Другая жизнь

Монтер. Прямо в глаз, ты подумай!

Кошкин. Она улетела? Скажите, она улетела?

Монтер. Кто? Что кричите?

Кошкин. Тварь! А кто вас кусал?..

Монтер. Если б я знал!.. Пчела или – черт ее…

Кошкин. Вы точно ее не уничтожили?

Монтер (потирает укус). Да попалась бы, тварь…

Кошкин. Счастье какое… Потом бы жалели… Потом, на суде самому себе… Мне, как и вам, тоже не всегда удается удержаться… Комар, скорпион, медуза… Жалят, сосут, опять жалят – за что?.. Я, то есть, умом понимаю, что если уже следовать универсальному закону этики до конца, то я должен бы любить и скорпиона, и комара, и медузу… Но, знаете, сердцем!..

Монтер (вдруг, снова всплеснулся и замахал руками). Опять прилетела, опять?..

Кошкин. Что, опять?..

Монтер. Показалось. Когда тебя один раз укусят – ты уже потом начинаешь… (Возится с цепью.)

Пауза.

Кошкин. Почему вы так мучаетесь? Неужели ничего нельзя сделать?

Монтер (бренча цепями). Ничего!

Кошкин. Простите, а если вам цепь оставить на столбе, а самому спуститься на землю?

Монтер. Если бы мог – я бы спустился!

Кошкин. Но – что же делать?

Монтер. Все, все к чертям! К чертям!! К чертям!!! (Оставляет в покое цепь.)

Кошкин. Что, устали?

Монтер. Надоело.

Кошкин. Понимаю. Как вас зовут?

Монтер. Неважно. А вас?

Кошкин. Лев…

Монтер. Дальше.

Кошкин. Лев Николаевич.

Монтер. О, повезло. Как графа Толстого.

Кошкин. И еще, если помните – как княза Мышкина. Конечно же, помните роман великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского?

Монтер (грустно вздыхая). Бедные-бедные люди – помню…

Кошкин. Нет, вы путаете – «Идиот».

Монтер. Кто?

Кошкин. Роман. Помните?

Монтер. Роман не помню. Я его не дочитал. Бросил.

Кошкин. Жаль. Там есть человеческие идеи… Там много боли, страдания… Надежды…

Неожиданно – как и откуда?.. – прибегает Оличка и с рыданиями устремляется ко Льву, обнимает его и целует, и обнимает-целует…

Оличка. Левочка-Левочка… Счастье какое, что ты… (Целует-обнимает.) Я так рада, так рада… (Плачет.)

Кошкин (потрясен и растерян). Оличка… Оличка… Оличка…

Оличка (ощупывает, оглаживает, оглядывает возлюбленного). Левочка, почему ты в трусах, ты был иначе…

Кошкин. Я под голову человеку…

Оличка (уже даже не спрашивает, уже даже кричит). Почему ты в трусах, Левочка?..

Кошкин (тоже почему-то, вдруг, выкрикивает). Я под голову человеку!.. Там!.. Человеку!.. Оличка, он спит, ему больно, у него шейный позвонок!..

Оличка. Тише, пожалуйста, Левочка, не кричи, почему ты так волнуешься?

Кошкин. Я – потому что… Не знаю…

Оличка. Мы купим тебе штаны, вообще оденем тебя, как картинку, и вообще ты будешь… Какого хочется цвета? Голубенький хочешь?.. А можно зелененький, цвета такого – стоячей воды… О чем это я?.. Я так испугалась, мне так было страшно, так жутко мне, Левочка… (Должно быть, припомнив, как ей было жутко, всхлипывает.) Я как представила, Левочка, как… О-о-о…

Кошкин. Я прошу вас, не плачьте, ведь все обошлось… Ну, пожалуйста, Оличка, все обошлось… Нету сил видеть слезы… Я не могу…

Оличка. Ты видеть не можешь?..

Кошкин. Совсем не могу…

Оличка. У тебя, Лева, сердце – из камня?..

Кошкин. О, нет…

Оличка. Ты просто жестокий человек!

Кошкин. И не поэтому…

Оличка. Ты не человек даже вовсе, если мог столько времени тут торчать и меня не искать!

Кошкин. Я хотел, я пытался, но, Оличка, я…

Оличка. Не лги! Ты меня мог догнать, остановить! Но ты не догнал, не остановил! А если на меня напали? А если избили? А если меня изнасиловали? А если меня уже совсем нету? (Изо всех сил трясет бедного возлюбленного.) Если меня убили? Закопали? Я на том свете, а ты на этом и совсем даже не беспокоишься, где я и что со мной? Что же ты за человек?! (Трясет.) Ты камень? (Трясет.) Ты изверг? Ты мучитель – да? – ты мучитель? (Плачет.)

Кошкин (и потрясен и растерян). Оличка…

Оличка. Не трогай меня!

Кошкин. Оличка, Оличка, честное слово, я не хотел, чтобы вы так все поняли… Верьте мне, я не хотел…

Оличка (опять его сотрясает). Чего ты не хотел? Чего ты не хотел??

Кошкин. Поверьте, поймите… Я вас искал, вы куда-то словно исчезли… Да, я, помню, подумал: там человек, ему плохо, и он один… Хорошо бы, подумал, ему помочь, его больно били…

Оличка (закрывает лицо руками). Боже мой, как они его били и как же я испугалась… Этот – тот самый, Левочка, или другой?.. Где же он, Левочка, он еще жив?..

Кошкин. Жив – там…

Оличка (порывается). Идем же, окажем ему первую помощь…

Кошкин (удерживает). Не надо, он спит…

Оличка. Почему это спит? Может, он умер?

Кошкин. Нет, Оличка, спит. У него такой принцип: его как побьют – он должен спать. Иначе, говорит, не человек.