, почтеннейший?

— Кому ж ещё. Поди сюда, говорю!

Это было даже занятно. Настолько занятно, что Балис не послал с ходу хамоватого старичка по известному адресу. Вместо этого капитан исключительно вежливо произнес:

— Я тебе, почтеннейший, не малый.

Странник ехидно улыбнулся, оскалив зубы. Несмотря на возраст, все зубы были на месте, крепкие на вид, разве что чуть желтоватые.

— А кто же ты?

— Я, почтеннейший, воин и телохранитель своего господина.

"Слышал бы меня Стас Федоров. Или Огоньков. Или, ещё лучше Щеряга. Вот посмеялись бы…"

— Ишь ты, важный какой, — всё в той же ироничной манере продолжал незнакомец. — Воин, значит, и телохранитель. А я вот — архимаг Гаттар. И хочу тебя, парень, взять к себе учеником.

Интересно, сколько ещё сюрпризов на сегодня приготовлено.

— Даже не знаю, что и сказать, почтеннейший. Как-то никогда не думал о том, что могу учеником архимага сделаться.

Истинная правда. В кошмарном сне такого присниться не могло.

— А ты быстрее думай, малый. Быть учеником архимага, знаешь ли, великая честь. Немногие удостаиваются.

С немного виноватым видом Гаяускас развел руками.

— Ты уж извини, почтеннейший, я сам не местный, ольмарец я. А у нас там архимагов отродясь не водилось.

Лицо собеседника приняло иронично-заносчивое выражение.

— Это точно. Откуда в вашей глуши взяться настоящему магу. Соображаешь, какое будущее тебя ждёт?

— Так это… я ж господина охранять обязан.

— Что значит — «обязан». Ты раб или вольный?

— Обижаешь, почтеннейший. Я-то как раз вольный. Только ведь нанялся я на службу и уплачено мне сполна.

— Ну, так верни деньги, да и дело с концом…

— Не, почтеннейший, у нас ольмарцев, так дела не делаются…

— А как у вас делаются дела?

— Вот ежели ты сам с господином переговоришь, и он меня отпустит.

Старик подозрительно вгляделся в лицо капитана, но взгляд Гаяускаса был простодушно-наивным.

— Ладно, кто твой хозяин?

— Юный Сашки. Так что, почтеннейший, действительно переговоришь?