Другая история

Однако моя поездка не прошла мимо директора Дамблдора, который явился лично к Грейнджерам, чтобы доставить меня к Уизли, после того, как мы вернулись из Парижа. Как же удачно получилось, что точную дату моего ухода от тетки он так и не смог узнать.

— Гарри, мальчик мой, — начал с порога Дамблдор, когда я ему открыл дверь. Родителей Гермионы опять не было дома. — Я, безусловно, рад, что ты хорошо проводишь время с мисс Грейнджер, но ты должен понимать, что некоторое время ты должен был проводить в том доме, где живут твои единственные родственники.

— Да-да, конечно, профессор, я понимаю, но я провел там достаточно много времени этим летом, — я старательно разглядывал пол, стараясь не встречаться с директором взглядом. Я не понимаю, почему он выделяет Гарри Поттера среди всех других студентов, что ему нужно от мальчишки? Меня это нервирует, причем очень сильно. А еще я почему-то не ощущал присутствия какой-то особой силы в волшебнике, который считается величайшим магом современности. Вот в наставнике я сразу разглядел Мастера, а здесь было что-то не так, но что именно - я не мог сказать.

— Хорошо, когда-нибудь ты поймешь, что мы все желаем тебе только добра, — интересно, а почему тогда настоящий Гарри Поттер немножко не пережил всех этих пожеланий? — Я недавно разговаривал с Артуром Уизли, он высказал пожелание всей своей семьи видеть тебя в своем доме в оставшуюся неделю до начала нового учебного года.

— Я так рад, — пробубнил я, — а Гермиона тоже поедет погостить к Рону?

— Ну конечно же. Молли будет рада вам обоим. Я приготовил для вас портключ, — с этими словами директор вытащил из кармана губную гармошку и протянул ее мне. — Когда будете готовы, произнесешь вслух имя одного твоего знакомого феникса, — директор подмигнул мне и вышел из дома, не оставшись выпить чаю, который успела приготовить Гермиона. Надеюсь, она знает имя какого-то феникса.

*

Я не дошел до двери буквально пару шагов, как из воспоминаний меня вырвал звук распахнувшейся двери. Нам навстречу выскочила рыжеволосая женщина и, обняв, притиснула меня к своей пышной груди.

— Гарри, как я рада тебя видеть! Какой же ты худой, тебе обязательно нужно позавтракать, — и она потащила меня в дом, практически не обращая внимания на шедшую сзади Гермиону.

========== Глава 12. Тетушка Мюриэль. ==========

Я уже практически начал делать зарубки на спинке своей кровати, чтобы сосчитать, сколько дней мне еще придется здесь провести. Хотя, это было бы лишним, я провел в Норе четыре дня и три ночи. До первого сентября оставалось три ночи и два дня. На соседней кровати похрапывал Рон, а мне что-то не спалось.

Все эти дни меня усиленно кормили и не давали ни минуты спокойствия. Рон и близнецы, я так и не научился их различать, постоянно пытались меня вытащить на улицу, чтобы поиграть в квиддич, причем на земле, или вовлечь в какую-нибудь сомнительную шалость, объектом которой непременно становился Перси. А в то время, когда парни отдыхали от трудов праведных, возле меня постоянно крутилась Джинни. Я не мог даже переброситься словом с Гермионой наедине. При этом никто даже не пытался помочь матери по хозяйству, что за странное воспитание?

На второй день нас отправили выгонять садовых гномов. Я долго не мог понять, а зачем их вообще выгонять? Они же все равно вернутся на свои насиженные места. Этих достаточно зловредных гномов можно было уничтожить, но это действо было достаточно затратное, а можно было с ними договориться, что я считал более разумным. Гномы могли великолепно ухаживать за растениями в садах и брали плату молоком. Не так уж и дорого, учитывая, что с садом можно было вообще ничего не делать: первоначально отдать семена, а затем только наслаждаться урожаем. Но Уизли ничего подобного не делали. У меня создалось впечатление, что им просто нравится быть бедными и несчастными.

А еще я узнал, что их называют «предатели крови». Это вообще как? Что значит подобное странное прозвище? В мое время ничего подобного не было. Как кровь можно предать? Чью кровь? Если свою, то это личное дело каждого, а чужую каким образом можно предать? Ответа я, как обычно, не получил.

Возможно, какие-то ответы я получил бы во Франции, но среди магглов это сделать было проблематично, а в магический квартал в Париже мы не ходили. Просто не захотели. Мне было интересно посмотреть на то, как изменился именно маггловский Париж, ведь именно у магглов изменения произошли настолько значительные, что я тихонько сходил с ума, пытаясь во всем разобраться. Так что двух недель мне хватило только для того, чтобы как следует нагуляться по Парижу. А еще, как оказалось, чтобы вывезти меня за границу, одного паспорта было недостаточно, нужно было разрешение от опекунов. Только вот оно у меня было. Подписанное теткой собственноручно и заверенное у нотариуса, правда, постфактум. А то, что оно было мастерски скопировано с разрешения о посещении Хогсмита, и слегка переделано, никого не взволновало и не вызвало никаких подозрений. У меня вообще закралось впечатление, что эту копию сделали без магии. Мастер отдал его непосредственно миссис Грейнджер, не сказав мне ни слова. Выяснилось все тогда, когда мы пересекали границу.

Я перевернулся на другой бок. Все мои попытки что-то узнать у Рона с треском провалились. Его не волновало практически ничего, кроме квиддича. Вот об этом он мог говорить часами, рассуждая о тактике и стратегии на квиддичном поле, что было мне не совсем понятно. Однажды я не выдержал и попытался остановить восторженный рассказ Рона о его любимой команде «Пушки Педдл».

— Рон, зачем ты мне об этом рассказываешь?

— Гарри, да ты что? Это же тактика, причем тактика ловца…

— Который в этом сезоне не поймал ни одного снитча, — закончил я за рыжего. — Зачем мне вдаваться в тонкости тактики, которая изначально является проигрышной?

— Да ты что? — Рон уставился на меня. — Гарри, с тобой все в порядке?

— Ну, конечно, в порядке, — я начал злиться, причем я злился на Гарри Поттера. Неужели он действительно был настолько ограниченным, что любое сворачивание в сторону от квиддича, бессмысленного героизма и еды вызывали такое недоумение? — Просто, может, мы рассмотрим тактику какой-нибудь другой команды, которая не на последнем месте находится? Это будет более полезно для меня, чтобы кубок школы наш был, — подозрительно смотрящий на меня Рон сразу же успокоился и продолжил прерванный разговор.

Я откинулся на спину, хочу поговорить с Гермионой. Когда мне стало не хватать общения с этой девушкой?

Тихонько поднявшись, я направился к двери. Может, мне повезет, и она еще не спит, тогда мы на цыпочках выберемся в сад, и я смогу выплеснуть все свое раздражение, а она меня успокоит. Гермиона могла это сделать, просто молча стоя рядом со мной.

Комната Джинни, в которой поселили Гермиону, находилась на этаж ниже, чем та, которую я делил с Роном, поэтому, стараясь не шуметь, я принялся спускаться по скрипучей лестнице.

Звук хлопнувшей входной двери и раздавшиеся голоса заставили меня пригнуться. Сердце колотилось как бешеное, но вместо того, чтобы вернуться наверх, я вытащил палочку и наложил на себя дезиллюминационные чары, обругав себя при этом за то, что не додумался до такого простого решения раньше.

Быстро спустившись вниз до одного из пролетов лестницы, с которой было еще плохо видно гостиную, но вот слышимость была отличная, я остановился прямо напротив неприметной двери, ведущей в кладовку, и сев на ступеньку, принялся слушать. Что-то в этом времени у меня развиваются очень неприятные стороны: тяга к подслушиванию, например.