Другой Шинигами

— Эй, каброне, где мой эрмано?! — грозно воскликнул он, и словно в ответ на его слова, из глубин внутреннего мира раздался гитарный, мажорный аккорд.

После короткой паузы звук утих. Дух занпакто, который мог быть только таковым, замолчал и начал осторожно осматривать окружение.

— Тут вопросы задаю я, — проговорил я.

На мгновение мои глаза устремились на дух занпакто, и с одной мысленной командой, мой внутренний мир породил крепчайшие цепи, сплетая их вокруг духа, словно паутина вокруг недоумевающего насекомого. Эти цепи сверкали в ином свете, словно кованые из звездного металла, плотно обвивали духа, не оставляя ему шансов на движение. Я мог бы и пойти дальше, заключив его в прозрачный куб, который бы воздушно висел в пространстве, но пока не увидел в этом действии реальной необходимости. Пока что.

— Ой, сеньор! — сразу же вскрикнул тот и начал крутить головой. Только сейчас я заметил в его глазах небольшой испуг, а также дрожь небольших усиков под носом. Как быстро духи меча меняют тон, прям как обычные шинигами.

— Рассказывай, — кивнул я ему и трансформировал несколько инструментов, что очень сильно напоминают пыточные инструменты.

— Сеньор, сеньор, — начал покрикивать тот. — Я честный мариачи.

— Имя твое любимое, — сказал я ему и взял в руки щипцы. — Давай, давай.

Несколько раз клацнув щипцами, я создал вокруг нас еще одну стенку, которая не должна была позволить сформироваться каналу с чем-то во внешнем мире. Вот… еще раз я наблюдаю его. Как интересно… куда ведет этот канал?

— Ну-у? — начал подгонять я его. — Не молчи.

Он попытался вырваться, но ничего не получалось. Совсем ничего. Вот и хорошо, что он не может вырваться из цепей. Теперь я могу быть чуть более спокойным. На лице у духа меча появилась небольшая паника, что было особенно выразительно видно на его лице.

— Я Морелос-и-Павон Хосе Кортес, — протараторил он с легким испугом. — Ой, сеньор… Не бей! Не бей! А я сыграю и спою тебе ранчерас!

— Петь будешь потом, — кивнул я ему. — А сейчас мне нужны ответы.

— Ой, сеньор, ой сеньор! Спрашивайте.

— Что ты помнишь?

— Что я помню? — переспросил он. Но так как я продолжал смотреть на него, он не мог попытаться уйти от ответа самым легким путем, заставляя меня повторить вопрос. Я ждал.

Он посмотрел на меня, а затем расплылся в широкой ухмылке.

— Каброне, когда-то давно существовал первый мариачи, — начал он, и стал напевать. — Он брызнул в свою гитару и провел рукой по струнам. Музыка прекрасна, звучала оттуда. Появилась земля черная и голубое море. Он был первым мариачи, первым мариачи…

Он напевал так фальшиво, что уши у меня скручивались. Я никогда не считал себя музыкантом, но это… Это было словно звуковая пытка.

Щелчок пальцами, и дух занпакто засветился синим светом. Во все стороны от него разлетелись молнии.

— Хьяяяяя! — заревел он от боли. — Гаагага!

— Хочешь, я могу еще раз провести тебе сеанс купания в молниях? — спросил я. — Отвечай нормально.

— Я гусь, я гусь, лечу по небесам! — снова начал напевать он. — Аум-м-м, ауммм… Гуси-утки-воробьи! Кьяяя-яя-я.

Снова молнии и снова крик боли. Но, похоже, это его не очень трогает. Нужно попробовать что-то другое. Заглушив его крики и пение, я продолжил размышлять.

Зачем мне его расспрашивать? Все просто. Я хочу узнать от него, как работают силы этого занпакто. Покинув свой внутренний мир, я начал водить рукой по клинку, ощущая какое-то странное духовное родство. Оно было поверхностным, но было. Как только я ощутил это родство, то мгновенно понял, что такое же родство существует у меня с моим собственным занпакто.

Сидя в медитативной позе, я был полностью поглощен тем, что только что открыл для себя. Ощущение было словно я стал музыкальным инструментом, на котором играют, но я также был и музыкантом, наблюдая за процессом создания музыки. Я ощущал странные струны, как мельчайшие нити. Эти же нити, светящиеся тонкими линиями, словно путеводные звезды, пронизывали пространство вокруг меня. Они выглядели как потоки живой воды, в которых плавает свет, исходящий от меня и направляющийся к моему занпакто.

Я чувствовал, как каждая нить становится теплее от моей духовной энергии. Открываясь для этих ощущений, я осознал, что не просто передаю энергию, но и получаю что-то взамен. Это словно разговор на невидимом уровне с моим занпакто. Каждый раз, когда энергия проходила через клинок, она возвращалась, будучи более чистой, более концентрированной.

Я стал глубже дышать, пытаясь уловить все тонкости этого процесса. Откровение о том, что занпакто может общаться не только голосом, но и духовными сигналами, было поразительным. Ощущение, что я обнаружил нечто великое, начало наполнять меня. На мгновение я даже задался вопросом: «А что, если каждый шинигами имеет подобные нити соединения, но просто не осознает их существование?». Но так или иначе, мне нужно было продолжать исследовать эту тему, пока мне не удастся раскрыть все ее тайны.

Отправившись на полигон, я стал тренироваться, при этом внимательно наблюдая за нитями, которые я теперь отчётливо ощущал. И ощущал их не только у себя, но и у многих других шинигами. У офицеров, которые обладали большим опытом и мощью, нити сверкали яркими и крепкими. У рядовых же воинов они выглядели более бледными и тонкими, что указывало на необходимость дополнительных тренировок и медитаций.

Когда я стал практиковать техники Хикари но Ха и Хикари но Ора, мне стало ясно, что динамика передачи духовной энергии гораздо сложнее, чем я предполагал. Каждая «капелька» духовной энергии, передаваемая мне моим занпакто, имела свою частоту и амплитуду. По сути, это был своего рода язык, который мой занпакто использовал, чтобы общаться со мной. Каждая вибрация, каждый импульс — это были слова, фразы, сообщения от моего духовного меча, и мне предстояло научиться этому языку, чтобы ещё глубже понять свою связь с оружием и духовным миром вокруг меня.

Техники шикая тренировать я не стал, потому что мне нужно было разобраться с полученной информацией. Скажем так: информации было очень много. Размышляя над ней, я не забывал заниматься своим развитием. Погружаясь в свой внутренний мир, я пытался расспросить дух чужого занпакто, но он всё время уклонялся от ответа, напевая песенки. В итоге я стал пытать его, потому что эти песни бесили и действовали на нервы.

Наблюдая за основными техниками занпакто, мне удавалось запомнить, какая «схема» духовной силы отвечает за каждую технику.

Схема лезвия света и ауры света были настолько различны, что сравнивать их можно было разве что с днём и ночью. Лезвие света представляло из себя концентрированное, яркое и насыщенное излучение, напоминающее мощный и целеустремленный луч, который летит в сторону врага. Его схема была упорядоченной, и она направляла энергию на конкретную цель с невероятной точностью со всеми правильными параметрами.

С другой стороны, аура света была более распределенной и диффузной. Это было словно мягкое, невесомое облако света, окутывающее пространство вокруг меня. Её энергетическая структура была гораздо менее линейной, что давало возможность охватывать большие пространства и воздействовать на множество объектов одновременно.