Другой мир

– О да, - тут же согласился МакКолл, кивая.
– Если бы ты только знала, как я хочу ему помочь.

– Я представляю, - усмехнулась Эллисон, прикрыв глаза.
– Я тоже очень хочу помочь Лидии. Я говорила тебе, что у её матери и отца Кайла начались некие разногласия по поводу и без?

– Нет, - нахмурился Скотт, качая головой.

– Она всячески поддерживала Натали в августе, надеялась приехать домой на каникулы осенью, но..
– Эллисон не стала договаривать, лишь вздохнула и закусила губу, опять думая о лучшей подруге с болью в сердце.

– Айзек и Малия пока держатся лучше всех, - тихо проговорил Скотт, хмурясь.

– Малии очень тяжело, - ответила Эллисон.
– Она постоянно говорит о том, как ей жаль, что нет рядом её родителей и Оливии. Они-то маглы, им совсем трудно будет во всём разобраться. Она очень сильно по этому переживает.

– А Кира?
– вскинул брови МакКолл.

– Она тоже переживает за маму и отца, - кивнула Эллисон.
– Ношико ей говорила, что всё ещё не совсем готова совершенно отпустить дочь, то есть, она просила её писать минимум раз в два дня.

– Почему люди вокруг нас страдают?
– вздохнул Скотт, мягко целуя Эллисон в макушку и обнимая крепче, вызывая едва заметную улыбку.

– Мы и сами страдаем, кажется, - вздохнула Эллисон.

– Я не позволю тебе страдать, - тут же отозвался Скотт, вызывая у Арджент настоящую улыбку.

– Скотт, - позвала девушка, проваливаясь в сон прямо на диване в гостиной и понимая, что утром она об этом пожалеет, но забывая об этом в следующий же миг.

– Да?
– откликнулся парень. Эллисон слышала в его голосе улыбку и улыбнулась сама.

– Я тебя люблю, - договорила девушка и, улыбнувшись чуть шире, совсем уснула, наслаждаясь теплом МакКолла.

***

Этот день ничем не отличался от остальных. Ребята посещали занятия (теперь, когда они сблизились со всеми студентами этого Хогвартса, это делать было гораздо интереснее и приятнее), общались друг с другом, искали в свободную минуту зацепки и связь с домом, отдыхали после сложных предметов. Конечно, они уже сходили на один из вечеров Отряда Дамблдора, и, честное слово, ребята были в неописуемом восторге.

Хоть на том уроке Гарри просто разбил всех на пары и сказал просто поупражняться и показать, что кто может, ребят это захватило настолько, что они не могли остановиться. Скотт и Стайлз сражались дольше всех. Парни хорошо владели и атакой, и защитой, так что их дуэль выглядела действительно красиво.

На самом деле, ребята владели магией лучше многих участников Отряда. Лидия понятия не имела, как так случилось, но они действительно знали половину того, что собирались им показывать Гарри и Гермиона. Главной целью всех гриффиндорцев стал “Экспекто Патронум” и “Редукто”. Гарри сказал, что эти заклятия будут рассматриваться до и после Рождества, а ребята про себя подумали, что, на самом деле, лучше бы их вернули домой, они вполне смогут прожить и без знания этих заклинаний.

У ребят был перерыв. Так как был уже ноябрь, на улицу никто выходить не собирался. Мальчики и девочки разделились, так как первым хотелось немного размяться и пройтись, а вторые вновь направились в библиотеку, да вот только как-то так случилось, что вместо изучения книг они занялись кое-чем совершенно неожиданным.

– Лидс, ты не рисовала тысячу лет!
– воскликнула Малия, смеясь и искоса поглядывая на выводящую что-то в любимом альбоме Мартин.

– Ты так думаешь?
– вскинула брови Лидия и, перелистнув несколько страниц, перевернула альбом, чтобы показать его Тейт.
– Это ты на отборочных на четвёртом курсе. Это ты же на том же курсе разбираешься с запутавшейся цепочкой медальона. Это ты на пятом храпишь в моей кровати. Я не рисовала?

– вернув альбом, усмехнулась рыжеволосая, глядя на подругу.

– Как ты можешь делать это, когда никто не видит?
– нахмурилась Кира.

– Это чистейший талант, дамы, - заулыбалась Эллисон.

Девушки провели так все полчаса. За это время Лидия успела нарисовать только общий рисунок, на котором были запечатлены три её подруги, а портреты пообещала самой себе написать потом.

Затем же девушки разошлись. Эллисон одна направилась к квиддичному полю, у которого, по идее, должен был быть сейчас Скотт, Малия и Кира пошли в гостиную, чтобы отдохнуть, а Мартин осталась сидеть в библиотеке, зная, что с минуты на минуту к ней примчится Стайлз.

– Нашли что-нибудь?
– плюхнувшись на кресло напротив рыжеволосой, спросил Стайлз. Лидия, подняв на него взгляд, тут же прижала ко рту ладонь, чтобы не засмеяться в голос.
– Ты чего?
– не понял Стилински.

– Ты валялся на земле?
– улыбаясь, спросила Лидия, не отнимая ладони от губ.

– А, это, - усмехнулся Стилински и начал с силой тереть щёку. Не ту щёку.

– Иди сюда, - цокнула Мартин и перегнулась через стол, кладя собственную ладонь на щёку друга и начиная осторожно всё стирать.
– Ты же помнишь, что тебе скоро исполнится шестнадцать лет?
– спокойно спросила Мартин, продолжая водить ладонью по коже Стилински.

– Ага, - кивнул Стайлз, морщась от неприятных ощущений.

– Не пора ли прекратить кувыркаться по асфальту и земле?
– усмехнулась Мартин и, стерев, наконец, всё, села ровно, вновь беря в руки альбом.

– А где же моя награда?
– надулся Стайлз, выпячивая нижнюю губу.

– Какая ещё награда?
– засмеялась Лидия, глядя на друга.
– Ты собираешь всю пыль с улицы, а потом просишь за это награду? Хорошо, в следующий раз, чтобы дополнить твой образ, мы тебя всего окунём в ближайшую лужу. Тебе, судя по всему, там нравится.

– Да нет же, - обиженно протянул Стайлз, складывая руки на груди.
– Я имел в виду, где моя награда за боль.

– За боль?
– улыбнулась Лидия.

– Ты тут тёрла, а у меня теперь щека болит, - пожаловался Стайлз, потирая нужное место.

– Ой, малыш какой, - рассмеялась Мартин, склоняя голову набок.
– Тебе подуть, чтобы болело меньше?

– Лучше поцелуй, - заулыбался Стилински.

– Так вот, к чему ты вёл, - воскликнула Мартин, смеясь. Стайлз, улыбнувшись шире, лишь подался вперёд и ткнул пальцем себе в щёку, как бы приглашая.
– Да ладно тебе, - вновь засмеялась Мартин, качая головой.

– Я жду, - спокойно отозвался Стайлз.

Лидия, улыбнувшись вновь, покачала головой и, встав на ноги, обошла стол, подходя к довольному другу. Чуть наклонившись, Мартин приблизилась к Стилински, чтобы чмокнуть того в щёку, но вдруг застыла, распахивая глаза и вмиг становясь серьёзной. Стайлз, всё ещё улыбающийся и покачивающийся от радости, не замечал этого. Мартин же казалось, будто ей что-то стрельнуло в голову. Как будто кто-то засунул ей в черепную коробку записку с точным адресом и указанием направления, и Мартин почему-то очень сильно нужно было туда пойти.