Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность

Кухарский: Ну, история моей коллекции имеет более 25 лет от роду. Я имел очень много сексуальных связей в своей жизни и, проснувшись как-то поутру, понял, что не могу вспомнить некоторых своих партнеров. С тех пор я и стал для памяти фотографировать своих приятелей, да и приятельниц и просто случайных знакомых. После того, как они уходили из моего дома, у меня как бы оставалась их частица, которую я бережно храню до сих пор. Так же и в моих странствиях по белу свету я всегда фотографирую на цветные слайды изображения новых городов и мест, которые потом образуют и мою туристическую коллекцию у меня дома.

Что до книги Туллера, то свое мнение о ней как о скандальной и непрофессиональной я опубликовал в мартовском выпуске 97 года американского интернетовского журнала «Гёй Плейс Онлайн Мэгэзин». Я получил массу откликов от читателей — они поддерживают мою точку зрения. Я ведь никак не предполагал, что отвечая на частные и весьма интимные вопросы Туллера, я даю материал для его последующей публикации. Это просто гнусный обман с его стороны! Он втерся в доверие и злоупотребил им.

А: Я вижу, слайды аккуратно пронумерованы.

К: Да, они тщательно пронумерованы, как «документы строгой отчетности». И тут, как видите, не только моя нумерация: вот эти цифирки проставлены в прокуратуре.

А: А есть ли соответствующие текстовые описания каждого слайда или события существуют только в Вашей памяти?

К: Нет, детали каждого события хранятся только в моей памяти.

А: Почему вы не собираете фотоснимки или слайды, сделанные другими, а только Ваши собственные?

К; Я ведь уже пояснил, что коллекция важна для меня как фиксация моих личных воспоминаний, как часть моей биографии.

А: В какой мере выбор материала связан с Вашими гомосексуальными предпочтениями и вкусами? Как они складывались и когда в их развитии возникло желание фотографировать мужскую обнаженную натуру, как говорят художники — акт?

К: Выбор материала, конечно, непосредственно связан с моим вкусом и предпочтениями. Я фотографировал только исключительно сексапильные, с моей точки зрения, модели, примерно каждого десятого и каждую десятую. Я начал собирать коллекцию, когда мои сексуальные предпочтения вполне сформировались, где-то после 20 лет от роду.

А: Какое место занимает эта коллекция и ее собирание в Вашей сексуальной жизни?

К: Иногда акт фотографирования предшествует любовной игре, иногда следует за ней, но делать это доставляет мне удовольствие всегда.

А: Как Вы сами используете Вашу коллекцию — часто ли просматриваете наедине, или только вместе с кем-то, испытывая наслаждение от возможности показывать, должен ли это быть всякий раз кто-то новый? Или Вам достаточно сознания того, что она есть и Вы в любой момент можете ею попользоваться? Сортируете ли слайды — раз так, раз эдак? Доставляет ли это Вам удовольствие? То есть я хочу выяснить, насколько здесь присутствуют обычные чувства коллекционеров. Или это нечто сугубо сексуальное, с другими видами коллекций несопоставимое?

К: Мне достаточно сознания, что у меня эта коллекция существует и я в любой момент могу воспользоваться ею. Она доставляет мне ощущения чисто сексуального характера, но я почти никогда не просматриваю ее наедине. Всегда с кем-то вместе, с приятным гостем. Для удовольствия мне нужно соучастие: чтобы для кого-то рядом она была новостью, тогда и у меня появляется свежесть восприятия.

А: Действительно ли главным побудительным мотивом было стремление похвастать своими победами? Или преобладало желание запечатлеть для памяти приятные моменты и милых сердцу людей в

К: Я всегда был настолько уверен в себе, что никогда не ощущал необходимости хвастать своими победами. Преобладало именно желание запечатлеть для памяти приятные моменты моей жизни через изображения милых сердцу людей.

А: Какое значение имело чувство творца, создающего красоту с эротической аурой? К: Несомненно такое чувство творца при этом присутствовало. Это Вы очень точно сформулировали: я старался творить красоту с эротической аурой. А: Считаете ли Вы свою коллекцию порнографической?

К: Ни в коем случае. Моя коллекция носит исключительно эротический, а не порнографический характер, что, кстати говоря, было официально признано десять лет тому назад еще советским судом на спровоцированном против меня процессе. В результате вся коллекция мне возвращена.

А: Где вообще положить различие между эротикой и порнографией?

Л: Порнографией можно считать описание или изображение реального полового акта с фиксацией внимания на половых органах, а эротика — это лишь его имитация.

А: В медицинских учебниках (например, у Рубина или Рейбена) можно встретить утверждения, что в 95 % подобные изображения имеют утилитарную цель: владелец держит их для возбуждения при онанировании.

Для «сеанса», как говорят зеки. Такие держатели, конечно, бывают, но мне кажется, такое использование очень ограничено — зеки, иногда подростки. Ваше мнение?

К: Я никогда не использую свою коллекцию для «сеанса», как Вы говорите.

А: Как относились сами молодые люди к тому, что Вы их снимаете обнаженными, иногда даже в состоянии эрекции? Они ведь должны были представлять себе опасность, что слайды могут попасть на глаза другим людям, возможно даже отнюдь не доброжелательным? Что их побуждало позировать? Сладость эксгибиционизма? Желание запечатлеть себя в полной красе своей юности, которая скоро уйдет? Новизна ощущений?

Л: Я думаю, что мои модели хотели быть запечатленными именно в полной красе молодости, да и новизна ощущений играла свою роль.

А: Пытались ли Вы отыскать других подобных коллекционеров, как-то связаться с ними, наладить обмен?

Л: Обмен исключается, так как моя коллекция имеет исключительно личный подтекст и вне меня теряет свой смысл.

А: Размышляли ли Вы о фотографии этого рода как об искусстве? Изучали ли опыт таких фотографов как Глёден, Гальди, Плюшов, Мэпплторп, Фалокко и другие? Ведь Ваши слайды несколько однообразны — юноши стоят или сидят на одинаковом фоне, в схожих позах, на одном и том же расстоянии от фотоаппарата.

К: Я интересовался опытом других фотографов, но обычно следовал своей интуиции. Конечно, есть определенные издержки. Технические средства ограничены: та же (далеко не лучшая) аппаратура, та же комната, то же освещение. Не студия же в конце концов.

А: Думали ли о выставках?

Л: Ну, коль скоро коллекция сугубо личная, то есть она существует для меня и моего сиюминутного окружения, я никогда не думал о выставках, хотя и имел ряд предложений такого рода как внутри страны, так и за рубежом.