Другая хронология катастрофы 1941. Падение «сталинских соколов»
Шрифт:
«… 42 самолёта СБ было уничтожено в течение двух дней в начале войны на аэродромах Платоне и Митава вследствие базирования на последних до 3-х авиаполков на каждом (из доклада экипажей), при отсутствии организованности (не было старшего начальника), горючего и боеприпасов (про «отсутствие» горючего и боеприпасов на аэродромах ПрибОВО будет сказано ниже. – М.С.) и отсутствия ПВО аэродрома. Подобное базирование и использование частей 4 САД является не чем иным, как следствием вредительства…» (141)
Хотя в приведённом выше Боевом приказе № 02/ОП про 4-ю САД ничего не было сказано вовсе, её бомбардировочные полки приняли активное участие в боевых действиях 23 июня. По крайней мере, такой вывод можно сделать на основании
Гораздо более драматично развивались события дня 23 июня в бомбардировочных частях 7-й САД. В два часа ночи 23 июня в 9-й БАП поступил следующий приказ командира дивизии полковника Петрова: «23.6.41 двумя девятками с рассветом уничтожить авиацию противника на аэродромах Инстербург и Гумбинен». (142) Так же как и накануне, 9-й БАП начал боевые действия самым первым. В предрассветной дымке (в 3.48, если быть точным) 23 июня бомбардировщики СБ полка пошли на взлёт. Взлететь удалось не всем: «При выполнении ночного (так в тексте. – М.С.) задания в результате столкновения на земле сгорело два самолёта». До цели – железнодорожной станции Инстербург – дошли 8 самолётов. «Сброшено 48 ФАБ-100. Замечены прямые попадания, станция горит. Не вернулся с задания один экипаж». (143)
Второй боевой вылет 9-го БАП произвёл с 11 до 13 часов 23 июня, большими силами и с гораздо более тяжёлыми потерями. 17 экипажей бомбили немецкие танковые колонны на шоссе Тауроген – Скаудвиле, всего было сброшено 102 ФАБ-100. В районе цели бомбардировщики были атакованы истребителями противника, в результате «полностью не вернулась группа в шесть самолётов под командованием ст. лейтенанта Закатова». Кроме того, во время налёта авиации противника на аэродром Скварбай «сгорело на земле 2 СБ». Итак, в течение первой половины дня 23 июня 9-й БАП потерял 11 бомбардировщиков, после чего в полку должно было оставаться или 20 самолётов – если руководствоваться простой арифметикой, или 11 – как сказано в оперсводке штаба полка. (143)
Как бы то ни было, оставшиеся СБ пропали в тот же день при следующих загадочных обстоятельствах:
«Командующий ВВС приказал вечером 23.6 оставшиеся самолёты перебазировать на аэродром Биржай… В момент подхода аэродром Биржай бомбардировался авиацией противника, и самолёты СБ ушли в неизвестном направлении. Больше их начальник штаба полка, следовавший с наземным эшелоном, не видел. В 3.00 26.6 прибыл в Двинск, где получил приказ следовать на аэродром Корсовка, после чего отправить лётный состав в Москву. О боевой работе полка за 24 – 28.6 сведений не имею. Начальник штаба 9 БАП майор Бозин. 28.6аэродром Идрица». (144)
Правда, утром 25 июня 9-й БАП вроде бы обнаружился в Оперсводке № 4 штаба 7-й САД, но с весьма странными координатами: «В результате боевых вылетов и налёта самолётов противника на аэродром в 9 БАП осталось 7 СБ исправных и 42 экипажа. Полк базируется на аэродроме на реке Двина. Командир полка майор Скитев находится в Биржай. Полк фактически без руководства, связи с КП 7 САД нет. Сведения получены нарочным от батальонного комиссара Дорофеева..». (145)
О боевой работе другого бомбардировочного полка дивизии – 46-м БАП – остались более отчётливые документальные свидетельства. Как уже было описано выше, первый день войны сложился для этого полка крайне неудачно. 10 самолётов было сбито «Мессершмиттами» эскадры JG-54 во время утреннего налёта без истребительного прикрытия на Тильзит и Жиллен, ещё 2 сбили немецкие зенитки; на земле было уничтожено и повреждено в общей сложности 19 СБ и Ар-2, после чего полк перебазировался за Даугаву, на аэродром Румбула. Дальнейшие события развивались
следующим образом:«Оперсводка № 2 штаба 7 САД, лес 8 км южнее Елгава, к 7.00 24.6.41
1. 46 БАП базируется на аэродроме Румбула. 23.6.41 в 9.15 вылетело 17 СБ (один возвратился из-за тряски мотора) и произвели бомбометание по аэродромам Инстербург, Гумбинен. Результаты бомбардировки неизвестны, и самолёты к исходу дня 23.6 не возвратились на аэродром. Имеется налицо самолётов: четыре Ар-2, тринадцать СБ, всего 17 самолётов. Кроме того, три СБ с получением запасных частей войдут в строй. Боевых экипажей – 20…» (146)
Арифметика тут бессильна: 17 пропало, 17 осталось и ещё 3 в ремонте, что уже даёт в сумме 37 – но после потерь 22 июня в Румбула могли перелететь «своим ходом» не более 25 самолётов (или же приходится предположить, что указанные в сводках сведения о потерях на земле первого дня войны сильно завышены). Впрочем, гораздо более значимым является потеря всей формации самолётов в ходе одного боевого вылета. В данном случае потери, вероятнее всего, были боевыми: в отчёте JG-54 за 23 июня обнаруживается 14 бомбардировщиков СБ, сбитых 1-й группой эскадры в интервале с 10.07 до 10.25 южнее Растенбург, ещё 5 СБ сбиты 2-й группой в то же самое время в районе Инстербург. (367) Увы, попытка бомбить вражеские аэродромы без надёжного прикрытия собственными истребителями привела к вполне ожидаемому результату.
На следующий день Оперсводка № 3 штаба 7-й САД от 17.00 24.6 кратко констатирует: «46 БАП без разрешения произвёл перебазирование полка на аэродром Опочка (да-да, пушкинские места Псковской губернии. – М.С.), приняты меры к посылке человека для производства расследования и выяснения данного вопроса». (147) Судя по оперативным сводкам штаба дивизии за июнь 41-го, выяснить так ничего и не удалось. В архивном деле существует, однако, Оперсводка № 04 штаба 46-го БАП от неизвестного числа (в документе указано 10.00 22 июня, что является явной опечаткой). Оперсводка составлена на аэродроме Опочка; если верить ей, то туда прибыло 47 (!) полных экипажей (из 42 – и это не опечатка – числившихся в полку накануне войны) с многочисленным техническим персоналом, конкретно: 47 лётчиков, 47 штурманов, 48 стрелков, 96 техников, 78 младших специалистов. Боевых самолётов числилось 10 единиц: 9 СБ и 1 неисправный Ар-2. (148)
Последнюю точку в этой запутанной истории поставил 10 июля 1941 г. Военный трибунал Северо-Западного фронта в Приговоре № 0018:
«…Предварительным и судебным следствием установлено: подсудимый Канунов, являясь начальником штаба 46-го скоростного бомбардировочного полка, 24 июня 1941 года, не имея никаких приказаний и оснований к перебазированию авиаполка и 127-й авиабазы, после налёта и бомбёжки вражеских самолётов на Ригу, находящуюся в 8 километрах от места расположения части и базы (т.е. аэродрома Румбула. – М.С.), доложил командиру полка майору Зайцеву (странно, но в составленном не ранее 13 июля отчёте командира 7-й САД утверждается, что «23.6 погибло 17 экипажей во главе с командиром полка». – М.С.) о необходимости перебазировать полк и базу и, не выполнив приказания командира полка Зайцева о проверке и уточнении наличия приказа вышестоящего командования о передислоцировании, отдал приказание об отправлении наземного эшелона авиаполка и авиабазы в Опочку. Кроме того, сам подсудимый, не дождавшись отправки эшелонов, улетел, сев на трёхместный самолёт пятым человеком.
В результате невыполнения приказания командира полка и проявленного Кануновым паникёрства были брошены часть имущества авиабазы и полка: горючее, вооружение, боеприпасы и знамя полка, которое впоследствии было найдено. Вследствие этого же отданный в этот день боевой приказ командира дивизии о вылете самолётов полка для выполнения боевого задания остался невыполненным.
На основании изложенного Военный трибунал фронта признал Канунова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 193-17 п. «б» и 193-2 п. «д» УК РСФСР. Руководствуясь ст. 319, 320 УПК РСФСР, ПРИГОВОРИЛ: