Дружба народов

И они, само собой, были… Совет шёл ещё три часа. Главы групп, сидевшие в амфитеатре, снова и снова пытались занять место в ежедневном управлении городом. Но Кукушкин каждый раз отбривал эти требования, предлагая делами доказать, что они имеют на это право. К тому же, некоторые главы попытались выбить себе компенсацию за долгие притеснения… Но этих вслух и громко послали те, кому компенсация вроде бы не полагалась.

А потом Кукушкин рассказывал о планах по развитию города, предупреждал об угрозе японцев… После чего отпустил участников Большого Совета на все четыре стороны. И главы групп приняли всё, как есть. Поднявшись со своих мест, они длинной вереницей потянулись на выход. А Кукушкин вернулся к нам за стол и сказал:

— Всё может быть очень просто, дамы и господа, если поработать головой! Как жаль, что вы этого дела не любите!

— Не так уж и не любим… Просто она у нас работает хуже, чем у тебя! — улыбнулась Марина.

А Кукушкин обвёл нас, оставшихся за столом, взглядом, который ничего доброго не предвещал. После чего строго предупредил:

— Сегодня вечером под навесом Малого Совета жду каждого из вас. И я очень надеюсь, что вы придёте ко мне не с пустой головой и не с пустыми руками! В голове должны быть умные мысли, а в руках — отчёт о проделанной работе! Все ясно?..

Он подождал вопросов, но все почему-то предпочли отмолчаться.

— Ну тогда свободны!

— Вано, а может, мы его сами свяжем и спрячем куда-нибудь? Ну хоть на пару дней, а? — прошептал мне на ухо Борода.

— Неа… Нельзя! Это не наши методы! — шепнул ему в ответ я. — Лучше радуйся: в город вернулся тиран в белом костюме. Где ещё, кроме как в нашем культурном центре, такой есть?

Крохотулечная недоглава 26. На отличненько нарисовано!

Дневник Листова И. А.

Сто восемьдесят шестой день. Следственные действия.

— Я сначала не поверил, грю, мужики, а вы чего делаете? А они мне: щит сколачиваем! Мол, Дмитрий Иваныч приказал четыре щита сделать три на четыре. Нахрена… Здор о во, Вано! — увидев меня, Пробка отвлёкся от отвара, который гонял с коллегами, закусывая галетами, и вскинул руку.

— О, Вано! — вторил ему Тим.

— Ты как раз вовремя! Отвар будешь? — поинтересовался Вавася.

Обновленный навес полиции оказался просторнее. К тому же, стены у него были плотнее — и пока ещё отдавали запахом свежих листьев и травы. Предыдущий-то навес сгорел в пламени гражданского неповиновения… Вот и пришлось новый ладить, с чем строители Алтарного справились за пару дней. Благо, опыт в создании этих построек у них был немаленький.

Одна беда — зимой от навесов толку не будет. Если она здесь хоть немного напоминает зиму на юге России, то есть все шансы околеть. И если работать под навесами ещё как-то можно было, то вот жить в них, когда на улице холод и снег — это уже за гранью разумного. Потому и кинул Кукушкин клич среди тех, кто хочет подзаработать, отправив группы добровольцев на юг и восток — валить лес.

Впрочем, дерево стабильно поступало в виде плотов, на которых по реке сплавлялись камни, соль и прочие полезности. Только и успевай вылавливать. Дальше вниз по течению были отправлены лишь четыре плота с солью. И теперь мы ждали новостей о том, удалось ли им добраться до нашей фактории.

Вчера вернулся Пустырник и ещё сорок человек, которых он брал с собой. Серу они нашли и принесли с собой. Оставалось дождаться груза селитры, за которым отправился Витя. Не зря, получается, все мы бережно хранили гильзы от револьверных и ружейных патронов. Теперь их можно будет заполнить порохом и поставить новые пули. А то пятьдесят баллов за один выстрел — это как-то очень уж дорого…

— А я гляжу, вы освоились на должностях! — покивал я. — Чуть минутка, и сразу чаи гонять!

— Ну а что? — удивился Вавася. — Делать всё равно пока нечего… Ждём подследственного!

— Это которого? — поинтересовался я.

— Это уже шестой будет! — пояснил Пробка. — Синицыных, Баринова, Льва и Рябу мы опросили. Теперь Гласа дожидаемся, который помощник Баринова.

Что-то мне подсказывало, что число подследственных будет только расти… Сеть, которой «кукушата» опутали Алтарное, оказалась немаленькой. А за чистосердечные признания на допросах им было обещано снисхождение на суде. И в результате серьёзный приговор мог быть заменён на более гуманное изгнание.

Я их недавно пытался выманить из лагеря таким же обещанием, но в результате получил лишь Кукушкина. И теперь снисхождение суда «кукушатам» было очень нужно. Дел они наворотили столько, что хватило бы на пару высших мер! Убийства, воровство, шантаж, грабёж, подкуп, рэкет…

Оставалось только удивляться, как внешне благополучные, законопослушные в прошлом люди умудрились опуститься на такие глубины бандитизма. Ещё и за какие-то считанные дни, едва оторвавшись от цивилизации…

— А что про гражданку Носову удалось выяснить? — поинтересовался я в который уже раз.

От моего вопроса Вавася крякнул, Пробка тяжело вздохнул, а Тим удивлённо спросил:

— Вано, да сдалась тебе эта психичка?

— Сдалась… — ответил я совершенно серьёзно. — Да, она была не в себе. Но совершенно безобидна. К тому же, она нам помогла. И не заслужила за это смерти, а тем более, пыток. Поэтому её убийцу я хочу знать в лицо. Чтобы при встрече рука не дрогнула добить ублюдка…

— Я пока даже не спрашиваю про неё, Вано! — признался Вавася. — И так вопросов хватает. Но ты не переживай! Я тебе обещал узнать про неё, а значит, обещание выполню. Честное полицейское!

— Ну раз так… — я улыбнулся. — А что там за история со щитами?

— Да мужики у мэрии сколачивают… Сначала брёвна на доски распускали, а теперь из досок делают щит! — чуть не хрюкнув, хохотнул Пробка. — Делают и матерятся, что приходится дорогие гвозди на такую туфту тратить. Ты сходи посмотри… Рекомендую!

— Так чего, отвар будешь? — снова спросил у меня Вавася.

— Да не… Я просто мимо проходил, решил заглянуть, — признался я. — Дальше пойду.

— Заходи через пару дней! — посоветовал Вавася. — Мы как раз новые задержания проведём. Может, и появится какая информация…

— Зайду, спасибо!

Кивнув на прощание занятым по горло полицейским, чтоб им не поперхнуться отваром, я выбрался на торговую площадь. Город снова гудел, как улей трудолюбивых пчёл. Снова тащили по дорогам тяжёлые грузы на скалу, снова стучали молотки и топоры. Вот только…

После бунта Алтарное изменилось. Оно стало как-то серьёзнее, что ли. Обычные жители города всё-таки собрались с силами и остатками интеллекта, чуть не потерянного в неге роботизированной Земли. И принялись строить свою жизнь заново, по крупицам восстанавливая едва не забытое наследие.