Другая

— Девочка, послушай. Я не знаю, кто ты и откуда, но мне ты принесла лишь счастье.

— Ты о клиентах? — рассмеялась я.

— Нет, — он с серьезным видом посмотрел в мои глаза. — Я благодарен тебе за все. Если наши пути когда — то пересекутся…

Он всплакнул? Но мужчина сделал вид, что левое веко резко зачесалось. А я все — таки заметила маленькие слезинки в уголках его черных глаз.

— Я буду у тебя в долгу, Элен.

На прощание он обнял меня, а мое сердце неприятно кольнуло. Появилось ощущение, что мы с ним не увидимся.

Полдня я провела в отвратительном настроении. Слова Рональда навели на меня тоску: а ведь и правда, из — за культистов я не имею права подвергать опасности других. Нужно было уйти. Хоть сейчас.

Но выглядывая в окно каждые полчаса (как мне казалось), я всякий раз видела широкоплечих орков или оборотней во дворе. Охрана была отменная, однако с культистами они почему — то не смогли справиться.

Мой маршрут особо не менялся: от зала в свою комнату, из комнаты наверх вдоль коридора и закрытых дверей, затем снова в зал. Боже, книги почитать не могу, поговорить не с кем, спать не хотелось совсем. Да и дрины не покуришь.

Я сжала коробочку в руках, смотря на заходящее солнце. Точно, зажигалка!

Я кинулась к сундуку, перекидывая все вещи, которые у меня были, через плечо. Мешочек с монетками от Рональда тяжело плюхнулся на пол как раз в этот момент. А на дне — желто — черная зажигалочка!

Блаженно улыбнувшись, я уселась в кресло, развернув его к двери, чтобы видеть, кто войдет. На всякий случай. Щелчок, пламя, затяжка. Стук в дверь.

***

— Господин Лаггвир! Очень жаль, что вы оставляете свой пост. Ваш вклад в Форширт настолько значительный, что мне даже сложно выразить благодарность словами.

— Не стоит, господин Пиллэри. Для меня было честью работать с Вами, — официально, но сохраняя располагающую к себе улыбку, произнес Финэй.

С этими словами он поклонился главе стражей, положил всю документацию ему на стол и вышел.

Он никогда не любил все эти замашки людей и оборотней перед эльфами. Правда, тут — то они делились на две группы: откровенное раболепие и скрываемая ненависть. Иногда не скрываемая.

Да, для города он сделал достаточно: благоустроил улочки, заметно снизил налогообложение горожан, выведя на чистую воду всех, кто потихоньку приворовывал казенные монетки. Людишки, одним словом. Все их отправили в Рэффир, чтобы не омрачать биографию, хотя стоило посадить на пару месяцев в темницу. Но Финэй был лишь главой города, а не стражей или наемников. В его задачу входило только благоустройство и налогообложение. Тем не менее, Финэй отстроил старый район, превратив его в улицу для ремесленников. Ну и конечно, объединил направления торговцев разных мастей: это облегчало задачу для путников, а налоги в таких местах он сократил до минимума. Всегда считал, что следует дать возможность умам вершить свое дело, а не душить идеи еще в зародыше.

Перехватив поудобнее трость, он быстрой походкой вышел из главного здания и сел в карету, которая давно его ожидала.

— Домой, Гиэлин, — кинул он своему кучеру, тот натянул поводья, но Финэй услышал знакомый голос.

— Подождите!

Дверка кареты открылась, высокий худощавый темный эльф уселся напротив меня, улыбаясь. Я дал знак, чтобы карета двинулась.

— Ты торопишься, друг. Еле догнал тебя! — усмешка дроу приобрела знакомый оттенок: ехидный, саркастичный. Он быстро поправил короткие серебристые волосы, убирая назад длинные пряди со лба. Финэй никогда не понимал его в этом: иметь редкий цвет волос последних представителей рода Темной Длани, но обрезать их, оставив длинные пряди по бокам. Немыслимо, одним словом!

— Аркаэль, я ждал тебя позже, — недовольно произнес Лаггвир, но все же улыбнулся ему.

— Ну конечно, — хмыкнул дроу, сверкнув черными глазами. — Вообще не понимаю, зачем кого — то звать, если ты чуть ли не летишь к ней.

«Усмешка за усмешкой, неизменно», — думал Финэй.

— Ты принес, что я просил?

Аркаэль растянул тонкие губы в очередной ухмылке. Ему явно не терпелось высказать свое мнение, но учтивость и дружба не позволяли сделать это. Хотя переизбытком учтивости он не страдал. Даже ее наличие было под сомнением.

Маленькая коробочка темно — зеленого цвета раскрылась в ладони дроу: широкое, но тонкое кольцо из серебра с темно — красным редким камнем — драгонит. На солнце камень чернел, впитывая в себя пламя светила, а при луне — переливался ярко — алым светом. Драгонит позволял блокировать любые заклинания, связанные с разумом, памятью, чувствами, проклятиями: всем, что могло повлиять ментально. Когда — то такими способностями могли похвастаться драконы, вымершая раса. Сейчас этот камень очень сложно найти.

— Ну что? Думаешь скринде понравится?

Финэй забрал коробочку и захлопнул ее. Да, Элен вполне оценит его. Он еще в таверне обратил внимание на количество серебряных колец на ее пальцах. На ее изумительные глаза, дерзкий взгляд. Необычные короткие волосы пепельно — белого цвета. И фигура.

— Неужели так зацепила? Силерин знает? — не унимался дроу.

Лаггвир лишь вздохнул и посмотрел на него. Он еще не рассказал ему, кем является Элен и почему на самом деле она не будет больше работать в таверне. Он не знал, как друг может отреагировать на подобное, ведь род Темной Длани, один из немногих, кто присоединился к ведьмам тогда. Все кланы вампиров, четыре рода темных эльфов, некоторые безумные светлые и даже люди, которые втайне постигали запретную магию.

— Ты же знаешь, что после тебя она таскала оборотней в постель. Кажется, были еще пару смертных людишек…

— Странно, что тебя она не затащила к себе, — на этот раз усмехнулся светлый эльф.

— Думаю, что хотела. Да и я был бы не прочь, — Финэй нахмурил брови, но дроу тут же добавил. — Не бойся, блондинки не в моем вкусе.

— А Силерин не блондинка? — Финэй вспомнил случай, когда застукал друга со своей дочерью. Как он его потом оприходовал всем, что попалось под руку. Кажется, даже позвоночник переломил. Благо, нашлись врачи. Друга он выгнал на долгое время. Ни письма, ни визита — тот лишь единожды извинился, довольно правдоподобно при его постоянном плутовстве. Но простить друга детства он смог спустя время, когда понял, что его дочурка пошла не в мать, тихую и спокойную, а в отца — меняла мужчин настолько часто, что пришлось задуматься о ранней свадьбе. Более того, только спустя несколько лет Силерин с неохотой призналась, что подсыпала временное приворотное зелье. «Хотелось веселья!» — как сказала она.

Другу он тут же написал о зелье. Тот не знал, все эти годы просто считал себя предателем, что оказалось неверно. Встретились они лет 15 назад на юге Лэнииля, по приглашению ранее неизвестной четы Минориэнов. Тогда Финэй предложил ему вместе служить младшему принцу, образовалась ячейка эльфов против Его Величества. Тайная, но довольно влиятельная среди различных кругов.

— У меня до сих пор копчик болит, — огрызнулся дроу, но отодвинулся в сторону. На всякий случай.

Тем не менее, кандидатура подвернулась в сто крат удачнее, чем его чистокровный и богатый друг — младший принц Лэнииля. У него был редкий дар управления и дипломатии, в таком — то юном для эльфа возраста. Обычно когда эльфам переваливало за 120–130 лет — назначались браки. И Силерин, и принцу еще минимум два десятка лет до этого возраста. Но время не ждет.

— Мне надо будет тебе кое — что сказать, — Финэй приблизился к другу.

Письмо от Алариэна пришло вчера. Он просил держать девушку поближе к себе, еще не зная, что он угадал в ее происхождении. Также просил вернуться как можно скорее, с ней. Естественно, он формально и довольно лаконично писал о помолвке с Силерин, но оба понимали, что это просто выгодная партия. Финэй сам происходил из древнего рода, чистокровного. Это поможет укрепить власть среди аристократов Лэнииля. Они просто помешаны на чистоте крови, даже когда Лаггвир был маленький, это уже было вписано в закон. Увы, разъединяло некогда сплоченных эльфов именно это.