Другая хронология катастрофы 1941. Падение «сталинских соколов»
Шрифт:
Чудес, конечно, не бывает, и новые лётчики за три недели не народились. Скорее всего, к дивизии «прибились» разрозненные экипажи из других авиачастей, и в перечень наличествующих лётчиков были включены молодые выпускники лётных училищ, которых в довоенных сводках просто не принимали в расчёт. Конечно же, были в 57-й САД и потери лётных экипажей. Они подробно учтены на следующей странице документа. Всего, по всем четырём полкам дивизии, в воздухе убито 8 и ранено 13 человек лётного состава. Ещё один человек убит и 13 ранено на земле. Кроме того, 24 человека (восемь полных экипажей) в 54-м БАП и 1 лётчик-истребитель в 49-м ИАП «не вернулись с боевого задания». (170)
Простая арифметика показывает, что в дивизии, потерявшей 97% самолётов, потери лётного состава в воздухе (включая раненых и «не вернувшихся») не превышают 15%. На этом простая арифметика заканчивается и начинаются сплошные «загадки
Теперь «подкрутим резкость» и посмотрим на статистику потерь одного полка дивизии – Краснознамённого 54-го БАП. Общий баланс убыли и наличия самолётов вполне сходится: было 12 Ар-2, потеряно 12 Ар-2, в наличии ноль; было 43 СБ, потеряно 42 СБ, в наличии 1 СБ. Где же и как их «потеряли»? 20 самолётов «уничтожено противником на аэродроме», 6 самолётов «оставлено и уничтожено на аэродроме». (172) В сумме это даёт всего 26. Остальные 28 бомбардировщиков были потеряны в воздухе? Но это должно было повлечь за собой и соответствующие потери лётного состава (максимально – до 84 человек), однако в полку числятся убитыми и раненными в воздухе 7 человек, не вернувшимися с задания – 24. Да, теоретически такое возможно – есть парашюты, есть возможность совершить вынужденную посадку, после которой самолёт приходится списать, а экипаж остаётся жив, а иногда и невредим. Теоретически – возможно, но выглядит всё это довольно странно, особенно принимая во внимание, что непосредственно в оперативных сводках полка и дивизии за июнь 1941 г. такие потери в воздухе отнюдь не просматриваются.
В целом по всей дивизии числятся: 91 самолёт «уничтожен противником на аэродроме» и 33 – «оставлены и уничтожены на аэродроме». Это по состоянию на 18 июля 1941 г. Проходит более двух месяцев, и всё тот же полковник Катичев подписывает доклад «Итоги боевой работы 57-й САД с 22.6 по 23.9.41 г.». В документе подробно расписаны боевые действия и потери на аэродромах:
«С 22.6 по 23.9 наша аэродромная сеть приняла на себя 73 налёта, в которых участвовало со стороны противника не менее 500 самолётов. По типам: 270 Me-110, 129 Ю-88, 91 Me-109. В 58 налётах участвовало от 1 до 6 самолётов противника, в 7 налётах – от 6 до 11, в 4 налётах – от 13 до 18 и ещё в 4 налётах – от 25 до 30… Противник потерял 9 самолётов с экипажами. Все они были сбиты в воздушных боях нашими истребителями, поднявшимися для отражения налёта». Приведена таблица с указанием названий аэродромов и числа налётов вражеской авиации; вся арифметика сходится – в сумме 73 налёта. Наибольшую активность немцы проявили над аэродромами Ораны (12 налётов), Новгород (12 налётов), Двинск (8 налётов). (173)
И всё было бы понятно, если бы не один странный парадокс: за два месяца (с 18 июля по 23 сентября) число уничтоженных противником на аэродромах самолётов не только не выросло хотя бы на одну единицу, но даже заметно сократилось – с 91 до 57. (174) Заслуживает пристального внимания и «удельная эффективность» действий противника: для того чтобы уничтожить на земле один советский самолёт, немцам в среднем приходится совершить 1,3 налёта на аэродром и задействовать 8,8 самолёта. Из этой интересной арифметики следует, казалось бы, простой вывод: за первые две недели войны на аэродромы Ораны, Перлоя, Порубанок, Двинск, Ликсна противник совершил 34 налёта, в ходе которых мог бы (исходя из среднестатистических показателей) вывести из строя порядка 25 – 30 самолётов, но уж никак не 91…
Накануне начала боевых действий 57-я САД (за исключением 49-го ИАП) базировалась в районе Ораны, Вильнюс, т.е. на самом острие главного удара 3-й танковой группы вермахта (напомню, что в Вильнюсе немцы были уже утром 24 июня). Не приходится удивляться тому, что именно в этой дивизии разрушительные последствия «истребительного перебазирования» проявились с особой отчётливостью. 8-я САД в полосе Каунас, Кейданы, Макштава находилась в несколько лучшем положении (там наступала немецкая пехота, и наступать в темпе танковых дивизий она не могла в принципе), однако разгром этой авиадивизии оказался настолько полным и глубоким, что от неё не осталось даже отчётов, которые можно было бы обсуждать (есть некоторые основания предположить, что командир 8-й САД полковник Гущин был привлечён к ответственности за разгром вверенного ему соединения,
но этот вопрос нуждается в прояснении).На пути наступления 4-й танковой группы вермахта (шоссе Тильзит – Тауроген – Шауляй) оказались аэродромы 7-й САД. Аэродром Шауляй, как было уже выше отмечено, стал объектом самых мощных и многократных ударов авиации противника. Насколько результативными были эти удары? В первом за время войны донесении начальника штаба 7-й САД (б/н, время не указано, не ранее 12.00) потери самолётов на земле не упомянуты вовсе. В 13.00 22 июня оперсводка № 01 штаба 10-го ИАП констатирует, что «аэродром не повреждён», и не содержит никаких упоминаний о повреждённых или уничтоженных на земле самолётах полка. И лишь вечером 22 июня в итоговой сводке штаба 7-й САД появляются 8 самолётов 10-го ИАП, «уничтоженных на земле».
Не прошло и месяца, и в докладе «Сведения о боевой работе частей 7-й САД за период войны с Германией» (доклад подписал временно исполняющий обязанности командира дивизии полковник Соловьёв, в первые дни войны – начальник штаба 7-й САД) потери 10-го ИАП головокружительно возрастают: «В первые же два дня войны полк потерял на земле от воздушных налётов противника основную массу материальной части самолётов… В результате потери матчасти полк, как цельная боевая единица, своё значение потерял. С 23.6.41 г. полк незначительным составом с аэродрома Рига действовал распоряжением штаба ВВС СЗФ». (175) Приведены в докладе и цифры, конкретизирующие фразу о потере «основной массы матчасти самолётов»; оказывается, 10-й ИАП потерял на земле не 8, а 45 самолётов (35 проходят по графе «уничтожено на земле при ударе с воздуха» и ещё 10 – «уничтожено при отходе, в том числе неисправных»). (176) Стоит отметить, что такие цифры и факты сопровождаются в докладе следующей оценкой: «Личный состав и командование полка имели хорошую боевую выучку и высокое политико-моральное состояние… Штаб 10 ИАП работал слаженно, оперативно и решения по обстановке принимал правильные». (175)
Самым радикальным образом выглядят итоги боевой работы 238-го ИАП: из 30 «чаек» лишь одна сбита в воздушном бою, а 3 уничтоженные и 12 повреждённых на аэродроме Паневежис 22 июня превращаются в «27 уничтожено на земле при ударе с воздуха». В 9-м БАП, весьма активно воевавшем в первые дни войны, в принципе та же картина необъяснимого нарастания числа потерянных на земле самолётов, но с несколько меньшим «коэффициентом роста». Если в оперативных сводках, составленных по горячим следам событий, полк 22 июня потерял на земле безвозвратно 7 бомбардировщиков и ещё 9 были серьёзно повреждены, то в итоговом докладе «уничтожено на земле при ударе с воздуха» уже 32 самолёта! (176)
Авиаполки 6-й САД (за исключением 148-го ИАП в Лиепае) в первые дни войны находились достаточно далеко от основных операционных направлений действий наземных войск противника. Как следствие, «истребительное перебазирование» началось в этой дивизии позднее и с заметно меньшими последствиями. Выше мы уже неоднократно отмечали активные и мужественные действия 31-го БАП, в котором потери самолётов в воздухе оказались в разы больше, чем потери на земле. Тем не менее в последние дни июня 41-го волна «перебазирования» накрыла и эту дивизию. Особенно наглядно это проявилось в структуре потерь 21-го ИАП, одного из лучших истребительных полков ВВС Северо-Западного фронта. Полк обеспечивал ПВО г. Рига и в первый день войны никаких потерь от удара авиации противника по аэродромам не понёс вовсе. С 22 июня по 9 июля полк потерял в воздушных боях (включая «не вернувшихся с задания») всего 3 самолёта, а вот потери на земле составили 30 машин (из них 17 прямо обозначены как «уничтоженные при эвакуации»). (177) Нельзя не обратить внимание и на огромную аварийность, внезапно возникшую в «старом» кадровом полку: за 18 дней в 21-м ИАП безвозвратно разбито 16 самолётов, и это не новые, не освоенные ещё в полной мере лётным составом «миги», а старые и привычные «ишаки».
Как и следовало ожидать, совершенно особая ситуация сложилась в 4-й САД. Постоянные аэродромы этой дивизии, развёрнутой в Эстонии, ни в первый, ни в последующие дни войны не подвергались какому-либо воздействию немецкой авиации; не было там в июне и наземных войск противника. В результате 63-й БАП с 22 июня по 30 июля (т.е. за значительно более продолжительный, нежели в других частях ВВС СЗФ, период) потерял на земле всего 12 бомбардировщиков. Потери в воздухе оказались ровно вдвое больше – 24 самолёта; ещё 12 СБ разбиты или повреждены в авариях. (178) Два других бомбардировочных полка дивизии (35-й БАП и 50-й БАП) во второй половине дня 22 июня были перебазированы на аэродромы Митава и Платоне, где и разделили общую судьбу ВВС фронта.